Алекс Гарридо - Акамие. В сердце роза Страница 61

У Тхэ, тщательно скрывая досаду, сообщил, что теперь ему придется подождать с докладом до завтра или, может статься, до новой луны. До нее оставалось дней пять, и досада вельможи был столь же острой, сколь и привычной. Невозмутимое лицо было искусно составлено из безразличной улыбки и слегка рассеянного взгляда. Была даже некоторая снисходительность в его голосе по отношению к гостям, которым, конечно, не понять природного величия всех драконовых причуд.

У Тхэ уже намеревался препроводить гостей в Унбон, в свой дом, до более подходящего случая, и вернуться во дворец без них. Но тут обстоятельства изменились.

До этого мимо них то и дело сновали слуги с озабоченными лицами, нагруженные подносами со снедью и сосудами с вином. Но вдруг все переменилось. Эртхиа сказал бы, что все кинулись из дворца кто куда, но не могли уйти совсем, и потому метались, сбиваясь в кучки и рассыпаясь по коридорам и галереям, не рискуя вернуться и не смея бежать. И лица у слуг были теперь не озабоченные, а перепуганные. И кроме них появились откуда-то пышно одетые люди в причудливых и даже смешных уборах на головах, и они тоже суетились, и лица у них тоже были перепуганные, но не так, как у слуг, а сквозь привычную досаду, тщательно скрываемую. Однако опасность была, видно, нешуточной, потому что У Тхэ нахмурился и отступил за столбы деревянной галереи, показав гостям сделать также.

Мимо пробегал молодой слуга. У Тхэ цикнул из-за столба и поманил его рукой. Тот, разглядев, кто его позвал, низко поклонился и почтительно вытянулся перед вельможей. У Тхэ спросил, слуга торопливо отвечал. У Тхэ крякнул, оглянулся на Дэнеша, схватил слугу за ворот и оттащил в сторону. Когда он снова заговорил, слуга удивленно посмотрел на него и даже приоткрыл рот, а Дэнеш прошептал:

— Вот теперь я ничего не понимаю. Другой язык. И, видимо, во дворце на нем не говорят. Видели?

— А что они говорили раньше? — спросил Эртхиа.

— У Дракона внезапно испортилось настроение. Он только что убил четверых, кажется, повара и еще кого-то.

— Сходили в гости! — покачал головой Тахин.

— А кто на этом настаивал? — проворчал Эртхиа.

— Мы с Тахином, — согласился Дэнеш. — А что?

— Разве ты отпустил бы нас — одних! — в такое опасное место? — Тахин улыбнулся.

— Нашли время шутить! — сдавленно рыкнул Эртхиа.

— Другого времени может и не оказаться, — сокрушенно вздохнул Тахин. — Не нравится мне, как рассказывает этот слуга: ни слова не понимаю, конечно, но пыла в его голосе не слышу, страсти не чувствую.

— Обычное дело, — пожал плечами Дэнеш. — Всего-то четверых и убили…

— Оно и видно, — подтвердил Эртхиа. — А что нам скажет У Тхэ?

У Тхэ как раз отпустил слугу и подошел к ним.

— Небеса милостивы к нам. Дракон, скорее всего, сейчас нас примет.

— Так шути скорее, а то не успеешь! — толкнул Эртхиа Тахина в бок и, зашипев, засунул пальцы в рот.

Вот так они и оказались на пиру, и Золотого Дракона очень позабавил рассказ вельможи о том, при каких обстоятельствах он нашел троих своих спутников и кто они такие, если не врут.

— Видим, видим твою преданность! — снисходительно посмеивался Дракон и поблескивал пьяными глазками. — Трое подданных могло быть у нашего брата, и тех ты увез, не оставил ему. Правильно, правильно. Он, обладающий низкой душой, и с тремя подданными затеял бы заговор во вред законному своему повелителю. Если бы не память о покойном отце, мы уничтожили бы его, уничтожили! Уничтожили! И что? — вдруг взгляд Дракона несколько прояснился, — не случилось ли чего по дороге? Ну, чего-нибудь такого? Не бойся признаться, У Второй, мы знаем, что ты наилучшим образом исполнил свой долг, и если с нашим несчастным братом что-то случилось, то уж не по твоей вине. Ты предан, но ты, — снова расплывшись взглядом, ухмыльнулся Дракон, — ты просто тупой вояка и никогда бы не додумался… Ну? Так что случилось с нашим подлым братцем?

У Тхэ, стоявший перед Драконом на коленях, коснулся лбом ковра, выпрямился с очень серьезным лицом и ответил:

— Боюсь, ваш брат умер вскоре после моего отплытия с острова.

— Вот как? Откуда же это может быть известно? Если — после отплытия?

— То, что невозможно узнать, можно предугадать. Я уверен, что ваш брат умер, и скорблю об этом. Но на остров он был мною доставлен в соответствии с высочайшим повелением — в добром здравии, без происшествий. Ваш ничтожный слуга позволил себе выпить с вашим братом по чарочке на прощанье, в его лице выказав почтение к роду моего правителя. Я уверен, что после этого он почувствовал себя дурно и прожил недолго.

— Да ты умнее, слышишь? Ты умнее, чем мы предполагали, У Второй. Ведь если бы наш брат умер, когда находился под твоим надзором — не сносить бы тебе головы. Ах, как жаль… Наш покойный отец недаром отличал тебя. А почтительный сын должен следовать примеру отца. Мы также станем отличать тебя. Сегодня ты и твои пленники — гости на нашем празднике. А завтра… В общем, завтра все остальное. Ты, конечно, останешься во дворце до тех пор, пока не вернется наш слуга, посланный вслед за тобой. Знаешь, он ожидал в Ла возвращения твоего корабля, чтобы не встретиться с тобой на острове — тогда бы ты все понял, правда? А теперь он вернется и подтвердит твои слова, чтобы мы могли отличить тебя перед нашими слугами. Или не подтвердит. И вот еще что… Нам донесли, что в твоем втором доме есть нечто, что ты утаил от наших слуг, собиравших достопримечательности и драгоценности для украшения нашего нового дворца. Завтра мы пошлем за этим. Ты ведь просто хотел сам преподнести его твоему повелителю, не так ли?

Весь этот разговор пересказал им Дэнеш, когда они оказались за столиком с угощениями, немедлено поставленным для них довольно далеко от Дракона.

— Мой брат Эртхаана был благороднейшим из братьев, — подумав, сказал Эртхиа. — А У Тхэ, как вы думаете, в самом деле отравил того, другого?

— Лицом-то он спокоен, — засомневался Тахин, — но мы уж знаем его лицо.

— С таким лицом, между прочим, и отравить — ничего не стоит, — успокоил его Эртхиа. — Что скажешь, Дэнеш?

— Он испуган. Он не ожидал, что будет проверка. Значит…

И они все разом опустили глаза в расставленные перед ними тарелочки и принялись угощаться.

— А о чем они говорили в конце? Что такое мог утаить У Тхэ?

— Говорили, как о живом человеке, — заметил Дэнеш. — И это единственное, что заставило У Тхэ перемениться в лице.

— Придется уходить отсюда как можно скорее. Гнев Дракона, несомненно, коснется и нас, — подвел итог Эртхиа. Никто ему не возразил.

Но уходить пришлось еще скорее, чем он предполагал. Пока Эртхиа наедался в дорогу и любовался певицей, а Тахин просто сидел задумавшись по своему обыкновению, Дэнеш слушал все долетавшие до него фразы, отдельные слова, обрывки разговоров, читал по губам сидевших в отдалении. Лицо его было ясным, безмятежным, и когда он сделал знак внимательно его слушать, никто из друзей не ожидал услышать то, что услышал.