Медея Колхитида - Танец на ветру Страница 6

Отвлечение бывает двух видов. Во-первых, физическое. Смотри, — он пристально посмотрел на свою руку, медленно-медленно поднял и указал на стену. Затем уронил. — Вот видишь, ты смотрела на руку и туда, куда я показывал. Это абсолютно естественная реакция. Поэтому ты не заметила, что я с тебя снял браслет. Вот тебе пример физического отвлечения.

Второй вид — психологическое. С ним посложнее. В толпе всегда есть лица, которые могут заметить обман. Поэтому мы стремимся ослабить или вообще усыпить их подозрительность. Самое важное при психологическом отвлечении — держаться естественно.

Например, если ты хочешь украсть дорогие серьги у какой-нибудь дамочки, скажи, что тебе надо ей шепнуть пару слов. Если ты, прикрыв рот правой рукой, приблизишь губы к уху, — то такой жест будет выглядеть естественно, — Мастер сопроводил свои слова действием.

Хиш пощупала серьги:

— Мастер, но сережки на месте.

— Зато цепочка исчезла.

Она вымученно ощупала свои худые ключицы. Затем вопросительно уставилась на Мастера. Он, улыбаясь, предъявил сначала одну руку пустой ладонью к верху, затем — другую.

— Мастер, где она, — на лице Хиш было обиженное выражение.

— Ты смотрела сначала на мою правую руку, полагая, что я правша, затем на левую. Это я называю принуждением. Я принудил тебя смотреть на руки, чтобы ты думала, что пропажа у меня в руке. И стоило тебе так подумать, как твой разум перестал искать другие объяснения тому, что ты видела. А в это время я успел незаметно подложить цепочку тебе в карман".

Вот и сейчас она применила принцип отвлечения. Ведь стоило только смыть грим, отклеить рубец, снять парик и повязку, надеть плащ, который скроет одежду, и никто не догадается, что это она, та наемница-дроу, которая только что прошла мимо них.

Ловко лавируя между прохожих, она быстро продвигалась по базару от лавки к лавке в ремесленном ряду. Но пока ей не попадалась подходящая лавка, товар в которой вызывал бы в ней доверие. Плохому канату свою жизнь не доверишь.

Она уже почти отчаялась, когда заметила в конце ряда еще одну лавочку. Переждав, пока хозяин лавки отпустит покупателя, Хиш обратилась к нему:

— Мне нужен хороший канат и пара веревок.

— У меня плохого товара нет. Вот, посмотрите, какие прекрасные веревки. Выбирайте любую.

— Любезнейший, вы не поняли, — холодно сказала Хиш. — Эти не годятся.

— Может быть, вы скажете, для чего они вам нужны. Я вам тогда помогу что-нибудь подобрать.

— Мне нужен канат толщиной, примерно, с большой палец. Он должен состоять из множества перекрученных между собой прядей. На ощупь такой канат гладкий, из него ничего не должно торчать. Он должен быть пропитан маслом, но не быть липким.

— У меня есть такой канат. Только он стоит недешево.

— Сколько?

— Четыре золотых.

— Хорошо. Но это еще не все. Еще мне нужна белая веревка с сердцевиной из черного шнура. И то и другое — крученый шелк, особенно легкий и тонкий, поэтому не толще обычной, хотя на самом деле это две веревки в одной.

— Есть у меня и такая. Странный у вас заказ. Давно таких не было.

— Сколько всего?

— За канат — четыре, и за веревку — двенадцать. Всего — шестнадцать.

Хиш высыпала требуемую сумму на прилавок и стала ждать, пока продавец принесет заказ.

— Вы что, дракона ими вязать собрались.

— На днях в горы ухожу с заказчиком. Ему за каким-то демоном приспичило на вершину подняться. Меня в проводники наняли. В дороге неизвестно что может случиться. О своей жизни лучше позаботится самой.

Она повесила на плечо оба мотка и ушла, не оглядываясь.

Когда Трейн зашел к главе городской управы, он выслушивал доклад одного из агентов.

— Вызывали?

— Проходи, присаживайся. Я скоро освобожусь, — затем обратился к агенту. — Продолжайте, я вас внимательно слушаю.

— По поводу кошки с веревкой, обнаруженных на месте преступления. Кошка работы местного кузнеца, гнома Оина сына Торина. Он опознал свою работу, но кому ее продал, вспомнить не может. С веревкой тоже ничего конкретного установить не удалось. Таких веревок в городе полно.

— Значит, так ничего не известно еще. Плохо работаете. Бросьте все силы на раскрытие преступления. Все, можете идти.

Когда агент, забрав с собой документы, вышел, и они остались в кабинете вдвоем, глава управы подошел к окну и некоторое время молча смотрел на улицу. Затем повернулся к Трейну:

— Ты еще не знаешь последние новости?

— Какие? — переспросил Трейн.

— Сегодня ночью погиб граф Харвел. Он попал под колеса кареты. Несчастный случай, — глава управы скептически хмыкнул. — Тебя вызывает сам глава Тайной Канцелярии. Поехали.

Они вышли из кабинета. Хозяин кабинета запер дверь, и они пошли на улицу, где их уже ждал экипаж. Через несколько минут он уже несся по улицам.

У дверей особняка их ждал слуга, который сразу проводил их в кабинет. В кабинете в мягком кресле спиной к входящим сидел сам хозяин — дроу. Как только гости вошли, повернулся к ним лицом:

— Я вас давно жду.

— Мы приехали сразу, как смогли.

— Вы, — обратился дроу к главе управы, — можете быть свободны. Нам с господином Трейном нужно поговорить наедине.

На лице главы управы была написана обида, что его так бесцеремонно выставили, но он поклонился и молча вышел.

Как только за ним стихли шаги, хозяин кабинета обратился к Трейну:

— Об ограблении графа Харвела вы, наверное, знаете больше, чем я, поскольку вы участвуете в расследовании этого преступления. Его величество просил лично докладывать о ходе расследования. Это общеизвестные факты. Но есть еще кое-что, о чем не известно никому, кроме меня.

Он немного помолчал, затем продолжил:

— Мне рекомендовали вас как самого лучшего детектива. Поэтому я вынужден просить вашей помощи. — Он подошел к столику, налил в два бокала вина и жестом предложил его Трейну. — Вся эта история выглядит очень подозрительно. Не так давно я получил послание от своего агента, в котором он подробно описал, каким образом он стал обладателем неких важных документов. Ему понадобилось время, чтобы решить, как поступить с ними. За ним следили. Поэтому он искал способы переправить их. Единственный, кто мог в тот момент это сделать — это граф Харвел. Является космополитом, богат, ведет богемный образ жизни, все привыкли, что разъезжает по разным государствам. Графу было поручено хранить эти документы, пока их не заберет мой посланец.

Он замолчал, разглядывая Трейна и пытаясь понять, кто он.

Безупречные манеры и абсолютная безжалостность, отличавшие Трейна от остальных, — это сочетание поневоле приводило в замешательство. Главе Тайной Канцелярии еще никогда не приходилось сталкиваться с подобной загадкой. Это внушало беспокойство. Как быть, если интересы Трейна не совпадут с интересами Тайной Канцелярии?