Дмитрий Воронин - Противостояние Страница 62

Нельзя сказать, чтобы это кровавое происшествие обеспечило Дилане полную безопасность. Время от времени находились желающие расправиться с волшебницей… но пока что никому в этом не повезло. Сама Дилана больше не устраивала подобных побоищ – Император, признав за своей протеже право на месть, намекнул, что избыток трупов не идет на пользу короне. Волшебница сделала выводы – показательных самоубийств больше не было, да и карала она лишь тех, кто отдал приказ. Ну и в первую очередь тех, кто пытался его исполнить. Домочадцы ее жертв теперь, как правило, оставались живы. Пару раз Унгарт высказывал свое недовольство, но Дилана хладнокровно заявила, что если человек знает о возможных последствиях и тем не менее все же отдает приказ свернуть ей шею – значит готов и расплатиться. В этом была логика, и Император, считавший себя человеком разумным, спорить не стал. Просто торжественно, в присутствии чуть ли не всего двора, лично вручил ей золотой медальон, на котором была выгравирована рука, сжимающая меч, приказав всем, чей статус ниже имперского советника, во всем подчиняться лицу, этот медальон предъявившему. И добавил, что непослушание будет наказываться непосредственно леди Танжери, и он, Унгарт Седьмой, в подобных ситуациях будет указанную леди Танжери всемерно поддерживать. К этому моменту она и в самом деле была леди – к такому медальону полагался титул, и он был должным образом оформлен с выдачей соответствующего патента… впрочем, сама Дилана к своему титулу отнеслась на удивление равнодушно.

И вот теперь Дилана Танжери, безжалостная убийца, одна из лучших волшебниц Империи, «клинок Императора», как ее иногда называли, – беспомощна, мучима болью, стучит зубами от холода в лесу. А по ее следу идет толпа сервов, которых она, будучи здоровой, уничтожила бы не моргнув и глазом. Какая ирония судьбы… интересно, чем все закончится? Неужели этому отребью удастся загнать ее?

– Я лучше утоплюсь, но в руки им живой не дамся, – прошептала Дилана онемевшими от холода губами.

В путь она тронулась сразу же, как только небо стало достаточно светлым, чтобы можно было хоть как-то разобрать дорогу. Керб дал ей возможность немного отдохнуть, но Дилана чувствовала, как в теле поднимается жар, как пульсирует боль в сломанной руке. Если она не успеет найти лекаря в течение ближайших дней – жертва ее спутника окажется напрасной. Впрочем, она сомневалась, что Керб убит – он был слишком хорошим воином, чтобы дать каким-то там сервам справиться с собой. Пусть он и готов был пасть в бою, защищая госпожу, прямой приказ воин, вероятнее всего, выполнит. Убьет пару человек, а потом окажется в плену. Она усмехнулась, но усмешка, прорывающаяся сквозь не сходящую с лица гримасу боли, выглядела жалко.

– Что ж, вас ждет приятный сюрприз, – прошептала она.

Лес оборвался неожиданно, сменившись узкой полосой травы и невысокого кустарника, за которыми расстилалась водная гладь. Река Белая, названная так из-за белесого цвета воды (он проявлялся ближе к устью), здесь, в долине, разливалась довольно широко. Глядя на свинцовые, леденящие одним своим видом воды, Дилана поежилась… От одной мысли о купании становилось зябко – но иного выхода не было. Разумеется, никакая лодка здесь путников не ожидала.

Она прошлась вдоль берега, высматривая удобное место. Наконец таковое нашлось – здоровенное дерево, не выдержавшее собственного веса, рухнуло на берег, раскинув свои уже давно омертвевшие ветви именно так, как ей было нужно. Дилана достала из мешка веревку, кое-как привязала ее к самой толстой ветке, зубами затянула узлы. Несколько раз сильно дернула – веревка держалась прочно. Повисла на ней всей своей тяжестью – узлы затянулись намертво… Убедившись, что дело сделано именно так, как надо, Дилана достала нож и обрезала веревку на пару ладоней ниже узла. И бросилась в воду…

Уже через несколько секунд она поняла, что переплыть реку не сможет. Каждое движение причиняло боль, ледяная вода, мгновенно напитав одежду, обжигала кожу… Невероятным усилием воли на несколько мгновений подавив дрожь, Дилана буквально выкрикнула завершающие слова заклинания, активизировав одну из двух имевшихся в ее распоряжении магических заготовок. Почти сразу же она ощутила мощный приток сил, исчезла боль, усталость, ощущение холода… Левая рука Диланы заработала с бешеной скоростью, врезаясь в уже не кажущуюся ледяной воду… Наверное, она могла бы сейчас грести и сломанной правой, но сквозь пелену эйфории, застилающей сознание, ощущение вседозволенности, собственного могущества и силы пробилась мысль о том, что подобное издевательство над организмом вполне может привести к печальным последствиям.

Одно из самых эффектных заклинаний школы крови – герой. Полная нечувствительность к боли. Молниеносная реакция. Почти утроенная физическая сила. Ненадолго – от нескольких минут (у не слишком умелого мага) до пары часов. Были случаи, когда хилый и тщедушный человек, призвав заемные силы, разбрасывал в одиночку два-три десятка опытных, отменно вооруженных воинов. Голый кулак продавливал доспехи, ломал шейные позвонки ударом по шлему, пальцы ловили стрелы на лету, а ноги могли обогнать мчащуюся галопом лошадь.

Расплата не заставляла себя ждать. Чем дольше действовало заклинание, тем более тяжелыми были последствия. В лучшем случае – оглушающая слабость, в худшем – потеря сознания или, если раны, полученные во время битвы, были достаточно серьезны, немедленная смерть. Это заклинание часто называли последним доводом – маг, попав в безвыходную ситуацию, получал шанс. Шанс спастись или, если это оказывалось невозможным, заставить врагов как следует заплатить за победу.

Сейчас Дилана вряд ли смогла бы вызвать героя даже на полчаса. Будь ее правая рука здоровой, использование этого заклинания позволило бы ей легко уничтожить всех преследователей до одного. Но среди них был маг, да и сломанная рука все же не могла служить ей должным образом. Зато сейчас полученные ненадолго силы позволят ей спастись.

Сердце, бешено бьющееся в груди, вдруг пропустило удар. И еще один, и еще… действие заклинания заканчивалось. Дилана сделала еще несколько гребков, и ее ноги коснулись илистого дна реки. Спасена… Она даже успела выбраться на берег, из последних сил пройти несколько шагов… и тут наступил откат. Силы разом оставили ее, и женщина, даже не застонав, тяжело рухнула лицом в кусты, уже не чувствуя, как колючие ветки раздирают кожу.

– Да, госпожа, он правду сказал…

В том, что Керб сказал правду, Таша не сомневалась ни на мгновение. Другое дело, что правда – вещь в высшей мере относительная. Воин, отвечая на ее вопросы, был предельно искренен, но говорил лишь о том, о чем знал или догадывался. Лгать под воздействием оков человек не может, но никакая магия не помешает ему искренне заблуждаться. История про лодку, ожидающую беглецов, выглядела чистейшей воды вымыслом… если бы слова разведчиков не подтвердили ее.