Светлана Зимина - Жрец Лейлы Страница 62

Первая из трех за всю историю служения Лейлы — женщина Верховных Жрец — солнечная, золотоволосая Лирия, с невинной улыбкой и черной душой убийцы.

Первый служитель Лейлы, которому она даровала свою силу в первое свое явление на Эмире, маг и воин — Лайл. Спокойный, рассудительный. В отличии от остальных, его лицо не отличалось красотой, как это любит наша госпожа, но было в нем что-то… настолько притягательное, что я понимал Лейлу и её выбор. Насколько мне было известно, его она удостоила особой почести. Он был, пожалуй, единственным жрецом Лейлы, кто испытал жаркие объятия страсти самой богини. И сейчас он путешествовал для того, что бы спасти любимую женщину, а не повелительницу.

Первый Верховный Жрец Любовник — голубоглазый Тир. Гибкий, яркий и совершенно сумасшедший. Он способен был очаровать даже дерево. Я старался держаться от него на некотором расстоянии. Опасный, очень опасный.

Первый Верховный Жрец, уничтоживший собственный народ во имя Лейлы — молчаливый Тагар. Мрачный тип с высокомерными королевскими замашками. Ему не нравились вопросы и, по-моему, я сам ему тоже очень не нравился. В пару мгновений он вообще мне чем-то напомнил Регила.

Первый Верховный Жрец с великим талантом барда — бродяга с беззаботной улыбкой Миран.

Еще четверо сопровождающих оказались втянуты случайно, оказавшись не вовремя рядом со своими господами: мальчик-секретарь, слуга Тагара, которому тот диктовал какой-то документ в момент появления Сирена; служанка Лирии, которая в тот момент помогала своей госпоже в утреннем омовении; и две девушки-рабыни, с которыми Тир плескался в уединенной бухте.

— Ты очень хорошо знаешь легенды и песни, — ко мне подъехал Миран.

Коней мы взяли в лагере разбойников, все равно своим хозяевам они больше не требовались.

Я взглянул на барда и улыбнулся:

— Приходится. Нам больше ничего не осталось, кроме легенд и песен.

Он нахмурился:

— Неужели наши потомки не смогли сохранить ни крупицы иных знаний. Я в своем времени создал в Главном храме Лейлы одну из самых больших библиотек Эмира.

Я покачал головой:

— Нет больше храмов Лейлы. Я самый настоящий бродяга, как и Сиган. Нас обоих швыряет из стороны в сторону по повелению Богини.

Жрец подтянулись ближе, прислушиваясь.

— Что же случилось за эти пять тысяч лет? Почему моя мать отказалась от храмов? Ей всегда нравились строения в её честь. — подал голос Сирен.

Я вздохнул, вот этих то вопросов я и боялся. И все же…Для них это будущее — еще не свершилось. Они просто как бы попали в один из нужных им вариантов. Так что почему бы и не рассказать:

— Лорд Сирен… Как имя вашего дяди? Того, который подстроил всю эту историю, из-за которой вы вынуждены скитаться по времени?

— Брата Годоса, зовут Рой, — мрачно отозвался молодой бог. — Он любит кровь и его стихия…

— … Мрак, — закончил я. — Эта война станет бесконечной. Религия поклонения Рою стала довольно распространенной за последнее время. Во многом благодаря Его любимцу — Верховному Жрецу Мрака — Растину.

— Ты шутишь? — недоверчиво посмотрели на меня огненные глаза. — Рой ненавидит людей, что бы кто-то из них стал Его любимцем… не верю.

— Тем не менее, — пожал я плечами. — Видимо и в божественных сознаниях может что-то меняться, изменилась и Лейла… и Рой. Потому что именно из-за Растина, поколение назад был под корень уничтожен культ Лейлы. Все её храмы разрушены и смешны с пылью. А имя богини почти забыто.

Кони тревожно ржали, останавливаемые резкими рывками поводьев. Я придержал Призрака и обернулся. Они смотрели на меня с одинаковым неверием и потрясением. Рядом встал Кэртис, с каким-то странным чувством рассматривая гостей, кажется, эта эмоция походила на далекую родственницу сочувствия.

После повисшего потрясенного молчания, я вздохнул:

— Почему вы думаете, я так молод? У Госпожи не было ни выбора не времени ждать еще одного Лайла, — я взглянул ему прямо в глаза. — Я то, что ей оставалось.

Кэртис внезапно фыркнул, но не успел ничего вставить, потому что детский голос возмущенно ворвался в мою речь:

— Ты говоришь глупость, Ли! Ты не все, что осталось! Ты мое сокровище! Сам не знаешь своей цены, так хоть не наговаривай на себя перед другими! Я запрещаю тебе!

На тропинке, сердито уперев руки в бока, стояла Лейла.

Сирен соскочил с коня, не отрывая взгляда от неё, сделал шаг вперед, и выдавил хрипло и потрясенно:

— Мама?!..

Она опустила руки и неловко переступила босыми ногами:

— Здравствуй, Рен. — на губах богини появилась легкая улыбка. — Прости, что сразу не показалась. Ты ведь привык видеть меня совсем другой.

— Что с тобой случилось? — выдохнул он.

— Это не важно, — покачала она головой. — Что бы не случилось, у тебя совсем другая задача. Ведь если та не вернешься с лекарством, меня вообще не будет. А это, — она провела руками вдоль своего тела, — Всего лишь очередной этап войны с твоим дядюшкой. Просто один из последних раундов этого противостояния был за ним.

Она посмотрела на гостей из прошлого, которые уже все стояли на коленях, почтительно склонив голову:

— Как приятно видеть вас всех вместе. Столько хороших воспоминаний.

Богиня с мечтательной улыбкой перевела взгляд на меня:

— Вот посмотри. Они все меня почитают, не то, что ты…

Я удивился:

— То есть я тоже должен стоять на коленях? Испачкать себе брюки в этой пыли и кучи мусора?

Лейла хихикнула:

— Злой ты.

Я вздохнул и поинтересовался:

— Госпожа моя, а что у тебя на голове?

— Да, я тоже прежде не видел этой прически, — подал голос Кэртис.

Она крутанулась на пятке, весьма довольная собой:

— Нравиться?

Волосы Лейлы впервые на моей памяти не были заплетены в косу или косы, а были уложены в красивые локоны, которые формировали на её голове что-то вроде короны, и зеленая лента перевивала все это великолепие, словно изумрудная змейка.

— Очень, — хором признались мы с Кэртом.

— Это Силико сделала, — хитро улыбнулась богиня.

— Силико? — я напряг память, знакомое имя. Потом глаза широко распахнулись. — Та сирена?!

— Ага, — радостно кивнула Лейла. — Она теперь частая гостья у Сигана. Она сама попросила разрешения помочь с прической, а так как Сиган был немножко занят в этот момент и я разрешила.

— Как интересно, — пробормотал я себе под нос.

За этим милым разговором, мы и не заметили. как один из жрецов поднялся на ноги подошел ближе. Длинные пальцы коснулись ткани платья богини, и она подняла на него свои огромные серо-зеленые глаза.