Тим Пауэрс - Черным по черному Страница 62

Из темной глубины комнаты донеслось несколько хриплых стонов, а из дальнего угла проворчали:

— Что, во сне Сулейман щиплет за задницу? Напейся, перед тем как лечь, и будешь спать как убитый.

«В этом-то я как раз не уверен, — подумал Даффи. Он взял себя в руки и присел на койке, меньше чем за десять обычно необходимых секунд припомнив, кто он такой, где находится и зачем. — Теперь вечереет, — гордо сказал он себе. — Днем мы совершили вылазку, чтобы отбросить турок вон с того пригорка, мое ружье дало осечку, а бедный старина Бобо пропустил удар скимитары, пока отбивал две другие. Все это я помню».

Он натянул сапоги и снова поднялся, уже не в первый раз за двенадцать дней пожалев об отсутствии воды для мытья.

— Дафф, это ты? — произнес еще кто-то рядом.

— Я.

— Далеко собрался?

— На улицу. Пойду где-нибудь выпью.

— Эйлиф в «Бесподобном пахаре» на той стороне Картнерштрассе, возле церкви капуцинов. Бывал там?

— Еще бы. — Последние пять месяцев Даффи усердно восполнял свое трехлетнее отсутствие в легендарной таверне наемников, открытой в 1518 году эмигрантом-англичанином, лишившимся ноги в мелкой стычке на венгерской границе. — Я, пожалуй, и сам туда двину.

— Весьма разумно, — согласился собеседник. — Так или иначе, он собирался с тобой побеседовать.

— Ну, выходит, мне и раздумывать нечего. Да и сам подходи, как выспишься.

Даффи вышел на улицу, полной грудью вдохнув прохладный восточный бриз, не стихавший последние две недели. Ветер разогнал скопившиеся за день облака, и над самыми крышами был отчетливо виден Орион. На замусоренной мостовой тут и там вспыхивали костры и жаровни, мимо с целеустремленным видом проходили компании солдат, мальчишки — продавцы дров копались в развалинах домов, довольные количеством растопки, которой могли наполнить свои корзины в преддверии зимнего сезона. В бараках неподалеку кто-то играл на флейте, и Даффи мурлыкал мотивчик себе под нос, шагая вдоль Шварценбергштрассе. Снаружи «Бесподобный пахарь» мало чем отличался от других зданий в округе: это было низкое строение с черепичной крышей, с крохотными окошками из освинцованного стекла, через которые на булыжную мостовую пробивались лишь слабые отблески света, и с вывеской в виде ржавого плуга, плоско закрепленной на кирпичной стене и практически невидимой в темноте. Даффи одолел несколько ступенек перед тяжелой дубовой дверью и кулаком постучал по вытертому пятну ниже пустой петли от дверного кольца. Через несколько секунд дверь распахнулась внутрь, выпустив на улицу сгусток света и смесь запахов мяса, приправ, пива и пота. Молодой верзила с соломенными волосами и глазами навыкате воззрился на пришельца поверх пенящейся пивной кружки.

— Можно войти? — с улыбкой поинтересовался Даффи. — Я из…

— Знаю, — произнес парень, опуская кружку и вытирая губы тыльной стороной ладони. — Из отряда Эйлифа. Видал тебя сегодня со стены. Заходи. — Он шагнул назад, взмахом руки пригласив Даффи внутрь.

В главный зал спускались пять ступенек, отчего потолок с тяжелыми балками казался выше. На дюжине столов свечи и лампы отбрасывали рассеянный желтый свет, гул разговоров, взрывы смеха, звяканье кружек раздавались в помещении, столь надежно замкнутом массивными стенами и тяжелой дверью, что снаружи случайный прохожий вряд ли мог заподозрить о царящем внутри веселье. Была и музыка, ибо старый Фенн, хозяин заведения, извлек откуда-то древнюю арфу — трофей бог знает какой забытой кампании — и наигрывал старинные сельские мотивы, на кои импровизировал весьма непотребные вирши. Даффи проложил путь вниз по ступеням и начал протискиваться сквозь толпу к тому месту, где, как он знал, можно было найти вино.

— Даффи! — прорезал общий шум чей-то крик. — Брайан, черт тебя дери! Сюда!

Ирландец огляделся и заметил Эйлифа, который с двумя другими капитанами ландскнехтов занимал стол у стены. Несколько человек перед ним расступились, он подошел к столу и присел. Остатки хлеба и колбасы на столе указывали, что капитаны сидят здесь с обеда.

— Брайан, познакомься с Жаном Верто и Карлом Штейном, капитанами двух вольных отрядов.

Даффи кивнул. Штейн, высокий и поджарый, со старым шрамом, изгибавшимся из паутины морщин у левого глаза вниз до самой скулы, был ирландцу знаком: Даффи встречал его пятнадцать лет назад при сражении на Рейне. Дородный великан Верто, в чьей окладистой черной бороде не было ни единого седого волоска, вот уже больше двадцати лет был капитаном одного из самых свирепых отрядов ландскнехтов — или ласкуентов на их родном фламандском — во всей Европе.

— Что пьешь, Даффи? — скрипучим голосом поинтересовался Штейн. Прежде чем Даффи успел ответить, капитан потянулся и сграбастал одного из солдат своего отряда. — Эберс, — сказал он, — притащи-ка нам бочонок того темного пива.

— Бочонок, сэр? — с сомнением повторил Эберс. — Разве он не под замком? Как насчет…

— Черт тебя подери, если бы ты столь же расторопно повиновался мне в бою, нас стерли бы с лица земли много лет назад. Ты получил приказ — вперед!

Даффи открыл было рот, чтобы сказать, что предпочитает вино, но тут же прикусил язык.

«Теперь, когда бедняга Эберс рискует жизнью, чтобы принести это пиво, отказаться я не могу», — подумал он беспомощно. Пожав плечами, он с улыбкой обернулся к Штейну:

— Темное пиво? В октябре? Где же Фенн мог его раздобыть?

— «Херцвестенское», — сообщил Штейн. — Владелец трактира Циммермана, как его бишь, Эйлиф? Тот, что нанял твой отряд.

— Аврелиан, — ответил Эйлиф.

— Вот-вот. Этот Аврелиан, похоже, запас довольно много своего весеннего продукта как раз для подобного случая, — он сделал широкий жест, который, как понял Даффи, объединил скопившиеся у городских стен турецкие войска, — и сейчас раздает его солдатам. Прошло уже двенадцать дней, а солдат всех мастей в городе не меньше десяти тысяч. Удивительно, что еще что-то осталось.

— Может, это сродни истории с хлебами и рыбой? — предположил Даффи.

— Мне больше по вкусу чудо этого Аврелиана, — заметил Верто.

— Ну так вот, Дафф, — проговорил Эйлиф, пропустивший мимо ушей последние замечания, — я позвал тебя, потому что бедный старина Бобо отправился сегодня на тот свет. А завтра поутру все капитаны ландскнехтов вместе со своими лейтенантами встречаются в трактире Циммермана с фон Зальмом и прочими шишками, чтобы просить прибавки к жалованью — сдается нам, мы крепко держим их за горло, — и хотелось бы предстать во всей красе. Ты, стало быть, теперь производишься в лейтенанты.