Николаос - Пять ночей. Вампирские рассказки Страница 62

— Она что, думает, если мы на ее территории, так можно без спросу в чужих мозгах копаться?

Демон закурил свою отраву, и струя плотного золоченого дыма проплыла совсем рядом, чуть зацепив меня.

— С чего ты взяла, что мы на территории Сидди?

— Тут пейзаж как в Твин Пикс. Эти, ёлки Дугласа, или как их там?

— Может да, а может нет. Разве это важно? У Сидди в любом случае большие шансы,

— Демон обратился к бармену. — Как тебя зовут, миленький?

— Джин, — сказал тот голосом клинической скромняшки, очи долу и все такое. Это вызвало у меня улыбку — да не только это. Кажется, Демон не читает мысли и ничего не видел — я бы совсем не хотела обсуждать, почему позволила Сидди зайти так далеко.

— Джин. Очаровательно, особенно для бармена. Скажи, Джин, ты умеешь делать «Новоорлеанскую деву»?

Он моргнул, будто с трудом соображая.

— Нет, сэр… прошу прощения… но если вы скажете ингредиенты, я…

Демон рассмеялся.

— Спасибо, миленький, я так не думаю. Виски и лед.

Тот со скоростью звука притащил заказ и скорбно замер в углу стойки.

— Ну вот, я расстроил бедное дитя, — вздохнул Демон, придвигая к себе виски и ведерко со льдом, но не спеша открывать бутылку. — Причем совершенно зря.

— Почему это?

— Потому что «новоорлеанская дева» — это не коктейль. Это… — Он поманил меня пальцем и сказал на ухо три слова. Убейте меня, четвертуйте заживо, но я никогда не произнесу эти слова вслух в такой последовательности. У меня была лишь слабая надежда, что я не сравнялась цветом с барной стойкой красного дерева.

— Прости, ты сама спросила. Что касается его, то может, я дам ему шанс.

— И чего еще я о тебе не знаю? — сказала я, когда вернулся дар речи. — Хотя прости, я ничего о тебе не знаю.

— Пойдем в номер, поболтаем, — предложил он, прихватив виски и сигареты. — Здесь ловить нечего, а когда что-то начнет происходить, мы будем там.

— И как мы поймем?

— Может я не телепат, но все-таки сенситив. А это, поверь, будет очень… эмоционально. А пока используем взаимный шанс… да нет, не на это! — рассмеялся он снова, когда я вытаращила на него глаза и демонстративно отодвинулась. -

Узнать друг друга лучше.

— Я уже теперь не знаю, хочу ли.

— Как уже было сказано, сенситив здесь я. Мне лучше знать, чего ты хочешь, а чего нет.

Напитки покрепче,

Слова покороче -

Так проще, так легче

Стираются ночи.

Мы поднялись на наш третий, и я почему-то не удивилась, когда Демон свернул к своей двери.

— С тебя визит вежливости, — сказал он, пропуская меня вперед.

— Возьму ноутбук.

Мне бы сейчас закрыться изнутри, но я этого не сделала. Может, потому что он так хорошо себя вел. Или потому, что помешал Сидди рыться у меня в голове. Я вошла к нему, хоть и не чувствовала себя в безопасности. Но мандраж был не из этой реальности, или не из этого времени — просто на мгновение я вспомнила, как вот так же проходила в его номер год назад. И чем это кончилось.

Номер был почти как мой, с единственным отличием — на столике стояла почти двухметровая монстера с резными листьями размером с грампластинки. Никогда не думала, что увижу столько оттенков зеленого. У меня дома есть монстера, но как я за ней ни ухаживаю, она и на треть не так хороша, как эта.

— Она твоя? — спросила я, когда закончила молча восхищаться.

— Моя.

— Чем ты ее поливаешь?

— Секрет, — ответил он довольно, и невооруженным глазом было видно, как его радует мой восторг. Так млеют родители, когда хвалят их детей. Почти так же он реагировал, когда я смотрела на Калеба. Вообще-то странно возить за собой такую махину, растение Леона-киллера хоть в сумку помещалось… но увидеть хоть что-то,

вызывающее у Демона подобие любви, было занятно. Я как-то не думала, что это окажется цветок.

Демон притащил стаканы со льдом, и я поняла, зачем он взял бутылку в баре. Его бар был пуст. Абсолютно.

— Мне чуть-чуть, — сказала я, — так и спиться недолго.

— Угу. — Демон наполнил мою тару. Если это чуть-чуть, то я — испанский летчик…

Я макнула в виски язык, отставила стакан и открыла ноутбук.

— Я все хотела спросить, в отеле только мы?

— А кто еще?

— Ну, там охрана, не знаю. Вашу… Эркхам что, не надо охранять?

Она покачал головой.

— Зачем ее охранять? Разве кто-то может причинить ей вред?

— Это что значит? Значит, что она в состоянии себя защитить? Джимми говорил, что у Данте сроду не было охраны, нигде, потому что одно его имя отпугивает не хуже сотни отрядов коммандос.

— Это значит совсем не то. Данте всех просто запугал. А Эркхам — никому не может прийти в голову ее обидеть, это нонсенс.

— Но все-таки — она же не беззащитна?

— Я понимаю, что ты пытаешься сказать. Ты не представляешь такое, и это резонно,

потому что у людей нет ничего подобного. Ни единого объекта, вызывающего у всех до последнего человека на земле, одинаковое отношение — всегда найдется человек,

который может убить младенца, растоптать цветок, раскрывающийся раз в сто лет,

сжечь какую-нибудь картину или Божий храм. Да, возможно, Эркхам может себя защитить. Да, возможно, она в состоянии опустить под воду остров Гавайи и за секунду пережечь мозги целой армии. Она как само время, у нее есть сила, но ей незачем пользоваться своей силой. Пойми наконец.

Развивать эту тему вдруг показалось опасным… но можно сказать, я услышала то,

что хотела.

— А то, что Сидди старше, прибавляет ей шансов?

— Я так не говорил и не думаю, что возраст имеет значение. Но в одном ты права -

она старше Джиа.

— Намного?

— Да уж.

— На самом деле я не знаю никого из очень… — я запнулась, чтобы подобрать слово. — Пенни — она же молодая, ну как… она еще в биологическом возрасте.

Улисс — ему лет триста, и то иногда его трудно понимать. А я слышала, есть такие,

которые… Данте, например. Пенни хотела познакомить меня с ним, но я…

— Испугалась?

— Не то чтобы… ну ладно, да, я испугалась. Я просто не знаю, как вести себя с существом старше христианства.