Татьяна Каменская - Эртэ Страница 61

Он слышал за спиной визгливый голос толстяка Евнуха и понимал, что резкий свист плети и судорожный крик женщины и её рыдания, готовы разорвать ему сердце и ту невидимую грань, через которую ему опасно переступать, потому-что назад нет пути… И пусть простит его Эртэ, пусть простит, но время Евнуха подойдёт к своему логическому концу…

— Так где-же ты нашёл Марину?

Старик Лес суров, и совсем не расположен к разговору. Его колючий взгляд небольших, и почти бесцветных глаз, также не располагает к откровенности. Но этому человеку нельзя лгать, да и надо ли…

Воспоминания далёких дней, или сон не дают покоя подсознанию. Конечно, это сон возвращает всех к действительности. Но сон сплошной обман! Разве было всё так, как ему приснилось? Едва ли! Обычная поездка на море дикарями, обычная экскурсия по историческим местам, где такое обычное дело, потерять друг друга в толпе среди других экскурсантов. Потерять на время из виду, всего на мгновение… И всё это было так давно, ещё до рождения Славки… когда они были студентами…

— Как ты нашёл Марину? Да и нашёл ли?

— В огромном дворце так просто заблудиться… — сквозь силу отвечает доктор.

Ему стыдно, оказывается, ему всегда было стыдно за этот момент, когда бросив одну женщину, он бежал за другой, не зная куда бежать…

— Я искал… я долго искал Марину по дворцовым залам, а нашёл её…

— Так где-же ты нашёл её?

— Опять у фонтана Слёз!

— Она спала? — Лес не отводит суровых глаз от доктора, и словно осуждает его за тот случай, нелепый и даже в чем-то может быть смешной. Он видно не знает продолжения…

С Мариной они тогда долго чему-то смеялись. Ведь в молодости всё смешно. И даже вода в фонтане как-будто весело журчала в тот момент…

— Всё повторяется! И даже молодость с её ошибками. — вздыхает Лес и укоризненно произносит:- Последнему Владу не гоже забывать, что его жизнь и жизнь его окружающих для кого-то весьма интересна. Хорошо, что незримое око все эти годы без устали отслеживало каждый ваш шаг, помогая…

— Что? — вскричал изумлённо доктор. — За мной, оказывается, шпионило все эти годы какое-то незримое око? Это…это просто возмутительно! За ущемление моих прав можно привлечь кой-кого к суду. Ха! Помогая мне, по вашим словам, а скорее всего, просто мне мешая… мешая нормально жить…

— Не кипятись попусту мой мальчик, хотя едва ли это неверные слова. — усмехнулся старик. — Теперь ты муж, настоящий Влад! Но это звание тебе ещё следует доказать! Настала пора не только воспоминаний и снов… Всё сошлось воедино! Хитрость и простота, жестокость и наивность, красота и порождение ужаса, любовь и пустота души, ощущаемое как одиночество… Что победит, что сгинет, а что останется на земле и станет её будущим…

— Я не понимаю вас Лес. Хотя стараюсь!

Отчего в груди доктора зреет большое, огромное пламя, способное растопить странный комок холода животе. Жар и холод! Лёд и пламень! Две противоположности, как две крайности. Только зачем всё это ему, одному. Зачем?

— Я не понимаю…ничего не понимаю… хоть и пытаюсь.

— Тебе следует многое понять из того, что ты видел или увидишь! А в случае неудачи, ты каждый раз будешь возвращаться к исходной точке, как в данных случаях. Запомни это, Последний потомок Владов… Ведь твоя судьба тоже записана в Большой книге судеб.

— Значит, я топчусь на одном месте? А как-же Марина? Где она?

— Я хотел бы спросить это у тебя?

— Тогда возвращай меня старик обратно. Мне срочно надо туда… на море…Быстрее!

— Хорошо! Только едва ли я оставлю сейчас тебя одного… Смотри внимательно доктор, и вспоминай…

Лес проводит рукой по воздуху и огромная белая тарелка на стене вдруг начинает вращаться, всё быстрее и быстрее, и наконец, резко останавливается, плеснув солёной водой через край, которая уже мерно колышется, синим цветом летнего моря, и набегающими на золотистые края тарелки небольшими барашками весёлых волн. Жара! Кругом полно отдыхающих. Под разноцветными зонтиками лежат багрово-красные тела отдыхающих, уже почти сгоревших на южном солнцепёке. Только никто не обращает на это внимание. Обгореть на море до живого мяса, дело сугубо добровольное, хотя и малоприятное! И взрослые это понимают лучше, чем их дети, но упрямо и глупо лежат на солнцепёке. Ну вот, например, молодая пара. Красный как рак папаша в синих плавательных шортах, ярко-багровая мамаша в нежно-голубом купальнике под стать морю, к ним подбегает мальчуган лет семи-восьми. На макушке его головы красуется маска аквалангиста, во рту длинная трубка ярко-зелёного цвета, в руках он несёт полупрозрачную белую массу, от которой тянутся вниз длинные нити слизи. Это медуза, что расплылась в его ладонях.

— Бр-р-р-р! Довольно неприятная штучка! — передёргивает плечами миловидная женщина, обращаясь к мужу. — Кажется, меня сейчас стошнит…

Она машет на сына руками, и, смеясь, заставляет его отнести бедное животное обратно в море. Мальчуган умоляюще смотрит на отца:

— А может, мы возьмём её себе… в аквариум…Ну возьмём, па…па-а-а…

Картинка расплывается, а на её месте уже возникает другая…

— Это опять мы! — восклицает доктор, но тут-же поправляется:- Мы отдыхали на море всей семьёй. Вот гуляем в парке, вот едим пельмени, вот катаемся с водяных вышек в аквапарке. Сын забавен…

— Сколько раз вы были в аквапарке? — интересуется Лес, внимательно наблюдая за мальчуганом, что катится в длинном водяном желобе, хохоча во все горло, и с визгом падает в голубую воду бассейна.

— Два раза. — улыбается доктор. — Два раза, и оба раза были в разных аквапарках. Знаете уважаемый Лес, какое это удовольствие для ребёнка…

— Марина ходила с вами? Что-то я её не вижу!

Лес невозмутим. Доктору даже жаль этого человека. Жить в такой глуши, ничего не видеть…Хотя едва ли это верно! Такую чудесную и "реальную" тарелочку каждый бы завёл у себя дома с большим удовольствием. Сиди себе на диване, да подглядывай за другими, или сам участвуй в происходящем. А может, это видеомонтаж?

— Машина времени! Не такое уж и современное изобретение! — усмехнувшись, поясняет Лес. — К сожалению, люди ещё не готовы принять её без роковых для себя последствий. Вот мы и ждём, когда это время подойдёт! Хотя, едва ли тогда случится очередная революция…

— Кто это мы? — доктор задал вопрос, но навряд- ли он дождётся ответа.

Лес невозмутим. А может, он очень внимательно наблюдает за женщиной, которая прощально машет рукой мужчине с мальчиком, что идут по узкой тропинке двора, и скрываются за гулко хлопнувшими воротами.

— Она осталась одна…