Дэвид Фарланд - Братство волка Страница 62

— Я стара, — ответила дама. — Муж мой умер; все мои сыновья тоже умерли, служа вашему деду. Мне не для чего жить. Я не хочу покидать свой дом.

— У вас чудесный дом, — заметила Иом. — И он будет ждать вашего возвращения.

— Моя семья прожила здесь восемьсот лет, — сказала дама. — Я не хочу уходить. И не уйду. Ни ради вас, ни ради кого бы то ни было.

— Даже ради себя самой? — спросила Иом. — А ради вашего короля?

— Мой выбор сделан, — ответила дама.

Иом подумала, что сэр Доннор способен вытащить се отсюда силой, даже если вступится стража. Вряд ли старик-караульный причинит ему много хлопот, ибо сэр Доннор — замечательный воин. Так сказал Боринсон, который дрался с ним и выдвинул его в капитаны Королевской Стражи.

— Жизнь должна иметь цель, — сказала Иом. — Мы живем не только для себя. Хоть вы и стары, но вы еще можете помочь другим. Если вы сохранили какую-то доброту, мудрость или хотя бы способность к состраданию, вы способны помочь другим людям.

— Нет, — отвечала дама Опиншер. — Боюсь, что не сохранила.

— Габорн заглянул к вам в сердце. Он знает, что в нем, — Иом знала, что леди Опиншер занимается благотворительностью, и, стало быть, Габорну было за что ее избрать. — Он видел вашу отвагу и милосердие.

Дама Опиншер сухо усмехнулась и сказала:

— Сегодня утром у меня как раз кончился запас. Продавайся они на рынке, я послала бы за ними служанку. Нет, — добавила она с силой, — я никуда не поеду!

И закрыла дверь.

Иом огорчилась. Возможно, эта старая женщина и была еще способна на сострадание, но не верила в то, что завтра может быть лучше, чем сегодня, что жизнь стоит борьбы и что сама она кому-то нужна. Кто знает, что таилось в ее душе?

— В таком случае оставайтесь, — сказала Иом, обращаясь к двери. Не тащить же старуху силком, в самом деле. — Только отпустите слуг. Им-то зачем умирать с вами? Пусть они уедут.

— Как пожелаете, ваше величество, — ответила дама.

Иом повернулась к служанке, но та уже и так спешила к лестнице, радуясь избавлению. Королева посмотрела на Мирриму. Темноглазая красавица ответила ей задумчивым взглядом.

— Даже ваш муж не может спасти человека против его воли, — заметила она. — Это не его вина. И не ваша.

— Сэр Доннор, — сказала Иом, — призовите городскую стражу и велите обыскать в городе каждый дом. Выясните, сколько еще народу осталось. И предупредите всех от моего имени, что они должны уйти.

— Бегу, — ответил сэр Доннор и бросился исполнять приказание.

Когда он ушел, Миррима сказала:

— Это займет не один час.

В голосе ее слышался вопрос: «Когда же мы сможем уехать?»

Иом, закусив губу, посмотрела на Хроно, словно ища у нее ответа. Но почтенная пожилая женщина, как всегда, промолчала.

— У нас быстрые кони, — сказала Иом. — За час мы уедем дальше, чем крестьянин за целый день.

Биннесмана они нашли на постоялом дворе, где он ждал их, как и обещал. Заведение это, самое большое в городе, называлось «Кабаньи припасы», и подвалы под ним представляли из себя настоящий лабиринт. Там стояли огромные дубовые бочки, пахнувшие брагой, с балок пучками свисала сушеная пижма. Пахло мышами, хотя кошки так и шныряли под ногами у Иом, Мирримы, сэра Доннора и Хроно, пока те пробирались мимо лежавших грудами пустых винных мехов, ларей с луком и репой, мимо давильного пресса, бочек с сельдью и маринованными угрями, мимо подмокших кулей с сырами и громадных мешков с мукой.

В самой глубине подвала, где в бочках бродило пиво, разместились под присмотром лекарей десятки больных.

Здесь-то и делал свое дело при тусклом свете единственной свечи чародей Биннесман. Он разложил перед каждым порогом листья золотого лавра и ветки вороньего глаза и начертил на дверях руны.

Миррима вынула из кармана драгоценности, Биннесман закрыл дверь, ведшую к больным, и повернулся к ней.

Он нетерпеливо забрал у нее опалы и разложил на дощатом полу, почерневшем от грязи. Здесь, среди бочонков с маслом, стоявших друг на друге до самого потолка, было темно, почти как ночью.

Биннесман начертил вокруг опалов руны. Затем встал на колени и, делая руками медленные круговые движения, проговорил нараспев:

Когда-то под солнцем Земля прогревалась,И было тепло вам, как детям зимоюУ жаркого очага.

Когда-то так ярко горели светила,Что камни сиянье запомнили этоИ скрыли в сердце своем.

Потом он тихо прошептал:

— Проснитесь и отдайте ваш свет.

Он опустил руки и стал ждать. Камни в темноте были еле видны.

И вдруг Иом увидела, как в глубине их загорелся огонь, и камни засияли. В детстве она любила играть с этим ожерельем, подставляя опалы свету и любуясь вспыхивающими в них бликами. Камни переливались зелеными, красными и золотыми огоньками.

Но такого ослепительного сияния, которым загорелись они сейчас, Иом не видела. Малиновые, изумрудные, сапфировые, белые лучи озарили подвальную комнату ярче любого огня. Глядеть на них было все равно что глядеть на солнце, и она отвела глаза, боясь ослепнуть.

Миррима и вовсе в страхе повернулась спиной. Раскрыв рот, она смотрела, как пляшут отблески по стенам и потолку, словно солнечный свет отражается от поверхности воды.

Биннесман не сводил с опалов глаз. Несколько камней горели ярче других. Через какое-то время они начали темнеть, как остывающие угли. Огненные опалы угасли слишком быстро, и чародей отодвинул их в сторону.

Потом поднял подвеску с зеленым опалом. Остальные камни потускнели, но этот пылал так ярко, что от него даже исходил ощутимый жар, и тут Иом внезапно догадалась, что это и есть оружие Биннесмана.

Биннесман всегда казался ей добродушным старичком, но сейчас, озаренный зеленым сиянием, внушал страх. Чародей опустил подвеску в карман, и свет камня пробился сквозь ткань одеяния.

— Благодарю, ваше величество, — сказал Биннесман. — На такой чудесный камень я даже не надеялся. Остальные мне не нужны. Они, как вы увидите, стали тускловаты, но подержите их несколько дней на солнце, и к ним вернутся блеск и красота.

Он бережно положил одну серьгу на пол перед дверью, за которой находились больные, а прочие опалы вернул Мирриме.

Иом растерянно моргала, все еще ослепленная сиянием.

— И это поможет? — спросила она. — Вы убьете его этим камнем?

— Убью Победителя? — переспросил Биннесман. — О таком я даже не помышлял. Я надеюсь лишь, что мне удастся взять его в плен.

Глава 16