Далия Трускиновская - Аметистовый блин Страница 6

Данка в ответ сказала, что поедет вместе с Сережей – ей как женщине, возможно, удастся разговорить таксиста, покопаться в его подсознании и выудить нужное направление. Кроме того, одно дело – когда на выручку Майке придет мужик с бицепсами, от которого, да еще в ночное время, за версту разит мордобоем, а совсем другое – когда явится приличная пара. Можно будет даже сделать так – Данка позвонит в дверь и будет одиноко торчать перед глазком, а Сережа спрячется.

Женская страсть к невинным приключениям не всегда Сережу радовала. Чаще наоборот. Но в Данкином предложении был резон – мало кто, зная за собой грехи и увидев на лестничной площадке атлета с хмурой рожей, добровольно распахнет перед ним дверь.

Буркнув насчет приличной пары нечто, чего Данка не расслышала, а то быть бы крутой разборке, Сережа кинул сумку через плечо, пропустил Данку на лестничную клетку и старательно запер дверь.

Таксист, как и следовало ожидать, инструкциям удивился.

Но Данка (опять же, как и следовало ожидать) взяла власть в свои руки.

Она дала общее направление и велела ехать, пообещав, что ближе к месту опознает пейзаж.

И она действительно время от времени узнавала то вывеску, то магазинную витрину, то долгострой за дощатым забором, замороженный, надо думать, навечно.

Удивительно, однако именно таким способом, способом мелкого и дешевого блефа, переулок-таки нашелся. Но Данка, увидев его, отказалась выходить из машины.

– Может быть, ты сам сходишь? – спросила она, и Сереже почудилось, что голос снайперши звучал как-то жалобно и растерянно.

– А ты в машине подождешь?

– А я в машине подожду!

– Но ведь неизвестно, насколько я там застряну, – резонно возразил Сережа.

У него была интересная способность – доводить женщин до истерики тем, что он спокойным голосом сообщал им общеизвестные истины. Особенно это удавалось ему в тренажерном зале, когда он объяснял толстушкам, как именно им нужно голодать и выполнять упражнения.

Данка в истерику не впала. У нее, как оказалось позднее, была серьезная причина остаться в машине, но объяснить это Сереже в трех словах она не могла, да и не хотела при совершенно постороннем шофере. Сереже причина показалась бы надуманной, потому что он мало верил в женскую интуицию и имел свое мнение о женской логике. Так что проще было выйти и дать ему возможность рассчитаться с шофером.

– Второй подъезд, пройти во двор, повернуть направо, пройти вдоль стены, опять направо… – наизусть повторил инструкцию Сережа.

– Не направо, а налево, и не вдоль стены, а вдоль бетонной стенки для мусорников, – вдруг поправила Данка. Голос у нее почему-то был сварливый.

Сережа удивился, не поверил, решительно вошел во второй подъезд, сделал необходимые повороты и уткнулся в брандмауэр.

– Странно, – сказал он.

– А теперь пойдем как полагается, – предложила молча следовавшая за ним Данка. Ни слова упрека она ему не сказала – но в молчании было больше яда, чем в целом монологе, и Сережа оценил это.

По части яда он и сам был горазд.

Данка привела его на нужный этаж и к искомой двери.

– Не нравится мне все это, – сказала она. – Давай-ка я позвоню, а потом заберусь этажом выше и подожду, пока ты там с Майкой застрянешь. Вот если застрянешь – я приду на выручку.

– Можно, – с сомнением, впрочем, согласился Сережа.

Данка протянула руку. Судя по тому, как были сомкнуты пальцы и округлена ладонь, – за пистолетом.

– Обойдешься, – возразил Сережа. – Целее будет.

И хлопнул ладонью по сумке, где лежал пистолет.

Какие-то бурные чувства охватили Данку и устроили бешеное побоище – хорошо хоть, внутри, а не снаружи. Только на лице отразился слабый отблеск внутренней бури, да еще выразился он в недовольном шипе, исходившем из самой глубины возмущенной души.

– Ладно, пойдем вместе, – вдруг решила она. – Хотя чует мое сердце…

И нажала на кнопку звонка.

Дверь им отворило странное создание той породы, которую Сережа всегда затруднялся определить в половом смысле. Ни на женщин, ни на мужчин экземпляры этой породы не тянули.

Мужчина – это великолепное творение природы, имеющее развернутые плечи, прямую спину, мощные ноги, широкую грудь, внушающие всем женщинам доверие руки, а если повезло с генетикой – то и гордый профиль, и орлиный взор, и густые русые волосы, и героические брови. Одним словом, вылитый Сережа. Тот, кто долговяз, но при этом сутул, узкогруд, а ручонки имеет на манер куриных лапок, внушает Сереже мистический ужас. Сережа честно не может понять, почему эта живая иллюстрация пошлой шутки «Разденешь – заплачешь!..» не испытывает потребности в тренажерах и как иллюстрации не стыдно предлагать свою близость женщине…

– Данусенька! – сказало создание, разведя руки совершенно балетным жестом, пропуская Данку в коридор и как бы не замечая, что за ней следует угрюмый атлет европейских кондиций. – А тут у меня Маечка! Ты ведь знаешь Маечку?

Сережа принюхался.

Судя по аромату, это был все-таки мужчина. Редкая женщина допивается до такого перегара…

Недовольно фыркнув, Сережа шарахнулся, причем сделал это подчеркнуто и намеренно. Он искренне хотел, чтобы сутулый алкоголик к нему прицепился. Тогда Сережа с чистой совестью взял бы его за шиворот клетчатой рубахи и вынес продышаться. Но он не учел ширины своих плеч – многими годами тренировок возлелеянной ширины. Они и без того плохо вписывались в темный, узкий и захламленный коридор, а при артистическом движении и вовсе застряли. Высвобождаясь, Сережа обрушил довольно высоко подвешенный детский велосипед.

Когда он нагнулся, чтобы ухватиться за раму поудобнее, висящая через плечо сумка сперва сама собой встала на круглую, образца пятидесятых годов, стиральную машину, а потом, уже оттуда, опрокинулась.

Пневматический пистолет полетел на пол.

Это была не лучшая конструкция пневматического пистолета. Фирма-производитель с точностью до миллиметра повторила общеизвестную модель «вальтер», и потому оружие весило немало, а грохоту при падении производило еще больше.

Пистолет, проехав по полу меж расставленных для устойчивости длинных и тощих ног хозяина квартиры, отлетел к Данкиным ногам. Снайперша быстро присела на корточки, а когда выпрямилась – Сережа по лицу понял, что обратно он пистолет получит разве что через Данкин труп.

Хозяин-алкоголик не заметил, кажется, даже падения велосипеда. Он искренне радовался, что после длительного отсутствия о нем вспомнила такая красивая женщина!

За изгибом коридора Данка извернулась и спрятала пистолет под курткой, заткнув его сзади за ремень джинсов, как вообще-то принято носить нунчаки.