Гай Орловский - Ричард Длинные Руки – виконт Страница 62

Ворча, я понаблюдал, как слуга расставляет по столу, разулся, сбросил кафтан и, оставшись голым до пояса, сказал раздраженно:

– Ладно, поем да лягу, чтобы завтра быть как огурчик… Пока добрался до вашего замка, устал как черт!.. Утром стучите погромче.

Слуга поклонился и ушел с пустым подносом. Двери захлопнулись, засовы возвестили, что я под надежным замком. Не медля, снова обулся, оделся, пощупал молот, но пока рано, сперва разорвал на ленты простыню, связал концы, один край полученной веревки привязал к ножке кровати, остальное сгреб в ком и приготовил к броску, но вместо этого швырнул в зарешеченное окно молот.

Звякнуло не сильно, я опасался жуткого скрежета, однако молот вылетел и влетел обратно, прутья решетки с трех сторон покинули пазы в камнях, ее выгнуло наружу, как лист дерева.

Швырнуть импровизированную веревку и самому пролезть в окно – минутное дело. Я повис на такой высоте, что похолодело внутри, начал опускаться. Ноги вскоре, чуть ли не сразу, коснулись каменных плит. Я с силой дернул за веревку, оборвал, как и рассчитывал на том месте, где терлась о железный прут, сунул за пазуху и затаился, осматриваясь, похожий на беременную кенгуру.

Слабая луна озаряет волшебным светом мрачную громаду донжона, четыре башни. Особенно высокой и грозной выглядит та, из которой я выбрался. Под ногами у меня верх стены, где могут разойтись двое-трое мужчин, редкие зубцы явно для обороны, возле них сложены пирамидкой тяжелые камни.

Я пробежал по стене, пригибаясь, как крыса, чтобы не маячить на фоне звезд и довольно яркой луны. Сразу же запутался в переходах и мостиках, я же говорил, что везде могу заблудиться. В одном месте спрыгнул и оказался в уютной анфиладе… и едва не сбил с ног спешащую по коридору женщину. Она ахнула, я торопливо обхватил ее и, зажав рот, прошептал на ухо:

– Умоляю, не кричите!.. Вы же знаете, как дико сэр Кардини ревнив!.. Не за себя беспокоюсь, за леди, моя душа полна страхом и даже трепетанием…

Она кивками дала понять, что не закричит, а когда я осторожно отнял ладонь от ее прелестного ротика, спросила шепотом:

– Так вы… от леди Сабрины?

Я сделал вид, что страшно смутился.

– Как? Вы не догадывались?.. О, горе, я сам, оказывается, выдал нашу тщательно охраняемую тайну!..

Ее глазенки заблестели, как звезды. Снова закивала и движениями плечиков дала понять, что ни в жисть не выдаст жену хозяина. Край платья сполз с плеча. Я наконец сообразил, что это не платье, а ночнушка. Милашка тоже спешит к кому-то тайком, альковным затеям нет дела до государственных переворотов. Такую убеждать не надо, что все только и делают, что щупают друг друга и сползаются совместно потеть в укромные уголки.

– Я вас не видела, – сообщила она. – Вы приходите только по ночам?

– Увы, – вздохнул я, – моя судьба и днем быть рядом. Но я днем в другой личине. Теперь вы, правда, присмотревшись, можете узнать меня… но, умоляю, не выдавайте! Не за себя…

– …а за леди Сабрину, – прошептала она. – Вы намереваетесь пройти по той лестнице? Там стража, вас остановят. Идите сюда, я вас пропущу через свои покои. Влюбленным надо помогать, такой закон галантного лямурства.

Она в самом деле провела меня через две уютные комнаты, где я едва не задохнулся в облаке приторно-сладких духов, открыла дверь на черную лестницу, откуда приходят слуги.

– Здесь вас никто не увидит.

– Спасибо, – сказал я с неподдельной благодарностью. Схватил ее в объятия и поцеловал по-братски, но она пискнула блаженно и послушно обмякла в моих руках.

– Ох, вы весь… как из железа!.. Завидую леди Сабрине.

– Спасибо, – повторил я и ступил через порог в полутьму.

Она сказала вдогонку нежно:

– Теперь, галантный рыцарь, вы знаете, как тайком пройти в мои покои…

– Да, – ответил я деревянным голосом. – Вообще-то… да… Я потрясен…

Прежде чем дама шагнула следом, я поспешно побежал вниз, натыкаясь в темноте на стены, по выщербленным ступеням. Дверь после пугающей паузы наверху закрылась абсолютно бесшумно, петли хорошо смазаны. Я начал спускаться уже осторожнее, давая глазам привыкнуть к темноте. Можно бы шарик света, но могут заметить, лучше уж по стеночке со своим термовидением «а-ля кобра» перебьюсь, как хыщник какой-нибудь. Хоть хыщник-один, а хоть и хыщник-два.

Глава 3

Перебегая от ниши к нише, я весь превратился в слух, но доносятся голоса либо стражей, либо слуг. Уже начал терять надежду, однако послышались совсем другие голоса: властные, напористые, исполненные силы и уверенности, что они правят миром. Доносятся из окошка, тоже зарешеченного, по залитому огнем свечей камню скользят частые тени.

Я, цепляясь за камни, как геккон, пробрался к окошку и осторожно заглянул. Просторная комната, двое ко мне спиной, голоса звучат знакомо, лицом ко мне – рослый человек в темной, поблескивающей золотым шитьем одежде. К несчастью, лицо в тени, светильник щедро озаряет красноватым огнем сапоги для верховой езды, выделанные из тонкой кожи, с двойной подошвой. Нахально поблескивают золотые рыцарские шпоры.

Я услышал его исполненный достоинства голос:

– Благородный сэр Кардини, у нас на Юге прекрасно помнят ваш блистательнейший рейд на Мароссу, который и привел короля Барбароссу к победе над Краузом. Но что вы получили?

Я не понял, к кому он обращается, затем из тени вышел еще один, я узнал Кардини, хозяина замка. Он явно нервничал, из-за этого чересчур задирал подбородок, делал лицо бесстрастнее и надменнее, но пальцы слишком часто сжимались в кулаки.

– Вы не с тем человеком затеяли разговор, – ответил он холодно, как обращался бы к старшему из слуг, а может, сенешалю замка. – Люди благородного звания королевство защищают не потому, что им за это платят.

Рыцарь как будто смешался, опустил голову, вместо него быстро заговорил второй, который в сутане:

– Доблестный сэр Кардини, наш Югарт человек в дипломатии новый, его только-только перевели из… низшего отдела. Потому забудем его глупости, я хочу сказать только о деспотизме Барбароссы. В то время как не только у нас на Юге, но и во всех королевствах, что соприкасаются с Югом, королевская власть везде ослаблена. Зато крупные феодалы могут не страшиться королевских выходок, королевской дури… вообще не опасаться, что вдруг-де королю вожжа под хвост попадет и он вздумает отнять ваши земли, а то и вовсе восхочет казнить! В тех землях, где наше влияние сильнее, король уже не может творить глупости. Там голос благородного сословия практически приравнен к королевскому голосу!

Руки затекли, я ощутил, что вот-вот пальцы разожмутся, полечу в темную бездну неосвещенного двора. Хорошо бы там воз с сеном, но я в удачу не верю, меня скорее будут ждать небрежно поставленные у стены рогами вверх вилы.