Сергеевич Клеванский - Земля, которой нет Страница 61

Я почесал голову, а потом махнул рукой и двинул к продавцу, вокруг которого столпилось немало люду. Первое правило рынка — никогда не идя к цели напрямки. Если торгаш увидит, что ты держишь курс строго к нему, то даже не станет торговаться — он итак будет знать что пришел лишь за его товаром. Так что порой проще оставить немного денег за какие-то безделицы, нежели проиграться на крупном улове.

— Две монеты за ковер! — надрывался пухлый торговец, одетый в подобие Алиатского халата. Далеко же занесло купца.

— Скинь хоть три медных, — просил какой-то наемник, с двумя клинками за спиной. Редко встретишь обоерукого мечника в такой глуши. Это несколько настораживало меня. Да и зачем наемнику ковер?

— Дорогой, какой три медных, — завел шарманку купец. — Ты посмотри на ворс, мягкий как шерсть любимого кота. Две серебряных, ни четвертухи не скину!

— Да что мне твой ворс, — стоял на своем наемник. — Ты погляди на нить, такая после первой же зимы разойдется!

— Эээ, дорогой, глаз алмаз, да слепой как наргмаз, — никто не понял, что такое «наргмаз», но из уст купца это звучало как насмешка. Кстати, что это такое, не знал и я. — Нить то не простая, как прошил, так на век скрепил. Но одну медную тебе скину. Вижу же что человек хороший.

— Ай, — махнул рукой наемник и, вытащив из-за пазухи кошель, стал набирать медяшками. Выволив немаленькую кучу на прилавок, он забрал сверток и пошел сквозь толпу.

— Подходи, выбирай, не зевай! — купец продолжил зазывания, больше смахивающие на завывания.

Наемник как раз проходил мимо меня и я не смог удержаться от маленькой проказы. Поднявшийся ветер распутал шнуровку на ботфортах, а потом связал её хитроумным морским узлом. С громким криком мечник упал на мостовую, вызывая у невольных зрителей бурный приступ кашля. Никто не рисковал в открытую потешаться над обоеруким.

— Демоны и темные богини, — шипел наемник.

Впрочем, на наёмника он мало походил. Вы мне поверьте — я на своем веку немало этой братии повидал, и вот именно этот тип, наемником не был. Я незаметно дернул пальцами и из под рубашки страдальца, показался круглый серебряный медальон, с изображением волка, перекусывающего горло орлу. Я лишь покачал головой — Константин совсем двинулся, уже в приграничье шпиков посылает. Он же так весь штат по миру пустит, охотясь за моей не достойной такого пристального внимания персоной.

— Помочь? — спросил я, наклоняясь к шпиону, у которого был явный вывих лодыжки.

— Отвали, — оттолкнул тот меня, а потом поковылял в сторону таверны, распихивая возмущающаяся толпу.

— Вот ведь некультурные шпики пошли, — морщился я, потирая ушибленную грудь.

Проводив служивого взглядом, я вновь повернулся к купцу. Он как раз втюхивал явному простофиле не самый свой лучший товар, но за такую цену, будто недавно тиснул этот ковер из под кровати Принца.

Кстати, именно такой ковер я и искал. Не тот, который упомянул выше, а такой, чтобы в спальне постелить. А то порой пройдешь босиком по доскам, и если не зазонозишься, то отморозишь ноги по колено.

— Выбирай дорогой, — обратился ко мне купец. — Любой ковер Анголы.

— Что, и даже сшитый из волос царевны? — улыбнулся я.

— Даже такой, — кивнул надутый купец. — Любой выбирай, какой хочешь отдам.

Я внимательно осмотрел ассортимент, а потом выбрал самый оптимальный вариант — широкий, но не слишком, длинный, но не очень, ворсистый, но не такой чтобы пальцы утопали. Уж что-что, а годы странствий научили меня выбирать самый лучший товар, как бы надежно он не был спрятан за горой «шир. потреба.»

— Покажи мне этот, — указал я на рулон, лежавший в самом темном углу палатки.

Торговец что-то смекнул, а потом махнул рукой. Его подопечный, парнишка лет двенадцати, вытащил на свет сверток и развернул его на прилавке. Купец кивнул мне, позволяя пройтись рукой по ворсу, что я не замедлил сделать. Он был достаточно мягким, но не таким, что уже совсем скоро продавился бы и стал натирать пятки. Хороший товар.

— Две с половиной дам, — твердо произнес я.

Торговец, кажется, потерял дар речи и, словно выброшенная на берег рыба, закрывал и открывал рот, возмущенно сверля меня глазами.

— Да демона тебе в душу! — воскликнул он. — Этот алмаз моей сокровищницы — первая дева в гареме Султана! Не меньше десяти серебрянных!

Я внимательно посмотрел на купца. Даже если учесть повышенные пошлины для иностранных торговцев, а так же затраты на дорогу, то ковер должен был стоить пять, ну может шесть серебряных. С наценкой — семь, но вот десять, это уже грабеж средь бела дня.

— Посмотри купец, на ворс. Он пропах морской солью, а у корней видна земля. Мне его чистить и выбивать с неделю, а потом еще песком чистить.

— Девять с половиной, — буркнул купец.

— А на шов — его видимо подгрызли мыши.

Купец внимательно пригляделся к идеальному шву, но увидел совсем не то, что должен был. Я успел надорвать одну нитку. Это было легко, надо было всего лишь попросить ветер сделать это.

— Девять, — вновь буркнул купец, почему-то потерявший свой дар к устной торговле.

Тут к нему подбежал подмастерье и что-то сказал на ухо. Купец вдруг разъярился, пошел пятнами, а потом пнул парнишку так, что тот аж подлетел и ласточкой скрылся в проходе.

— Девять говоришь? — улыбнулся я. Я взмахнул рукой и ветер заплясал под прилавком. Он окунулся в ларец купца и вытащил оттуда ровно девять монет, цвета молодой луны. — Вот твои девять монет.

Я выложил деньги купца за его же товар. Тот радостно сверкнул глазами и самостоятельно закрутил мне рулон бечевкой.

— Держи дорогой, ноги теперь твои будут ходить словно по пляжу Омхая!

— Не сомневаюсь.

С этими словами я развернулся и пошел прочь. За моей спиной сомкнулась толпа и вновь послышались зазывания. Убрав ковер в телегу и накрыв его очередным покрывалом, я повернулся к палатке. Один щелчок пальцев и вот горожане взрываются смехом и улюлюканьем. Балка, подпиравшая шатер, вдруг словно ожила и дала лихой поджопник купцу. Тот перелетел через прилавок, мордой проехали по мостовой, а потом стал визжать, потирая ушибленный зад. Несмотря на то, что смелись десятки людей, я четко различал смех двенадцатилетнего мальчишки. Улыбнувшись, я пошел дальше.

На базаре продавали овощи, фрукты, мясо, крупы, животных, птиц, одежду, простецкое оружие, украшения, безделушки, свитки, якобы волшебные амулеты, вино, брагу, подобие пива и кваса. В общем, здесь, среди бесчисленного множества палаток, можно было купить что угодно и так же продать что угодно. Мне продавать было особо нечего, поэтому в этот раз я шел строго к пятой палатке.