Дмитрий Янковский - Степень свободы Страница 60

Стекла в глиссере как выбило при стычке на дороге, так никто их и не удосужился вставить, поэтому, когда я выбрался за черту столицы и набрал скорость, мне в лицо ударил упругий поток свежего ветра.

Глава 10

Освобождение

Дикий Лес являлся дальней восточной оконечностью той же полосы, через которую мы пробирались с Ардой в самом узком месте. Только на востоке полоса была значительно шире, куда более дремучая и менее изведанная. Мой изрядно потрепанный глиссер стелился на предельно малой высоте, едва не задевая косматые кочки и уродливые каменистые наросты, проносящиеся мимо. Заряд кристалл-касеты, как, впрочем, и мои силы, стремительно приближался к нулевой отметке, а конечная цель этого путешествия – лес только начал проявляться черной нитью впереди по курсу.

Мрачное однообразие окружающего пейзажа не способствовало появлению оптимистических мыслей, к тому же спешка, в которой пришлось выбираться из Истадала, не позволила хоть сколько-нибудь подготовиться к такому безрассудному, но вынужденному путешествию. Пришлось удовлетвориться тем комплектом снаряжения и оружия, который оставил в машине Бучи. Но спелган, кастер и энергомеч – разве это вооружение для человека, отправляющегося в чащу агрессивнейшей для нашей расы среды, где даже растения пытаются заполучить тебя в виде пищи, а от укуса ничтожной твари можно лишиться руки или ноги. Где дикие лесные монги устраивают свои жестокие охотничьи ловушки, маскируя их так искусно, что распознать без Магической Печати практически нет шансов, а вот попав в них единожды, корчиться в ожидании смерти несколько дней на острых, как иглы, кристаллах, которые пронзают незадачливую жертву – шансов хоть отбавляй. После такого развлечения путешествие от Колодца Возрождения покажется отдыхом.

А уж про более крупных тварей – антилонов и болотников – даже вспоминать не хотелось. Встреча с ними для человека, пусть и вооруженного спелганом, не сулила ничего приятного – об их силе, маневренности и скорости ходили легенды, рассказанные теми немногочисленными безумцами, которые отважились сразиться с ними и которым чудесным образом посчастливилось остаться в живых после такой схватки.

Но самый опасный противник, которого я мог встретить в зловонных болотистых лесах, – это мой дальний переродившийся сородич – келебра, в поединке с которым человек практически изначально обречен на поражение. Я вспомнил, с каким трудом мы вместе с Ардой прикончили старого, полуживого Проклятого, и еще больше пал дуxом. С молодым после этого встречаться не xотелось совершенно. А уж если оборотень перевоплотится в звериную сущность – то шансов точно не останется…

Не особо радовало даже то, что, кроме оружия, в машине обнаружились два гермопакета с тушеным мясом – любимые консервы ящеров. Точнее, найдя их, я обрадовался немыслимо, но теперь от еды остались одни воспоминания. Невеселые мысли навязчиво преследовали меня все время, пока машина неотступно сокращала расстояние между мной и дремучей неизвестностью леса.

Стало смеркаться. Небо за моей спиной приобрело оттенок и глубину фиолетового бархата, плавно переходящего в сверкающую золотистость над лесом впереди. И этот контраст только сильнее подчеркивал зловещую неизбежность черной стены Леса, постоянно увеличивающуюся передо мной.

Я не мог избежать или отказаться от этого пути, я должен был пройти его до конца – без Арды Коди воплощение моих замыслов становилось невыполнимой задачей. А поставленных целей я привык добиваться любыми способами, что, впрочем, мне до сих пор удавалось. Хотя, если быть до конца откровенным, дело было не только и не столько в этом. Мне не хватало ее. Я привык заботиться о ней, как о дочери, и опасность, грозящая ей, воспринималась как опасность для родного мне человека. Хотя она не была ни человеком, ни тем более моей кровной родственницей.

По мере приближения сплошная стена леса стала распадаться на отдельные деревья, теперь уже можно было рассмотреть подробности ландшафта. Граница между вековой чащей и плоскостью степи была на удивление четкой и тянулась непрерывно в обе стороны от меня до самого горизонта, а прямо по курсу моего движения кромка леса отступала в глухие заросли, образуя клин, возникший на месте дельты древней реки, впадавшей когда-то в гигантское озеро, ставшее теперь заболоченной низиной, которая осталась за моей спиной.

Слышал я, что этот лес много веков назад был живописнейшей местностью, а вода в реке была хрустальной чистоты. Но паре древних Диких Магов взбрело в их сумасшедшие головы для чего-то, Шинтай их разберет для чего, изменить течение этой реки, что пагубно отразилось на всей окружающей территории. Со временем озеро превратилось в безжизненное болото, а лес – в непроходимую, болотистую клоаку, кишащую всевозможными тварями.

Местность, окружающая меня, была настолько мало изучена, а сведения о ней были настолько разнородны, что о составлении карты данной территории не могло быть и речи. Лес непрерывно жил, изменялся, эволюционировал, делая любые попытки картографов пустой тратой времени и сил. А приблизительные рисунки, составленные редкими путешественниками, которых судьба забрасывала время от времени в эти жуткие места, были настолько противоречивы, что их использование становилось подобным смерти. Поэтому я мог полагаться только на те сведения, которые выдал мне Бучи Бас, да и то не зная, к чему это приведет. Устье древней реки стало первым ориентиром из тех, которых я должен был придерживаться, чтобы отыскать лагерь Чати Пока, и точность моего выхода на этот ориентир сильно приободрила меня, что в моем удрученном состоянии было крайне немаловажно. Мне следовало двигаться, повторяя причудливые изгибы русла, до тех пор, пока слева от меня не появится высокий каменный столб, похожий на колонну древнего храма.

Я достиг границы леса и стал углубляться в чащу. Глиссер, подвывая двигателями, с каждой минутой уносил меня все дальше и дальше в дремучую неизвестность. Края русла неуклонно сужались, лес как бы затягивал меня в свою пучину. Через несколько минут полета я полностью оказался в окружении гигантских деревьев, хищных лиан и непроходимых зарослей, где за каждым сучком, пнем или опавшим листом подстерегала смертельная опасность. Я нутром ощущал, что весь этот мир настроен против меня.

Стало совсем темно. Чтобы не напороться на стволы деревьев или поваленные бревна, пришлось включить фары, которыми я до сих пор не пользовался для экономии заряда маго-люминисцентныx кристалов. Конечно же, подсветка могла привлечь излишнее внимание разнообразных тварей, но возможность столкновения с деревом на моей и так не в меру побитой машине радовала меня еще меньше.