Павел Иконников - Рикимару Страница 6

А купи — продай мой конек.

Вот помню в детстве, лет в шесть сильно мне понравилось растение Ревень. Оно было вкусное и есть его можно было, сколько влезет. Бабушка разводила его как, декоративное растение при бане, на что дед отвечал, что таким декорациям самое место у нужника. «Вон, какие листья здоровые, на всякий калибр, любой лопух обзавидуется. Правда, Игоряша?»

Ревень и вправду был похож на огромный лопух. Заприметив это сходство в голову мою пришла несвойственная, казалось бы, шестилетнему ребенку из интеллигентной семьи, мысль.

Нарвав в школьном палисаднике лопухов, я оторвал стебли и связал их ниткой предусмотрительно взятой дома. Придя на колхозный рынок, с невозмутимым видом я подсел к бабуськам торговавшим редисом и морковкой, выложил свой единственный ободранный пучок на прилавок и стал ждать покупателей.

Ими оказались брат с сестрой, девчонка моего возраста и малыш лет четырех.

— Почем ревень — вежливо спросила ровесница.

— Вообще по рублю, но пучок последний — я до сих пор не помню со скольки лет, у меня появилось умение придумывать и врать, словно так и есть — так что за семьдесят копеек отдам.

Пацан заулюлюкал и с сияющей улыбкой выложил на стол пригоршню копеек.

— Здесь двадцать копеек, ты обещал продать за семьдесят. Обещания нужно держать. — с тоном нетерпящим возражения заявил он — и повернувшись к сестренке заголосил — Ты обещала дать полрубля! Обещала! Обещания нужно держать!

Они купили «ревень» и пошли домой. Я сгреб деньги, и поехал в компьютерный зал.

Мысли о двух обманутых исчезли, как только загрузилась кассета. А вернулись только много лет спустя.

На улице, похолодало. И наконец-то крупными хлопьями пошел долгожданный снег.

На белый свет выпал естественный гидроусилитель руля (Учитель труда Шпак Андрей Алексеевич).

То что днем было мешаниной грязи и воды, превратилось в хрустящую массу опять же грязи и льда, сверху припорошенной снегом. Зима в этом году выдалась странная, не по Уральски теплая. Вот вроде уже и декабрь, а я на горнолыжку еще не съездил. Хотя, что там делать? Снега пока мало, один лёд.

— Урок номер раз — командирский голос Руфуса заставил меня перевести взгляд от ледышки под ногами на него — Чудес не бывает, бывают только естественные следствия. Понятно стажёр?

— А я-то думал… — начал было язвить я.

— Не думай, а смотри — он вытянул руку проезжающему такси — Есть возможность, сделать все обычно, делай.

— А если нет? Можно использовать телепорт? — спросил я с издевкой, провожая взглядом тонированную десятку.

— Нет. Просто попробуй еще раз — ответил Руфус спокойным голосом.

Таксист попался пожилой, сразу открыл двери впуская в машину, даже сменил радиоволну на более современную пока мы садились.

— Куда едем бойцы? — веселая хитрая улыбка блеснула из под усов.

Ох, не прост таксист. Такой, цену заломит, глазом не моргнет. И ведь поддашься, на холод вылезать не охота, а здесь тепло, музыка, водитель веселый.

— Ты отец, Антонова верни. Песня хорошая — попросил Руфус.

Дед еще раз сверкнул улыбкой. И без вопросов, вернул радио голос Антонова, где тот, надрываясь, пел про мечты.

— Говори адрес, Игорь.

— Чей? — в недоумении спросил я.

— Свой, чей же еще — Руфус улыбнулся — Рабочий день начнется завтра.

— Молдавская…. дом пятнадцать — с заминкой произнес я — третий подъезд.

Таксист поехал, тихонько подпевая и качая головой в ритм песне. И в правду матерый, ни ориентиров, ни дороги не спросил.

Тепло салона окутало, а мягкое сиденье услужливо приняло усталое тело. То ли выпил много, то ли выкурил лишнего, то ли вечер богатый на происшествия, а может все сразу.

А я еще думал, вот сейчас подпишу контракт, пройду посвящение и начну дворцы возводить да города рушить. Ан нет. Все как по Трудовому кодексу: рабочий день, отпуск, больничный.

— Подумать тебе время даю, — голос джинна заставил меня разомкнуть закрывшиеся было веки, — до утра. С этим переспать нужно, а уж потом… Хе-хе. Гарем разводить или города рушить. Или что ты там задумал?

— Бутылку подыскивать и бороду растить.

— Тоже дело, джинн без бутылок и сосудов — плохой джинн — согласился со мной Руфус, — а вот бороду это по усмотрению.

— А зачем бутылку? Алюминиевая банка подойдет — неожиданно вклинился водитель — сам видел такую в магазине, с надписью «ДЖИН».

Я немного напрягся. Еще один джинн? Но услышав смех Руфуса, стало очевидно что нет.

Просто очень, очень матерый таксист.

Он, наверное, и не такое слыхивал, а хорошая шутка она многого стоит. С нами шутки, с «братишками» за жизнь, с девчонками прибедняется, наверное, что уже лет сто с женщиной не был. Такому не жалко и переплатить.

И переплатили. В два раза больше обычного.

— Так, визитка моя у вас есть, — произнес дедок, вылезший одновременно вместе с нами из машины.

Сам он будто бы светился от желания угодит нам чем-нибудь еще.

— И на последок. Если ты джинн, то ты — таксист указал пальцем на Руфуса, — тоник. И не смотря на всю мою либеральность, я бы посоветовал вам ребята сегодня ночью джин с тоником не мешать.

Он залихватски подмигнул, и громко хлопнув дверью укатил в поисках новых пешеходов.

Я смотрел на хохочущего Руфуса который, вытирая слезы, усаживался на лавку перед подъездом, и сам еле сдерживал хохот.

— А у Куста и правда неплохая оказалась — проговорил Руфус, вдыхая полной грудью воздух, чтобы успокоиться — только, только догнала. Но зато как. Надо бы помочиться.

Джинны пьют, курят и мочатся как обычные люди? В чем же их сверхспособность? Может и нет никаких джиннов? Может это просто сообщество каких-нибудь…ммм… гипнотизеров? Да, наверняка это не джинн, это просто человек.

— Урок номер два — Руфус, снова был серьезен, заставил меня собраться и отложить мысли о фальсификации на потом — У каждого джинна должен быть ракшас.

— Ракшас? — повторил я в недоумений, пытаясь вспомнить, где я встречал это слово.

Да, точно в одной компьютерной вселенной раксаши это заклятые враги джиннов. Так что получается? Тут еще и драться нужно? И с врагами воевать? То-то Руфус на военный манер одет. Выходит меня завербовали, а не пригласили на работу.

А еще фигурка ракшаса стоит на входе в Питерскую кунсткамеру, услужливо напомнило сознание.

— Ракшас, — согласился Руфус, зачем-то снимая пуховик — твой верный друг и помощник.

Я завараженно смотрел на плечо Руфуса. Теперь татуировка на его теле светилась, и явственно было заметно движение. Выходит не почудилось мне тогда, в развлекательном центре. И вправду живая она.