Борис Сапожников - Ultima Forsan Страница 62

- Девица переродится и станет такой тварью, что господину Боккаччо и в кошмарном сне не приснится. Дикой, необузданной, и полностью безмозглой.

- Радужная картина, нечего сказать, - рискнул снова встрять неугомонный Агирре, но дон Бласко и в этот раз ожёг его красноречивым взглядом, и баск уткнулся в свой стакан с вином.

- А чем ты сможешь ей помочь?

- Усвоить эту силу, не дать ей разрушить разум девицы, выкинуть излишки так, чтобы мёртвые снова не встали из могил столетней давности.

- Откуда такие познания? – засомневался дон Бласко. – Де Бельзак видел в тебе больше, чем простого искателя приключений. Кто ты такой на самом деле, Рейнар?

- Тот, - ответил я, - кому нужно покинуть этот город и как можно скорее оказаться в Шварцвальде. И тот, кто по счастливой случайности, может помочь тебе, хотя при иных обстоятельствах ни за что не стал бы этого делать.

- Не думай, что я поверил тебе, - поднялся из-за стола дон Бласко, - но, похоже, выбора у меня нет. Но знай, мы с Агирре будем следить за каждым твоим жестом, и прикончим при первом же подозрении.

- Как будто без предупреждения не понятно было, - бросил в ответ я, поднимаясь вслед за ним.

В комнате ведьма была одна. Она лежала на кровати, заботливо укутанная в тёплое одеяло. На лоб ей для чего-то пристроили компресс. Наверное, сочли, что лишним не будет. Девица явно находилась далеко отсюда: она не металась в бреду, но по лицу её струился пот, а потом сами собой сжимались в кулаки, чтобы тут же снова безвольно разжаться, по телу то и дело пробегали короткие судороги. Губы шептали слова на неизвестном мне языке, глаза были закрыты, но видно, что под веками они не знают покоя.

- Если хочешь подойти к ней, - предупредил дон Бласко, - то прежде сними оружейный пояс, и джеркин с жилетом – тоже.

Я подчинился – драться с этими двумя наваррскими головорезами у меня никакого желания не было. Они уже сумели по-тихому расправиться с капитаном Гальярди и его единственным солдатом, а это говорит о многом. В рассказанную доном Бласко байку о том, что последние бойцы особого отряда перебили друг друга под влиянием ведьмы, я не поверил. К тому же, зачем бы кастильцу – или наваррцу, кто ж его разберёт теперь – понадобилось три коня? Да, по всему выходило, что эта парочка – сообщники ведьмы, но у меня не было времени заниматься ещё и этим делом. А говорить с убитым и думающим только о покаянии де Бельзаком смысла не было – преподобный слишком ушёл в себя.

Оставшись в одной рубашке, я дождался разрешающего кивка дона Бласко и подошёл к кровати.

- Крест тоже лучше снять, - в спину бросил мне Агирре, но я не последовал его совету, лишь спрятал серебряное распятье под рубашку, хотя металл и начал ощутимо нагреваться.

Я склонился над ведьмой. Черты лица её заострились ещё сильней, как бывает при долгой и мучительной болезни, загар почти выцвел, сменившись почти восковой бледностью. Скулы так заострились, что под ними уже проступали кости. Побелевшие губы шевелились без остановки, шепча слова на неизвестном языке.

Растянуть веки оказалось не таким простым делом – ведьма изо всех сил зажмурилась, как только мои пальцы коснулись её щёк. Но я приложил силу и открыл ей глаза, чтобы тут же заглянуть в них, и натуральным образом провалиться. Прямо как в глупых песенках не слишком одарённых бардов.

А вот по ту сторону ведьминых глаз царил настоящий ад. Окажись тут знаменитый флорентийский поэт, наверное, он совсем иначе описал бы преисподнюю в своей «Комедии». Багровое небо переливалось всеми оттенками этого цвета, причём исключительно неприятного свойства. Земля под ногами была высохшей и малейшие бугорки крошились под каблуками сапог. Вокруг, насколько хватало взгляда, тянулась ровная как стол равнина, а на одном из горизонтов возвышалась конструкция, напоминающая исполинских размеров трон, да ещё и вознесённый на десятки метров.

В своём воображении я снова был облачён в привычный джеркин, причём тот, в котором я рейдерствовал, и к которому привык, будто к собственной коже. Оружейный пояс оттягивали знакомый палаш с широким клинком и корзинчатой гардой и сумка с пулями. Конечно же, имелась и пороховница, и сам пистолет. Однако всё это оружие было лишь плодом моего воображения, что я отлично осознавал.

Точно так же воображаемым было и расстояние, отделяющее меня от монументальной конструкции. Оно показывало моё собственное нежелание приближаться к душе и разуму ведьмы, куда я столь опрометчиво нырнул. Но уж снявши голову, по волосам не плачут, и я сделал первый шаг. За ним последовали ровно два – и вот я уже у подножия величественной пирамиды. Говорят, такие стоят в Египте, и обитают в них истинные правители этой страны – не желающие расставаться с властью даже после смерти фараоны древности.

Ещё два шага понадобилось мне, чтобы подняться на вершину пирамиды, где на каменном троне уютно устроилась знакомая ведьма. Да, теперь она выглядела куда эффектней: и загар вернулся во всей красе, и волосы черны, как ночь, и аккуратно уложены, и глаза и брови подведены чёрным, видимо, по египетской моде, и одеяние. Весьма легкомысленное, конечно, оставляющее очень много пространства для фантазии, но и не открывающее больше того, что позволяют нормы приличия. Конечно, не где-нибудь в империи, или Тевтонии, где шлюху могут камнями забить за открытое плечо или лодыжку, а для куда более вольной Италии – в самый раз.

- Не ожидала, что ты последуешь за мной, проклятый, - приятный голос ведьмы был полон такого величия, что хотелось пасть перед ней на колени, а ещё лучше ниц, распростёршись у её ног. – Думаешь, сумеешь справиться со мной? Здесь? Где я – царица? Где движения моих бровей будет достаточно, чтобы сокрушить тебя? Ты верно совсем глуп, проклятый. Или это проказа выела тебе последние мозги?

Сопротивляться её силе и в самом деле было удивительно тяжело. Она почти физически давила на плечи, прижимала к земле. Не распыляй ведьма большую часть её без толку, давно бы не оставила от моей воли и ошмётков, превратив меня в своего верного раба, готового в огонь шагнуть по одному движению брови.

- Я пришёл, чтобы образумить тебя, - ответил я. – Та сила, которой ты упиваешься, убивает тебя. Она разрушает твой разум и твою душу…

- Хватит! – повелительным жестом оборвала меня ведьма. – Не читай мне нотаций, проклятый. Я сама отлично знаю, что делать с обретённой силой. Такая не снилась этим лысым скопцам, узурпировавшим власть над моей страной.

- Подумай сама, - вспылил я, - ты всего лишь съела сердце молодого парня, а получила столько силы! Думаешь, никто не делал этого прежде?