Ольга Куно - Охотники на тъёрнов Страница 60

Торендо покачал головой по-прежнему неодобрительно, но после такого объяснения с моим поступком, кажется, смирился.

— Здесь рядом псарня, — бросил он, указывая рукой вперёд и влево, на почти утонувшее в темноте здание. — Они небось и не уследили.

Словно подтверждая его слова, со стороны здания в нашу сторону засеменил, слегка приволакивая правую ногу, пожилой мужчина в длинной расстёгнутой куртке.

— Спасибо за щеночка, леди! — ещё не добравшись до нас, начал говорить он. — Опять сбежал, паршивец! Такой бойкий и находчивый — спасу нет!

Лично я на работника псарни зла не держала: за юрким щенком и правда нужен глаз да глаз. Но вот Торендо моего добродушия не разделял.

— Вы потрудитесь в дальнейшем лучше следить за своими собаками, — холодно сказал он.

Мужчина принял у меня из рук щенка и, поклонившись, испуганно пообещал, что подобного больше не повторится. Более не задерживаясь, мы прошли дальше и вскоре вошли в двухэтажное здание, предназначенное для проживания служащих при дворце офицеров. В вестибюле и коридорах было довольно людно, мы встретили по пути немало военных. На меня обращали внимание, но не излишне назойливое: всё же сопровождавший меня человек был достаточно высокопоставленным, чтобы ни у кого не возникало желания нарваться на неприятности. Ирвин же точно знал, куда нужно идти. Ни разу нигде не задержавшись, мы дошли до двери в нужную комнату, которая как раз распахнулась, выпуская в коридор женщину в платье сестры милосердия. Она держала в руках поднос, на котором лежала пара пустых флаконов и старые, пропитавшиеся кровью повязки.

— Как он? — вопросительно изогнул бровь Торендо.

— Ничего, — откликнулась женщина. — С божьей помощью поправится.

Ирвин как-то неопределённо кивнул и, предоставив сестре милосердия пройти к лестнице, придержал дверь и сделал мне знак заходить. Я так и поступила.

Должна признать, выглядел парень плохо. Он лежал на старой простенькой кровати, весь замотанный в белые тряпицы. Одеяло сползло в сторону, и я поняла, что одна повязка перетягивает туловище; другая была плотно наложена на левую руку. Рядом с кроватью стоял низкий столик. Диего как раз держал в руке стакан воды и, видимо, только что немного отпив, опускал его на столик дрожащей рукой.

— Сэр Торендо!

Завидев нас, парень поспешил избавиться от стакана; тот со звоном опустился на стол, и приличная часть воды пролилась на пол. Диего попытался сесть в постели.

— Лежи! — одёрнул его Ирвин, и тот послушался, опустил голову на подушку, хоть и чувствовал себя в такой ситуации не слишком комфортно: то и дело порывался подняться, дабы принять более подобающее, с его точки зрения, положение.

При этом, насколько я могла судить, присутствие Торендо заставляло его быть куда более собранным, чем посещение дамы.

— Вот, леди Стелла захотела тебя навестить, — сообщил между тем Ирвин.

Офицер вежливо мне кивнул.

— Ну, как ты себя чувствуешь? — осведомился Торендо, пододвигая мне стул.

— Хорошо, — тут же ответил Диего.

Я фыркнула. Так быстро говорят только идеально зазубренную ложь. И то лишь в том случае, если не умеют — или не считают нужным — маскировать оную под правду.

— Ясно, — хмыкнул Торендо, и по его тону я поняла: начальник охраны сделал тот же вывод, что и я. — Ладно, будет лучше. Судя по моему последнему разговору с твоим лекарем, всё хорошо, что хорошо кончается. Считай, что ты легко отделался.

Я скептически оглядела юношу. С моей скромной точки зрения, на легко отделавшегося он похож не был. Юноша, кажется, осознавал, что вид имеет плачевный, и испытывал чувство неловкости в этой связи.

— Я в самое ближайшее время вернусь на службу, клянусь вам, сэр Торендо! — воскликнул он и даже поднёс правую руку к сердцу.

Левая, перевязанная, неподвижно лежала поверх одеяла.

— Вернёшься, конечно, — совершенно невозмутимо откликнулся Ирвин. — Я не держу людей на жалованье просто так. Будешь долго валяться в кровати — вылетишь со службы.

— Я не буду, правда!

Эти слова были произнесены с таким жаром, что я аж испугалась. Думала, мальчик прямо сейчас вскочит с кровати в чём мать родила (плюс повязки) и побежит доказывать, какой он добросовестный военный. Очень захотелось стукнуть Ирвина по голове чем-нибудь тяжёлым. Но, впрочем, приходилось признать, что действовал он верно: лучшего способа заставить юношу отбросить хандру и нацелиться на выздоровление было не придумать.

— Хотите, я прямо завтра на службу выйду! — не успокаивался Диего.

Торендо окинул его долгим и многозначительным взглядом.

— И какого чёрта ты мне такой сдался? — поинтересовался он наконец. — Как конкретно ты намерен участвовать в охране королевского дворца? Отпугивать преступников своим видом?

Юноша вздохнул и снова опустил поднятую было голову на подушку.

— Да, кстати, — смягчился Торендо. — Вот. Это тебе.

Он извлёк из мешочка переданный мною апельсин.

— Спасибо! — впечатлился юноша. — Вы не должны были… Я вам так благодарен. И апельсины, здесь, откуда?

— Действительно, откуда? — Торендо устремил на меня ехидный взгляд. — Особенно учитывая, что в дворцовой оранжерее они не растут.

Я прикусила губу. К оранжерее мой апельсин, скажем прямо, никакого отношения не имел. Это был последний из фруктов, которые я нарвала в Запретном Лесу, разумеется, с разрешения тамошних обитательниц. В тех краях удивительным образом сочетаются растения самых разных широт.

Диего нахмурился, не поняв смысла последней реплики, но Торендо вдаваться в подробности не стал, я тоже, и тема была замята.

— Сэр Торендо… — Юноша смешался. Было видно, что ему нелегко подобрать слова, однако отступать он тем не менее не собирался. — Я должен вам сказать… Вы были правы. — Он всё никак не решался встретиться с Ирвином взглядом, а вот теперь посмотрел прямо в глаза. — Я поступил, как последний кретин. А ей это было совершенно не нужно. И…никому не нужно. Вы были правы, — повторил он и снова потупил взгляд.

— Я практически всегда бываю прав, — без особой радости в голосе отозвался Торендо. — Во всяком случае в таких вопросах. Просто на будущее запомни одну нехитрую истину. Голова у тебя одна. А девчонок много.

Я взирала на начальника охраны в безмолвном, но оттого не менее красноречивом возмущении. Дело, конечно, было не в сути его слов. По сути он был абсолютно прав; я только могла бы добавить то же самое с поправкой на мужчин. Но говорить такое вслух в моём присутствии? И где только был ремень у Торендо-старшего, когда он воспитывал своего сына? Впрочем, судя по результату, Торендо-старший вообще пренебрегал в своё время этим предметом.