Елизавета Дворецкая - Лес на той стороне, кн. 2: Зеркало и чаша Страница 61

– С выкупом за сестру. Она ведь у тебя. Я привез все, что ты пожелал: и твоего воеводу, и девушку, и двадцать гривен серебра. Если ты за Сечеслава хотел двадцать, то за девицу едва ли больше запросишь.

– Я их просил-то у княгини Замилы. И говорят, будто это ее серебро и есть.

– А какая тебе разница? – Лютомир и не думал отпираться. – Серебро оно и есть серебро, да там еще золота, да соболей пара связок. Ее или мое – тебе-то что? Ну, согласен?

Он пристально взглянул в глаза Зимобору. Несмотря на уверенный и небрежный вид, эти переговоры для оборотня были очень важны.

– Ты меня прямо озадачил! – честно ответил Зимобор. Рядом с оборотнем его пробирала дрожь: в нем действительно была сила, которую человеку трудно вынести. Венок за пазухой издавал одуряющий запах. – Сечеслав предупреждал, что ты за нее будешь биться и кусаться. А ты вон серебро предлагаешь. Обманешь небось?

Делая вид, что ничего не боится, Зимобор между тем держал руку на рукояти меча. Кмети вокруг него напряженно сжимали свое оружие, в любой миг готовые скопом броситься на оборотня. Опасность, исходящую от гостя, каждый ощущал кожей, как жар от огня.

– Я не такой дурак, как он думает. Или делает вид, будто думает. На самом-то деле он знает, что я далеко не дурак. – Лютомир усмехнулся и сузил глаза. – Я видел, кто за тобой стоит. И сейчас вижу. – Он посмотрел туда, где под полушубком у Зимобора прятался венок вилы. – И я больше не буду с тобой драться. Я только хочу вернуть мою сестру. Если этого тебе мало, скажи, чего хочешь. Я все достану.

«Достань мою невесту из-за Зеленой Межи!» – чуть не сказал Зимобор. Ведь оборотень мог это сделать! Но не сказал. Он сам тоже мог. Или должен был смочь.

– Пойдем поговорим. – Зимобор кивнул на избу.

Они прошли в истобку, где дымила печь, Ведога варил кашу, а Лютава давала ему советы. Увидев Лютомира, она замолчала, но больше никак не дала понять, что его заметила. Однако Зимобор даже издалека чувствовал, что ее бьет дрожь тревоги, радости и волнения.

Лютомир только бросил на нее пристальный взгляд и тоже ничего не сказал, даже не поздоровался с ней. А Зимобор подумал, что им не надо здороваться – они все это время каким-то образом ухитрялись быть вместе. Вот только забрать сестру из-под охраны вилиного венка Лютомир не мог.

– Значит, хочешь сестру за двадцать гривен? – сказал Зимобор, усадив гостя к столу.

– И людей твоих в придачу отдам. Мне они не нужны. Тебе ведь нужны, да?

– Пригодятся, пожалуй. Особенно Красовит…

Зимобор все никак не мог решить, что сказать. Просто совершить обмен и разойтись было бы неправильно.

– А Сечеслава можешь не возвращать. – Лютомир улыбнулся. – Даже наоборот, я еще приплатить готов, чтобы ты увез его подальше и… и еще подальше.

– От соперника, значит, избавиться хочешь?

– Я не собираюсь делить с ним наследство моего отца. С ним и со всеми прочими.

– Боишься?

– У меня ведь нет… Ох, князь Зимобор! – вдруг выдохнул Лютомир, и в глазах его блеснула жадная зелень. – Чего бы я ни отдал, чтобы иметь… это… – Он снова взглянул туда, где был венок.

– Это? – Зимобор вынул венок и положил между ними на стол.

Лютомир молча кивнул. А Зимобор вдруг понял, какая ценная возможность у него появилась.

– Хочешь, поменяемся, – предложил он. – Ты отдаешь мне землю по Угре, а в обмен забирай венок.

– Что? – Лютомир поднял глаза, не понимая, что услышал.

– Забирай венок. И любовь ее к тебе перейдет. Будет с тобой удача, и никаких соперников бояться будет нечего, потому что победа всегда с тем, с кем она.

Лютомир пристально смотрел на него, не веря, что Зимобор не шутит.

– Что хочешь за это? – жестко спросил он.

Скажи сейчас Зимобор: «Выпрыгни из шкуры» – выпрыгнул бы. Лютомир бросил быстрый взгляд на сестру, и Зимобор ощутил мучительное колебание гостя: стоит обмен того или нет.

– Землю по Угре, – ответил Зимобор, и Лютомир не сразу его понял – он не ждал, что смоленский князь хочет обменять такое сокровище на такую малость. – Чтобы мне тут собирать дань никто не мешал. На восток по ней не пойду, но и вы на полудень не ходите. Обещай, что так будет, когда князем станешь.

– Я не князем… Я стану богом… – прошептал Лютомир, почти не шевеля губами, но Зимобор его услышал. – А ты… Ты отдаешь такое… Ты отдаешь небесный мир в обмен на какую-то там Угру…

– Это мое дело, что на что поменять. Согласен?

– И больше ничего? – Оборотень посмотрел недоверчиво и даже склонил голову набок, как собака, которая не понимает, о чем с ней говорят.

– Ничего. Только держи и не выпускай. Сумеешь?

– Еще бы!

Лютомир поднял голову и расправил плечи. Глаза его горели, как два изумруда на солнце, но Зимобору было не страшно, а весело. Его тяжесть облегчилась и скоро исчезнет совсем. Он нашел не просто того, кто согласился забрать у него венок вилы, но того, кто сумеет удержать ее.

– Дойду до истоков Угры, а как пойду на Десну, тогда венок твой, – сказал Зимобор. – Чтобы я дошел и больше меня никто не тревожил – твоя забота. А на Десне приходи – получишь. Договорились?

– Договорились. – Оборотень улыбнулся, и сейчас его странное лицо казалось открытым, светлым и красивым. Он уже грелся в лучах жемчужного света, и его они совсем не обжигали.

– Но как же ты сам? – крикнула со своего места Лютава.

– А я… – Зимобор посмотрел на нее. – Я за свое наследство уже отвоевался. Мне теперь другое нужно.

– Девушка, да? – понятливо отозвалась Лютава. Она знала, чем оплачивается покровительство вилы.

– Да.

– Ну, тогда ясно. А ему ведь девушки не нужны. – Печальный и нежный взгляд Лютавы снова устремился к брату. – То есть нужны, но среди простых девушек он себе вовек пары не найдет. Только она и может…

– Ну, два сапога пара. – Зимобор встряхнулся и встал. – Давай показывай твое серебро, волк бессовестный!

Лютомир тоже встал, все еще улыбаясь. «Тогда нам никто не будет страшен…» – «Тогда вам ничего этого не будет нужно…» Куда приведут этих двоих тропы за Зеленой Межой – Зимобор не мог придумать, да и не хотел. У него была своя дорога.

На другое утро смоленское полюдье тронулось в дальнейший путь. Лютаву ее брат-оборотень увез на санях куда-то вниз по Угре, причем на прощание она так улыбалась Зимобору и делала такие выразительные попытки поцеловать его издалека, что вся дружина покатывалась со смеху. Зимобор отлично знал, что вятичанка притворяется, но все равно почему-то было приятно.

Следующие десять или двенадцать дней поход проходил исключительно, прямо-таки недостоверно тихо и спокойно. Обоз неспешно полз вверх по Угре, останавливаясь в селах или редких городцах. Но мало того что никто больше не собирал на них самочинную дружину с рогатинами. По всей реке о них уже знали и приготовили дань, которую отдавали безропотно, с видом, конечно, унылым, но покорным.