Сэм Энтховен - Черная татуировка Страница 61

Удар о стену был такой силы, что у Эсме потемнело в глазах. Она сползла на пол, у нее подкосились ноги.

Она услышала шум, похожий на плеск волн. Целую секунду ей казалось, будто эти волны куда-то уносят ее. Но она изо всех сил тряхнула головой. Почувствовав во рту медный привкус крови, она открыла глаза и подняла голову.

— Ты побеждена, — сказал Скордж губами Чарли.

Демон стоял перед Эсме, приставив кончик лезвия голубиного меча к ее горлу.

— И ты знаешь, как это получилось. Ты понимаешь, почему всякий раз, когда ты соберешься драться со мной, ты будешь проигрывать. Посмотри, — сказал он, едва заметно махнув свободной рукой. — Посмотри на себя.

Эсме не хотела этого делать. Она знала, что увидит. Но она посмотрела. И увидела.

Под кожей с тыльной стороны ее ладоней разлилась чернота. В следующую секунду чернота зашевелилась и начала распространяться, образуя длинные извилистые линии и тонкие, как скальпели, острия.

— Ты помечена, Эсме, — сказал Скордж. — Ты всегда была меченой. Просто раньше ты не знала себя.

Линии черной татуировки взбегали все выше и выше по рукам Эсме. Она ощущала разливающуюся под ее кожей тьму всем телом. Эта тьма словно ждала этого мгновения всю ее жизнь.

«В тебе есть что-то особенное», — эхом прозвучали в голове Эсме слова Реймонда.

«Ты не человек!» — услышала она слова другого человека.

«Для нее уже слишком поздно, — раздался голос Скорджа. — Для нее всегда было слишком поздно. Просто спроси у Феликса».

Феликс. Он пытался сказать ей. Она не пожелала его слушать.

— Нет, — прошептала Эсме. — О нет.

— Ну вот, — сказал Скордж, пристально наблюдая за ней. — Похоже, ты начала понимать.

Эсме беспомощно смотрела на тварь, вселившуюся в Чарли.

— Все твои таланты, — продолжал Скордж, — твоя быстрота, твое умение летать, твоя сила — все это досталось тебе от меня.

Демон не спускал глаз с Эсме.

— Ты сражаешься сама с собой. Как ты можешь надеяться победить, — спросил он со странной ноткой доброты, — если дерешься сама с собой?

Эсме лежала на полу в тени, отбрасываемой Чарли. Ее сознание наполнялось тьмой, тьма уже начала душить ее. Она ощущала внутри себя силу и власть демона. Возможно, впервые в жизни ей стало по-настоящему страшно.

— В ту ночь, когда ты была зачата, я мог бы совершить побег, — сказал Скордж.

Он стоял в обличье Чарли рядом с лежащей на полу Эсме, опираясь на рукоять голубиного меча. Демон говорил медленно, не торопясь.

— Феликс освободил меня, а я в благодарность за это подарил ему одну ночь с твоей матерью. Наконец, впервые за бесконечно долгое время, я мог сделать то, чего так давно жаждал. Но вместо этого… — Он помедлил. — Я остался.

Эсме, лишившись дара речи, смотрела на него.

— Девять месяцев я ждал. И даже после того, как ты родилась, я остался. Я смотрел на тебя его глазами. Я видел, как ты подрастаешь. Я гадал, какой ты станешь. Как ты думаешь, почему? Я скажу тебе.

Демон наклонился к Эсме.

— Я остался, ибо ничего не мог поделать с собой. — Он посмотрел прямо в глаза Эсме. — Мое дитя, — прошептал он.

От последних слов тьма внутри Эсме потекла быстрее. Девушка содрогнулась.

— Ты разрушил мою жизнь, — тихо сказала она, не веря самой себе. — Я еще не родилась, а ты уже разрушил мою жизнь.

Мальчик с демоном внутри и высоченный купол тронного зала — все плыло перед глазами Эсме, все заволакивала тьма.

«Вспомни свою мать…»

— Но я клянусь, — сказала она, — я заставлю тебя заплатить за все, что ты сотворил.

Она уставилась на демона. Сверкнули ее янтарные глаза.

— Я отомщу, — прошипела она. — Я непременно отомщу. Я клянусь.

У нее перехватило дыхание.

Она откинулась на спину.

Тьма поглотила ее.

— Браво! — прозвучал голос, а потом послышались медленные, насмешливые аплодисменты. — Браво! — повторил император и с царственной неторопливостью поднялся с трона. — Все прошло еще лучше, чем я надеялся! — сказал он. — Поединок. Великое откровение. Правда, все это было весьма впечатляюще. Но полагаю, теперь настала пора приступить к более важным делам. — Он махнул краснокожей рукой, заканчивающейся копытцем, и рядом с ним появился дотоле невидимый обер-министр. — Гукумат!

— Сир?

— Приведи мальчишку. Того, другого. Давай соберем всех этих надоедливых земляшек в одном месте. Пора покончить с этим.

— Слушаю и повинуюсь, сир.

Воздух перед троном на мгновение как бы разбух — и появился Джек.

В первую секунду, пока липкое желе сползало с его тела и одежды и утекало в скользкое море по краям от ковровой дорожки, Джек только оторопело смотрел на Эсме. А потом подбежал к девушке и опустился на колени рядом с ней.

— Ты убил ее, — сказал он, бросив взгляд на Чарли.

Скордж заставил Чарли повернуть голову к Джеку.

— Нет, — сказал Скордж губами Чарли. — Не убил. И то состояние, в котором она сейчас находится, не моя вина. Поверь мне, — добавил он, — я не желаю ей зла.

— Кхентименту, — прервал его император, — давай начнем с тебя.

Чарли повернул голову к трону.

— Слишком долго я позволял тебе забавляться, — заявил император. — Пора добавить силу этой девчонки — и твою тоже — к моей. Гукумат, возьми мисс Левертон и опусти ее в озеро.

Последовало молчание.

— Что? — пробормотал Джек помертвевшими губами.

— Я не могу позволить тебе сделать это, — ответил императору Скордж.

— Ну, будет, будет тебе, Кхентименту, — сказал император с усмешкой. — Не можешь же ты всерьез думать, будто я позволю тебе разгуливать на воле по аду и строить козни за моей спиной, верно? — Он указал на Эсме. — Ты и эта девчонка соединены между собой особой связью, как ты сам только что доказал. Добавив ее сущность к моей коллекции, — продолжал он, указав на медленные волны озера из липкой слизи, — я заберу ее силу и добавлю к своей. Так я поступаю со всеми демонами, которые представляют для меня угрозу, и с любым многообещающим гладиатором. — Он улыбнулся.

— Подождите! — встрепенулся Джек. — Вы хотите сказать, будто эта липкая гадость состоит из… — он брезгливо поморщился, глядя на маслянистую жидкость, — из мертвых демонов?

— Даже своей гибелью мои подданные продолжают служить мне, — сказал император, сверкнув золотыми глазами. — О. — Он нахмурился и указал на Джека. — Кроме тебя, конечно. От тебя, откровенно говоря, никому нет никакой пользы, ни от живого, ни от мертвого.

Джек ошеломленно молчал.

— Твоя сила и власть мнимы, Хача'Фраваши, — произнес Скордж устами Чарли, заставив мальчика горделиво расправить плечи. — Ты слаб и изнежен, у тебя недостанет могущества, чтобы помешать мне осуществить то, что продиктовано судьбой.