Наталья Михайлова - Земля Горящих Трав Страница 61

— Превосходный насест для моего крыломаха! — воскликнул южанин, все еще тяжело дыша от трудного подъема.

У Аттаре была мечта. Он читал о второй машине Стелаиса: не о крыломахе, а о небесной колеснице (неболёте), запряженной особыми летучими существами. У них огромный размах крыльев, короткое обтекаемое тело и длинный хвост. У Аттаре было чувство, что, как Стелаис, глядя на птиц, замышлял крыломах, так сам Дух, глядя на крыломах, замыслил свое новое воплощение.

Аттаре хотелось найти такое же существо и попробовать его запрячь. Южанин надеялся, что Дух Земли, увидев в своем небе крыломах, вспомнит и пошлет ему чудище, которое влекло колесницу Стелаиса. Ниша в скале, скрытая нависающим каменным козырьком, показалась Аттаре отличным укромным гнездом для крыломаха. Закончив раскопки, он собирался совершить полет над морем.

Летняя ночь застала землепроходцев в лагере "Северная Олива". Сеславин, Ярвенна, Хородар и Аттаре сидели за дощатым столом под открытым небом. Перед ними стоял лишь кувшин с родниковой водой: они собрались не для ужина, а для разговора. Стол освещал светильник: на треножнике — мраморный шар, который Сеславин заставил сиять.

— Человечество в своих отношениях с Духом успело пройти две ступени, — рассказывал Аттаре. — Первая — это эпоха чудовищ. Дух Земли был темным и диким, человечество тоже мало выделялось из звериного царства. Жуткие воплощения, вроде того змея, что убил в Патоис Сеславин, населяли мир Горящих Трав. Вторая ступень — эпоха истребления чудовищ, — значительно поднял ладонь Аттаре. — Миф о Тирсе рассказывает о самом великом герое этой эпохи в Тиевес.

Аттаре уже говорил друзьям, что в пещере его маленькая экспедиция обнаружила потайную дверь. За ней оказалось святилище Тирса, царского сына и воина, вскормленного золотой козочкой.

— Золотая козья шкура была артефактом Древней Тиевес. В святилище мы нашли сандалии и меч Тирса, его царский венец и посох. История Тирса типична для эпохи истребления чудовищ. Его отец — царь, отдал ребенка на воспитание Духу. Жена царя умерла при родах. Дух взял ребенка именно с целью воспитать, вооружить на борьбу с чудовищами. Он руками людей стремился уничтожить собственные темные и жестокие воплощения, когда сам стал более просвещенным. Итак, Тирса вскормила золотая козочка. Символом его родного города сотни лет была скульптура, изображающая младенца, сосущего вымя козы. Дух стал наставником Тирса и являлся к нему в разных воплощениях, подарил юноше посох, как, кстати, Сеславину. Но, — рассмеялся Аттаре, — если уж сравнивать Тирса с Сеславином, то Сеславин, богатырь из Патоис, более мужествен и воинствен, а воспитанник золотой козочки подчеркнуто культурен. Он вскормлен кротким домашним животным, в его лице просвещение вступает в сражение с тьмой. Сеславин бился со змеем в облике яростного лесного тура. Тирс всегда оставался человеком.

— А против кого пришлось биться Тирсу? — с интересом перебил Сеславин.

— О! — покачал головой Аттаре. — С ужасным и очень древним воплощением. Оно жило в скалах на побережье. Это чудовище я бы назвал живым хаосом: оно было жутким сочетанием трех разных животных, в общем, одновременно абсурдное и страшное. Город приносил ему человеческие жертвы. Тирс явился как раз в тот день, когда шестеро молодых простолюдинов были выбраны в жертву чудовищу. Воспитанник Духа заменил собой одного из них, хотя ему уже сказали, что он — царский сын. Я бы назвал это просветительским шагом: Тирс не посчитал справедливым возвышение одного человека над другими.

И, наконец, очень важное! — Аттаре окинул друзей за столом загоревшимся взглядом. — Тирс, вместо того чтобы покорно пойти на жертву, восстает против существующего обычая. Тирс готов на это, и тем самым он ставит человечность выше догмы. Тирс побеждает чудовище, освобождает родной город от жестокой дани, очищает мир от одного из темных воплощений Духа и просвещает самого Духа Земли Горящих Трав, являя ему собой один из лучших образцов человеческого мировоззрения.

Светописец Хородар молча кивал своей большой головой в смоляных завитках бороды и кудрей. Он уже слышал эту историю: Хородару предстояло завтра идти в пещеру снимать святилище Тирса.

Сеславин был смущен и одновременно польщен тем, что Аттаре полушутя занес и его в число борцов с чудовищами. Он обнял Ярвенну, беременность которой стала уже заметна, и привлек к себе. Она хорошо знала своего мужа и знала, что у него есть неизвестные другим слабости: что он хочет, чтобы она замечала его мужество, и часто наивно прикладывает усилия, чтобы больше нравиться ей — ей, и так влюбленной в него без памяти.

Утром к Аттаре подошел усталый Шахди в одежде Черного Жителя. Его роль "призрака свалки" требовала от него и на самом деле быть вездесущим, вдобавок Шахди приходилось все время следить за тем, чтобы образ Жителя оставался нелогичным, потусторонним, в одном ряду с шуршунчиками и лазунами, и никому бы даже в голову не пришло заподозрить в нем иномирца. Это вынуждало Шахди не только наблюдать за свалкой и выполнять свои задачи разведчика и контактера, но и просто вести жизнь Черного Жителя — любителя ночами смотреть 901 канал с банкой пива в руках и сосиской, разогретой в неработающей ржавой микроволновке.

Шахди подошел к Аттаре:

— Ты собираешься сегодня испытывать крыломах на Земле? Поздравляю. Это тебе подарок.

Шахди протянул Аттаре спасательный пояс. Южанин сперва изумленно вскинул брови, потом рассмеялся:

— Ты перепутал, Шахди. Я не собирался нынче лететь.

Тот не удивился, спокойно уронил:

— Странно. Я был уверен, что именно сегодня. Но подарок все равно возьми.

Аттаре взял пояс и поблагодарил Шахди, не сказав ему, что спасательных поясов у него и так две штуки.

Времени на разговоры больше не было: Аттаре торопился явиться в пещеру и показать Хородару, какие светописи и зарисовки тот должен сделать.

Землепроходцы, по возможности, не забирали с Земли артефакты. Правда, после ракетного обстрела памятников, обнаруженных ивельтами с помощью съемок из космоса, разведчики стали переносить в хранилища и музеи Обитаемого мира все, что им хватало сил переместить в пространстве. Но потом, когда сделалось ясно, что целый ряд укрытий недоступен для наблюдения со спутников, землепроходцы старались больше не нарушать целостности древних святилищ и гробниц. Из них допускалось лишь на некоторый срок изымать ценности и артефакты для лабораторного изучения.

Святилище Тирса пока решено было только заснять и зарисовать, но золотую козью шкуру, сандалии, меч и посох героя оставить на месте.