Людмила Астахова - Плоды свободы Страница 62

Джона то ли зашипела, то ли заскулила, но наверх все-таки выбралась. Руки гудели, ссадины на коленках и спине горели огнем. Но кто сказал, что путь на свободу легок и приятен?

– Кэйррон, а как ты поднимешься? – испуганно спросила шуриа, склонившись к отверстию дымохода. – И ты ведь собираешься ко мне?

И тут же прикусила язык. Если она, тощая и легкая, едва протиснулась, то как сей подвиг сможет повторить раненый ролфи?

– Я сейчас спущусь с крыши за тобой, – заявила Джойана решительно.

Но стоило ей, как следует, осмотреться вокруг, как стало ясно – бывшая синтафская графиня дала невыполнимое обещание. И вообще, вся эта эскапада со змеиными трюками в дымоходе не более чем бесполезная трата времени и сил. Мокрая черепичная крыша предназначалась только лишь для стремительного скатывания вниз при первой же попытке сделать хоть шаг. Но шуриа ведь не пасуют перед какими-то погаными диллайнскими крышами, верно? Подумаешь, черепица старая и скользкая. Дети Шиларджи, как утверждают в один голос ролфи и диллайн, весьма скользкие создания. В переносном смысле, конечно. Но важен ведь сам принцип, не так ли? Джойана встала на четвереньки, постояла в такой позе, подумала и легла на живот. Ползком, оно всегда сподручнее. И в духе традиций.

План, придуманный ею, был не так уж и сложен: доползти до края крыши, затем найти водосточную трубу и спуститься по ней на землю. Всего дел-то – один этаж одолеть.

На деле выяснилось, что шуриа ползают очень… громко. Виной тому, конечно, проклятущая черепица, которая при каждом резком движении гремела набатным колоколом. Мол, не время сны смотреть в своих теплых гнездышках, подъем, дорогие хозяева! Но к счастью для Джоны, ее пленители были заняты более важными делами – они умирали и колдовали, колдовали и убивали. Любимое занятие всех эсмондов, к слову.

Она доползла до края крыши и обнаружила еще одну неприятную деталь. «Подумаешь, всего один этаж» на самом деле оказался «Кошмар! Я же убьюсь насмерть!». Рухнуть с такой высоты на булыжник – костей не собрать. А еще Джоне открылся вид на молельную башню, где в столь поздний час собрались все аннис. Оно и понятно – новая луна и новая богиня явились в этот мир. Диллайнским магичкам есть что обсудить. Но там сейчас происходило что-то воистину страшное, чудовищное.

«Сначала надо слезть, потом будем вволю ужасаться», – еще раз напомнила себе шуриа. Признаваться себе, что ее единственное желание – уползти куда-нибудь подальше из каливы и забиться в самый темный уголок, Джона не хотела. Что, она трусливее ролфи? Э-э-э… Конечно, трусливее. Но это не значит, что она сбежит и бросит ир-Сэйгана…

Женщина сумела залезть на водосточную трубу и… поняла, что на этом подвиге ее славный жизненный путь окончился. Руки, охватившие ледяной металл, тут же промерзли насквозь. Ни подняться обратно, ни спуститься Джона уже не могла.

«Ты пропала, змейка», – подумала обреченно шурианка.

Истинная правда! Рук своих змейка уже не чувствовала, ног – тоже.

Грэйн

Истинные ролфи верят глазам своим. И ушам. Про нюх и говорить нечего, чему еще верить, если не волчьему носу? И если все три важнейших органа твердят хором, что входа в башню нет, значит – входа нет.

Но Грэйн глазам, ушам и носу сперва не поверила, решила убедиться. Что ж это такое: башня есть, а двери нету! На ироническое же хмыканье соратника ролфийка лишь ухом дернула и принялась обходить диллайнскую молельню третьим кругом, на сей раз простукивая стены.

– Ты так до утра пробегаешь, – с деланым зевком заметил ей шуриа. – Не запыхалась еще?

– О! – возмутилась эрна Кэдвен и вздернула губу, предупреждающе скалясь. – Предположим, эта загадка – не для куцых волчьих мозгов. Но! Поведай же мне тогда, о мудрый змей, как они туда попадают, коли дверей нет? Взлетают, что ли? – и потрепыхала кистями рук, изображая порхание.

– Подземный ход, милая моя. И бегая вокруг стен, ты его не найдешь.

– Просто великолепно! – прорычала она и шмыгнула носом. – Будем копать? Но разве что скейном, лопаты я не прихватила, и… – осекшись, Грэйн насторожила уши и принюхалась. – Ты…

– Слышу, – он кивнул и повернулся, безошибочно находя источник постороннего шума. – Вон там. Кто-то ползет по крыше. Черепица гремит.

– Ага! – ролфи тоже оглянулась. – Кажется, это на том флигельке… О! Глянь-ка, какое диво. Висит на ветке яблочко, а вниз никак не упадет!

Ну, не на ветке, конечно, и не столь любимый детьми Морайг фрукт, а нечто совсем иное, но в целом ролфийская присказка пришлась кстати. Оседлавшая водосточную трубу женщина падать и впрямь не торопилась – вцепилась накрепко, зубами не отгрызешь.

– Джойана, – констатировал Джэйфф.

– Точно, – облегченно выдохнула Грэйн. – Нашлась! Но как ее теперь оттуда снять?

Ролфийка в два прыжка добралась до трубы и позвала, задрав голову:

– Джойн! Эй, Джойн! Это мы!

Ответом ей был жалобный писк.

– Примерзла, – поняла эрна Кэдвен. – Труба-то железная, вот и окоченела наша змеюшка. Джойн, разожми руки и прыгай, я тебя поймаю! Джойн!

Священная Невеста неразборчиво что-то прошипела и вцепилась в свой насест еще крепче.

– Плохо дело, – вздохнула ролфийка. – Придется лезть за ней… У тебя веревки нет, Джэйфф?

– Незачем, – отозвался шуриа, избавляясь от части своего арсенала. – Ну-ка, подержи. Лови ее, если что.

И, подтянувшись, оседлал трубу и полез наверх.

Грэйн снизу завистливо присвистнула. Ловок, ничего не скажешь! Раз, два – и уже у цели. Воистину, изворотливое племя эти дети Глэнны! Хотя… к сожалению, не все. Джойана держалась за трубу что твой клещ, руками ее обхватила, ногами, да еще и зубами, кажется. И оторвать женщину от спасительной опоры было не так-то просто. Даже и Джэйффу удалось не сразу. Видно, по одному разгибал ей окоченевшие пальцы и шипел что-то ласковое, успокаивающее – а может, и наоборот, ругался по-своему, Грэйн снизу не разобрать было.

– Держи ее!

– Ловлю! – ролфийка с готовностью протянула руки и – цап! – поймала съехавшую вниз по скользкому металлу шурианку в надежные гвардейские объятия. – Попалась! Джойн! Живая?

– Ж-живая… – клацнула зубами та.

– Эх, шинель-то я сняла! А, вот! Ну-ка, отцепись ненадолго, милая моя.

Отстранив княгиню, Грэйн сбросила форменный жилет и стянула через голову неуставную вязаную фуфайку. Во все это она быстро облачила дрожащую подругу, а потом еще и шапку свою нахлобучила ей на голову.

– Ну вот, совсем другое дело! А Сэйган мой где? С тобой?

– С-сэйган… да, со мной. Он там остался. Грэйн, он ранен, у него нога прострелена.

– Ясно! – ролфийка заново затянула ремень и лихо подмигнула. – Ничего, сейчас его вытащу. Где там ваше оконце?