Ян Ирвин - Геомант Страница 62

— Например, лепят снежки в середине лета. Или готовят кушанья прямо на тарелках. Простые, незамысловатые трюки, способные удивить только неискушенных людей. Так или иначе, в мой день рождения дядя Баркус, старый мастер, вложил в мои пальчики хедрон и попросил меня показать, чему я научилась. Он хвастался моими способностями и утверждал, что я превзойду всех, несмотря на мою молодость. К тому времени мои братья, сестры и кузены с кузинами уже ненавидели меня, им постоянно твердили о моем превосходстве. Можешь себе представить, насколько давило на меня их ожидание и как я пыталась сделать что-то исключительное. Но я слишком сильно этого хотела. Я знала, что обладаю действительно выдающимися способностями, поскольку могла демонстрировать трюки не хуже взрослых, едва только научилась ходить. Но мое желание было слишком сильным. И таким же было беспокойство. Я еще чувствовала свой талант, спрятанный где-то глубоко, но не могла заставить его проявиться. Я испугалась, что никогда не совладаю с ним, и тогда наступил конец. Чем сильнее я старалась, тем глубже прятался мой дар. Я утратила семейный дар в тот день и больше никогда не могла его обрести снова. Я получила суровый урок, — горестно вздохнула Иризис. — Нельзя поддаваться страху, и нельзя слишком сильно хотеть чего бы то ни было.

— Не понимаю, — произнес Ниш. — Чего ты лишилась?

— Я утратила способность устанавливать связь с полем. Я. могу видеть его, могу представить, как можно извлечь энергию, могу создать канал, но, сколько бы я ни пробовала, мне не удается использовать силу.

— А что ты сделала тогда?

— Единственное, что могла сделать милая девочка. Я расплакалась. Мама обвинила дядю, поднялся переполох, все друг друга укоряли, а отец в утешение преподнес мне еще подарок. Потом мама накрыла мои руки своими и продемонстрировала фокус, сказав, что это сделала я. Она заморозила цветы в вазе, да так сильно, что при первом же прикосновении они разбились, словно стеклянные. Все вокруг зааплодировали, мои кузены нахмурились, старшая сестра ущипнула, пока никто не видел, и все разошлись по домам. В тот день я усвоила два полезных урока: надо использовать красоту и лгать! Поскольку никто из родных не хотел знать правды, я стала лгать. Я научилась обманывать даже свою мать. Но это было нетрудно, она сама предпочитала быть обманутой.

— На производство тоже нетрудно было попасть. Дядя Баркус верил в мои способности, а я так хорошо изготавливала детали приборов, что никто и не заподозрил отсутствие дара. Ложь и мошенничество помогли мне, пока я была учиницей и подмастерьем, и в один прекрасный день я стала ремесленником. Дальше было совсем просто. Другие ремесленники и подмастерья выполняли мои задания, а выглядело это так, будто я их учу. Из-за такого отчаянного положения у меня развился талант к обучению других. Если эта уловка не срабатывала, я прибегала к слезам или женским чарам. Я ненавижу себя, но не вижу другого выхода. Я живу в постоянном страхе, что обман раскроется. Во время испытаний, когда мне было одиннадцать лет, меня соблазнил экзаменатор, — продолжала Иризис. — Вернее, я позволила ему соблазнить себя, чтобы избежать разоблачения. В шестнадцать лет я сама соблазнила экзаменатора по той же самой причине. Но я применила особую уловку. Я дала ему понять, что перед ним открываются обширные перспективы благодаря связям с нашей семьей. Когда иссякали все хитрости, я не стеснялась признать свои трудности. Я шла к мастеру или экзаменатору и объясняла, что именно я не поняла или не могу сделать. Я стала настоящей актрисой, я склоняла голову, и слезы дрожали на ресницах, а они считали, что используют мои знания и талант. Я на самом деле знаю все не хуже Тианы, но я не могу ничего сделать!

Иризис немного помолчала, затем продолжила исповедь:

— Все шло превосходно до тех пор, пока не умер дядя Баркус. Он оставил нас с Тианой соперничать ради звания старшего мастера, а отношения между нами и так были прохладными. Однажды я не смогла выполнить какое-то задание и решила обратиться к Тиане, чтобы исподтишка вынудить ее сделать за меня эту работу. Но она оказалась слишком сообразительной и вдобавок нетерпеливой. Тиана просто рассказала мне, что именно я должна сделать, и ждала, пока я выполню задание. Это был один из самых унизительных моментов в моей жизни. Я держала хедрон в руках и не могла вынести ее испытующего взгляда. Естественно, я ничего не смогла сделать. Тогда я поблагодарила Тиану и вышла из комнаты. К счастью, в тот день она отправилась навестить мать, а потом дорогу занесло снегом, и Тиана осталась в городе почти на неделю. К ее возвращению я рассказала одному из начинающих ремесленников, что и как он должен сделать, и проблема была решена. Больше я никогда не обращалась к Тиане. Она тоже не интересовалась, как я справилась с трудностями, но не забыла этого случая. Я была уверена, что она догадывается о моей беспомощности, и с тех пор ненавижу ее. Поэтому так хотела от нее избавиться. Я боялась, что рано или поздно она меня выдаст. Ужасно, правда?

— А как бы ты справилась, если бы стала старшим мастером? — спросил Ниш.

— Это совсем просто, — с улыбкой произнесла Иризис. — Я могу использовать талант любого ремесленника. Чаще всего они не задают вопросов, особенно самые способные из них, они просто работают. Я легко могу управлять людьми и точно знаю, что надо сделать. Я просто не могу это сделать сама.

— А почему бы не поступить так же в случае с чувствительницей?

— Исследование Тайного Искусства — совершенно новая проблема, здесь требуется поистине гениальное решение. Я не имею ни малейшего представления, как это сделать, другие ремесленники тоже. Если бы Тиана была здесь, я бы переложила заботу на ее плечи… — Иризис горько рассмеялась. — Забавно, правда?

Ниш промолчал. Иризис задула лампу, и юноша вскоре задремал, а она вернулась к своим невеселым мыслям. И с чего это она так разоткровенничалась? Ниш больше не собирается поддерживать ее, при первом же удобном случае он ее выдаст, лишь бы спасти свою шкуру. Остается лишь один выход. Иризис спустила ноги с кровати, стараясь не потревожить больного.

— Куда ты собралась, Иризис?

— Никуда. Навстречу своей судьбе.

Ниш схватил ее за руку. Она попыталась освободиться, но не смогла, только чуть не стащила его с кровати. Голова Ниша стукнулась об угол столика, и юноша вскрикнул от боли. В это мгновение в коридоре послышались чьи-то шаги, дверь распахнулась, и в глаза ударил свет фонаря. Иризис различила фигуру Ял-Ниша, за его спиной толпились еще какие-то люди.

— Что здесь происходит? — резко спросил следователь. — Что ты сделала с моим сыном?