Александр Прозоров - Последняя битва Страница 62

Он проскакал вдоль новых возков, часто и глубоко тыкая в них рогатиной. Несколько раз она входила довольно туго, словно в тело — но кровью не окрасилась. Однако разбираться, что там везли магрибские маги и прятались ли они сами среди прочего барахла, времени не оставалось. Перехватив вожжи, князь и дядька вывели опасный груз, заставили лошадей дойти до двора, загнали внутрь. Пахом, чтобы не тратить времени, просто обрубил постромки и выгнал скотину наружу, Андрей толкал телеги, переставляя их плотнее.

— Дядька, потом! Сено тащи! Там, на сеновале должно быть! — В четыре руки они довольно быстро напихали под возки сухое сено из-под кровли пристройки, Андрей самолично высек искру и выдул огонь, сунул бересту в ближайшую кипу. — Кажется, успели. Отходим!

Они выбежали со двора, поднялись в седла. Пахом тут же поскакал ловить разбредшихся лошадей, думный дьяк помчался к обозу, к самому въезду в лес, попытался с седла рассмотреть, что происходит вдали.

Князь Сакульский прекрасно представлял, что и как сейчас делают поляки, ибо и сам не раз оказывался на их месте, пытаясь отловить точно таких же татар, как эти, что сейчас разоряли баториевский обоз его именем. Он знал, что спугнутые извозчики подняли шум, сигнал опасности домчался до конницы, успевшей уйти почти на две версты вперед, и она лихорадочно развернулась и мчится назад так быстро, как может… А может она очень плохо, ибо телеги загораживают узкую дорогу на всю ширину, пробираться мимо них тесно и трудно, ветки по краям свисают куда ниже, чем посередине, мешая выпрямиться в седле — и потому османцы не несутся во весь опор, а медленно протискиваются со скоростью пешехода, буквально распластавшись вдоль конской туши и прижимаясь щекою к лошадиным гривам. Немецкие наемники, и те наверняка добегут быстрее. Им, по крайней мере, места между возками и ближними деревьями хватит. Но пару верст от задней телеги длиннющего обоза и до его середины все равно пулей не пролетишь. И бегать в кирасе да с алебардой удовольствие тоже куда ниже среднего.

— Хватит! — решил думный дьяк, хотя опасности пока еще не замечал. — Они уже близко! Уходим! Вы слышите меня? Урук-бек! Все, уходим!

— У тебя кони пустые, Андрей Васильевич, — подскакал разгоряченный татарский воевода. — Дозволь загрузить?

— Грузите! — не стал дурить воевода. — И отзывай своих, наконец, пора скрываться. Отступаем!

— Кого боишься, Андрей Васильевич? Нет же никого! Тупые ляхи еще полдня не поймут, куда кидаться и кого ловить!

— Повиноваться царскому дьяку отказываешься, татарин?! — злобно зарычал князь, сразу вспомнив, что именно это и есть главная беда лихой татарской и казачьей конницы: полное непонимание дисциплины. — Уходим, я сказал! Кто отстанет, повешу без промедления!

Угроза подействовала: Урук-бек, пусть и недовольно скрипнув зубами, залихватски свистнул. Потом еще и еще раз. Его всадники, тоже недовольно бурча, отвлеклись от обследования телег, которые для простоты разгрузки просто опрокидывались набок, стали подниматься в седла.

— Уходим, уходим! — продолжал торопить Андрей. — Пахом, показывай дорогу! К лесу уходим, на тот край!

— Смотри, княже, дом отчего-то загорелся, — указал на брошенный двор Урук-бек. — Это не мои…

— Это я, — кратко сообщил Андрей. — Да поторопи же ты своих удальцов!

Следуя окрикам князя и командам своего воеводы, татары все-таки начали отходить на дальний край поля, огибая уже вовсю полыхающий крестьянский дом. Впереди, вслед за Пахомом, скакали несколько человек, а следом тянулся целый табун тяжело груженных лошадей, подгоняемых суетливыми всадниками. Замыкал уже не маленькое войско, а натуральный купеческий караван отряд в две сотни воинов, сжимающих луки. Однако стрел не понадобилось — татары успели миновать луг и старую пахоту еще до того, как хоть кто-то из авангарда или арьергарда польской армии успел появиться в поле.

— Топорами у тебя кто-нибудь работать умеет? — поинтересовался Андрей у Урук-бека, когда замыкающие всадники втянулись на узенькую — еле-еле тремя к стремени двигаться можно — тропинку.

— Найдутся и с топорами, — кивнул татарский воевода.

— Пусть в сторону с тропы отвернут и нас дожидаются.

— Аргыз, Аргедже, Нагиз, Теджир! — с ходу перечислил Урук-бек несколько имен, и команда зашелестела вперед из уст к устам. Вскоре думный дьяк увидел всадников, чуть в стороне от тропы дожидающихся своего командира.

— Толстые деревья справа-слева нужно свалить поперек тропы, чтобы проход закрыть, — тихо предложил Андрей. — Слева, вон, низина топкая, а справа ельник. Замучишься продираться, особенно конный.

Урук-бек повторил приказ уже громко, вызванные им татары спешились, потянули топоры из поясных чехлов. Вскоре застучали топоры, а когда князь с беком отъехали на несколько сотен шагов, позади послышался громкий треск падающих стволов. Через час лесорубы нагнали воеводу и тут же получили приказ повалить деревья еще в одном месте.

Степняки не перечили — понимали, зачем это нужно. Завал из бревен на пути преследователей ведь мало просто порубить, его надо еще и растащить. А это время, причем немалое. Чем больше задержек у преследователей, тем дальше смогут уйти татары.

Увы, болотистый ельник, перемешанный с березняками и осинником, вскоре уступил место сухому полупрозрачному сосновому бору. Одно было утешение, что развернуться в нем можно было широко и идти куда быстрее… Пока аккурат поперек пути не обнаружилась шустрая речушка с полувытащенной на берег гнилой лодкой. Видать, сюда здешний крестьянин и ходил через два дня на третий, протоптав и расчистив удобную тропу. Когда рыбачить, когда по воде в ближний город сплавиться. А может, и на телеге сюда катался, если и вправду товар возил.

Это был тупик.

— Привал, — спешился Андрей с невозмутимым видом. — Выстави дозоры сзади на тропе, и пусть люди оружие под рукой держат.

— А если поляки догонят? — обернулся назад Урук-бек.

— Тогда через лес вверх по течению пойдем. — Князь Сакульский всячески пытался внушить татарам, что ничуть не смущен и знает, что делает.

— Почему не вниз?

— Внизу озеро. Там крепость Суша стоит, к ней османский пес и отправился. А вверху река мелеет и дорога в паре дней пути.

— Может, сразу туда и повернем?

— Зачем продираться через лес, если можно пройти по дороге? — пожал плечами Андрей. — Поляки не знают здешних мест и уверены, что мы уходим проезжими путями. Ночью по лесу погони не устроишь, равно как и сечу не затеешь. А скоро уже смеркается. Шли они сюда крепость порубежную разорять, отвлекаться им недосуг. Уходить обратно к тракту, разбивать лагерь, утром снова топать сюда, не зная, здесь мы или уже на полпути к Смоленску… Уверен, упершись во вторую засеку, они плюнули и повернули назад. Сколько таких препятствий впереди, они ведь тоже не знают. Коли ошибаюсь, тогда да — снова в седла поднимемся и через лес пойдем. Но я уверен, что сего не потребуется. Косточки поляки в погоне разомнут, за пару часов остынут, на небо смеркающееся посмотрят, наказы Батория своего вспомнят, да и повернут обратно. И только погонять станут, дабы до заката к Суше поспеть и не голодными спать ложиться.