Эливан Боган - Воссоединение Страница 60

Короткие, но утомительные бои отнимали силы и затрудняли путь. Приходилось двигаться медленно и с предельной осторожностью. За весь долгий пасмурный день в лесу Арродэа потеряла ещё пятерых воинов. В отряде появились раненые, но они ещё могли сражаться. Несмотря на угрожающую со всех сторон опасность, друзьям удалось сделать в середине дня небольшой привал, и помочь пострадавшим в бою.

Тёплый день сменился коротким вечером, а следом незаметно подкралась ночь, не дав сумеркам повластвовать в Эмлидте, словно небо неожиданно накрыли плотным непроницаемым полотном.

Чтобы не привлекать внимание чужаков, факелов ночью не зажигали. Надеяться на луну или свет звёзд не приходилось: тучи не пропускали их сияния. В лесу, всё же, было не так темно — путники, конечно, не видели подсушенной осенней травы под ногами, но стволы деревьев и движение веток в лёгком ветре, приносимым дыханием моря, они различали с лёгкостью.

Пришло время остановиться на ночлег. Выбрали довольно безопасное место, между двумя старыми высокими соснами, которые росли у подножия широкой скалы, поросшей травой и мхом. Ночью казалось, что деревья словно поддерживают оголёнными корнями эту слегка наклонившуюся к путникам каменную громадину.

Расставили караульных и многие сразу же уснули, выпив лишь несколько глотков воды.

У каждого воина из Агвиррета имелся дорожный мешок, так что все смогли утолить голод.

Самым голодным, конечно же, оказался Фобди, он по-хозяйски рылся в мешках, сложенных в кучу, и всех угощал, при этом, успевая набить себе рот сухарями и сушёными фруктами.

— Это офень хаашо, что мы фстетиись! — невнятно говорил Фобди, кивая головой, и с благодарностью глядя на спящих воинов Агвиррета. Что он там бормочет себе под нос, никто не понимал, но ясно было одно — Фобди был несказанно рад, что не пришлось голодать в пути.

Вокруг стояла тишина. Тёплый воздух леса вперемешку с густым сосновым ароматом успокаивал, и все, кто ещё не спал, клевали носами, а остальные, расположившись прямо на земле и прикрывшись плащами, погрузились в глубокий сон.

Теперь, кроме караульных не спали только Фобди и Норс, они, наконец-то, наелись и шёпотом разговаривали о городе-крепости Агвиррете. Фобди рассказывал о смотровой площадке в замке Тагвира, и о том, какой замечательный вид открывается оттуда в ясные дни.

Их разговор прервал шум веток. Фобди осмотрелся по сторонам, а Норс поднял голову вверх и легонько толкнул собеседника в бок: он указал на вершину одной из сосен, стоящей около скалы.

— Это ещё что такое? — спросил Фобди.

— Сосна мотает своей верхушкой, будто головой, — предположил Норс, но его слова не убедили Фобди.

— Знаешь, скорее всего, её кто-то раскачивает!

Норс не стал возражать и не отрываясь, всматривался в глубину пышных ветвей.

Негромкое потрескивание разбудило Менгелата. Он дремал, сидя прямо перед сосной. Эльф вскочил на ноги и стал наблюдать за верхушкой дерева:

— Что за нечисть? — спросил Норс, подойдя ближе к Менгелату.

— Я вижу неясное плотное облако, оно как будто застряло в ветвях, и не может выбраться.

— И не ветерка! — добавил Фобди, оглядываясь по сторонам.

Нарастающий шум разбудил Ламтира и Арродэю. Гном спросонья, глядя на сосну, буркнул:

— Снимите этого буйного с сосны, давайте поспим хотя бы до рассвета! — а спустя мгновение воскликнул, — Только я один это вижу, или мне снится сон?!

Теперь сосну мотало во все стороны, казалось, что она вот-вот надломится от чьих-то яростных ударов. Кроме шума и треска до слуха доносились короткие повизгивания, а затем отчаянный вой.

Арродэа выпустила стрелу, и движение в ветвях сосны прекратилось, а чуть позже, бесформенная масса на верхушке дерева начала белеть и издавать слабое свечение. Все кто стоял рядом, почувствовали неожиданный резкий холод и увидели, как что-то сползает вниз по стволу.

— Смотрите, рука ползёт! — завопил Фобди, показывая на ствол, по которому медленно, словно змея, вниз спускалась полупрозрачная рука с костистыми пальцами. Менгелат тоже выпустил стрелу, но она прошла насквозь, хотя и остановила страшную кисть. Вновь раздался вой, визг и скрежет одновременно — всем пришлось прикрыть уши. Существо взмыло вверх. Оно на какое-то время затихло и сжалось в едва видимый глазу серый сгусток. Внутри призрачного существа разгорался бледный свет, обволакивающий всю сосну, от неё исходил настоящий зимний холод. Призрак завертелся в сумасшедшем вихре. Все кто стоял рядом и наблюдал за ним, попадали на землю, чтобы ледяной ветер не сбил их с ног. Крона и верхняя часть ствола со скрипом и треском стала оборачиваться вокруг себя, в разные стороны полетели сучья и крупные ветки. Призрак отчаянно пытался вырвать сосну из земли. Путникам пришлось будить остальных, кто ещё не проснулся, и бежать подальше от скалы. Корни дерева медленно отрывались от земли, выбрасывая в воздух большие крупные комья. Их тут же подхватывал ледяной вихрь и всасывал в себя всё, что находилось рядом: мелкие камни, траву и вещи оставленные рядом.

Но сосна не поддалась: часть корней оборвалась, а часть осталась под землёй. Светящееся бесформенное облако оставило попытки вырвать старое дерево из земли и отпустило его. Дерево стало падать прямо на друзей — пришлось отбегать в сторону. Старая, но мощная сосна с жалобным треском рухнула.

Всё стихло. Злобный призрак исчез. Ночь напомнила о себе расчистившимся небом. Показалась луна и мерцающие звёзды. Но той ночью больше не спали. Расположившись недалеко от изувеченной сосны, путники с сожалением смотрели на её мохнатые ветви.

С наступлением рассвета, перед ними предстала странная картина: ещё до восхода солнца, в утреннем свете, дерево сморщилось и почернело. А на кончиках его безжизненных ветвей поблескивал тающий бело-серый иней.

Глава 11

У стен Агвиррета

Утро третьего октября выдалось на редкость ясным и тёплым. Лес неохотно и медленно сбрасывал оставшуюся листву с деревьев, а свежий ветерок не давал им коснуться земли, весело кружа от одного ствола к другому. До Агвиррета оставалось совсем недалеко, но дорогу на север преграждали мелкие шайки улратов. Они тоже двигались в сторону города и явно или, часто не замечая отряда Арродэи и её друзей. Не обходилось и без коротких стычек и перестрелок, но с каждым шагом, приближаясь к городу, друзья замечали, как редеет светлый приветливый лес, будто бы замерший при виде завоевателей. Поросшие диким низким кустарником еле заметные тропы теперь стали шире и ровнее. Кое-где, на сухой и пыльной земле, отчётливо виднелись следы лошадиных копыт.