Дайте шанс! Трилогия (СИ) - Сагайдачный Вадим Страница 63

Мы закончили вовремя. Дневальный объявил строиться на обед. На улице Гричик поставил нашу троицу в конце и велел стараться идти в ногу. Я уже понадеялся, что в столовую мы пойдем без прапорщика. Но нет, все‑таки он увязался идти с нами.

– В ногу идем! И р‑р‑раз! И р‑р‑раз! И р‑р‑раз, два, три! Я сказал в ногу!.. – то и дело орал Костин все недолгую дорогу.

Вышагивая, я ловил настроение. Сидящий внутри меня Андрей, по‑моему, был в ауте. Ну как же, изнеженные дворянин и солдат‑контрактник – уму непостижимо!

Я сам испытывал похожие ощущения. В то же время нашел не столько оправдание, сколько точное описание происходящего. Прежде чем прыгнуть, нужно опуститься. Так сказать, взять размах или чего там нужно для рывка. Именно так для себя я охарактеризовал, что сейчас делаю. А дальше я обязан высоко подпрыгнуть вверх, а не распластаться по полу на уровень плинтуса, иначе все потуги окажутся зазря.

Строем мы дошли до столовой, строем вошли. В нос ударил знакомый запах по интернату. Я привык его считать вкусным.

Тут собралось человек пятьсот. Разговоров почти неслышно. Вместо них громкое щелканье алюминиевых ложек об алюминиевые тарелки.

Рота, взвод или как иначе назвать еще меньшую группу девушек, чем наша, закончили обедать и толпой подались на выход. Та же кривоногая прапорщица, что мы видели у бани, заорала им построиться и строем покидать столовую. Среди девушек оказались Эмили и Ева.

Увидев друг друга, мы подались обменяться впечатлениями.

– Куда? А ну в строй! – заорала на девушек прапорщица.

– Черновол, а ты куда?! А ну в строй! – заорал мой изверг.

– Так точно! – громко выкрикнул я и также как девчонки вздохнул, обменялся с ними улыбками и подался обратно.

– О бабах – забудь! На службе никаких баб! Бабы будут в увольнении!

– А когда увольнение?

– Когда заработаешь!

Все‑таки армия не интернат, где зашел в столовую и сел обедать. Здесь пришлось выстроиться около стола и дожидаться команды прапорщика.

И тут мой смартфон брякнул сообщением, заставив изверга разразиться:

– Последнее китайское предупреждение: телефоны постоянно должны быть в выключенном состоянии! Исключение – расположение казармы! Еще раз и будете у меня гуськом бегать до и после столовой! А теперь приступить к обеду! У вас три минуты! Время пошло!

От греха подальше я и еще несколько человек отключили гаджеты.

Мы торопливо сели за длинный стол и вот тут мне на помощь пришла интернатская привычка быстро кушать. Выделенного времени мне хватило, насыпать из котелка густого непонятного содержимого, называемого супом, быстро съесть его и перейти на второе блюдо – кашу с сальными обжарками.

Что удивительно, несмотря на отвратительный вид, все оказалась намного вкуснее интернатского. Даже компот слаще.

Наш изверг следил за временем по часам. Упомянутые минуты истекли, и он с довольным видом заорал:

– Обед закончился! Всем встать!

Блин… Ну и налопался. Почти до отвала. Что нельзя сказать об остальных. Разве что шустрый Синицын успел также быстро накидаться. Похоже у парня было то еще прошлое. Иначе зачем приучать себя к быстрой еде.

Полчаса отдыха в казарме и нас вытащили на плац. Началась строевая подготовка. Три часа нами занимался то прапорщик, то сержант, то они вместе: повороты, развороты, шаг на месте и строевой шаг, упражнения по вытягиванию носочков.

Короткий перекур и начались занятия поинтереснее.

Фехтование!

Или почти фехтование.

Коптерщик выдал железные пруты, и мы строем добрались до тренировочного поля, где принялись выполнять упражнения, смысл которых заключался в одновременном нанесении ударов одними и отбивании их другими. Со множеством повторений. Потом, естественно, мы менялись.

В какой‑то мере делать одно и то же по сто раз нудно и совсем неинтересно. Но прапорщик правильно подметил. Эта нудность въедалась. Правильные реакции оттачивались до автоматизма.

На перекурах я перекидывался сообщениями с Эмили и Евой. У них все оказалось иначе. Обе успели хорошенько погавкаться с местными мартышками и прапорщицей. С ней, кстати, им повезло. Никаких наказаний не применялось. Та ограничивалась лишь криками.

После фехтования последовали перекур и ужин. Мы снова встретились с девушками. На этот раз ограничились лишь подмигиваниями.

После ужина по расписанию значилось личное время, однако вместо этого, построившись в расположении, мы слушали лекцию прапорщика о пожарной безопасности в казарме, потом в войсковой части и в заключение вообще во всей крепости.

Не знаю, сколько бы это продлилось. Наверное, изверг перешел бы к пожарной безопасности окрестностей крепости, всей губернии и дальше, но с вечернего бронепоезда привезли еще трех новеньких, и прапорщик занялся ими.

– Ну как тебе день? – спросил у меня Рома.

– На первый раз сойдет.

– А нам чего‑то не очень, – присоединился к разговору Семён. – И что, Гиббон постоянно будет так изгаляться? Да ну нафиг!

– Это еще цветочки, – усмехнулся проходящий мимо Синицын, – вот как поползаете по грязище все утро, как мы сегодня, вот тогда поймете, в какую жопу встряли.

В армии оказалось и лечь спать просто так нельзя. Сначала нужно строем прогуляться и поорать песни. Что мы делали минут двадцать. Потом перекур, получасовая подготовка ко сну и только тогда отбой.

Я улегся в кровать. День получился насыщенным на события. Еще пару дней и я привыкну к новому порядку. Сейчас, пока скверна не вернулась, рано говорить о чем‑то. Говорилось о месяце интенсивных тренировок, а потом начнется настоящая служба и битвы с тварями. Ради этого я готов даже задержаться на неделю или немного дольше. Лишь бы от этого был толк. Лишь бы появилась возможность выступить против крупной твари, а там я уже по‑любому постараюсь. Своего шанса я не упущу.

На этом можно было уходить в сон, однако всплыло два нюанса. За день я не выработал ни грамма Света, а завтра он все равно восстановится. Наступило время вспомнить о кольчуге. Зря что ли учился плетению у наставника. Вот только для этого требовалось вызвать Свет, начать светиться и тем привлечь внимание остальных. Последующие расспросы, просьбы научить могли запросто растянуть 5 минутное действо на полночи. Посему надел берцы и, перебравшись на подоконник зоны с рукомойниками, приступил к трудам.

Первые узелки дались с трудом. Требовалось вспомнить плетение. Дальше легче. Добив до ровного числа в 50 штук, я закруглился.

Свет потух, и я почувствовал навалившуюся усталость. Вспомнился способ, о котором сказала Эмили. Будь я дома, можно было каждый вечер приглашать лекаря и уходить в ноль. Свет потихоньку начал бы тратиться иначе, быстрее получилось сплести кольчугу и вообще, эта фишка мне обязательно бы пригодилась в тех же драках.

Подошел к рукомойнику и, включив воду, умылся холодной водой, а то совсем сделался вялым. Если бы сейчас был день и от меня требовалось опять вышагивать на плацу или орудовать железным прутом, однозначно переборщил. Надо было остановиться на 45 узлах. Но сейчас меня ждала кровать и сон до 6 утра. Более чем достаточно для восстановления.

Еще бы хорошо найти возможность параллельно заниматься иллюзиями. Вот только в тех условиях что есть, все сразу не получится. На иллюзии нужно куда больше времени. Для начала нужно освоиться и там будет видно. А пока… Разворачиваюсь к выходу и неожиданно в тишине раздается оглушительный вой сирены.

Не понимая, что могло случиться, подлетаю к двери, открываю и на секунду застываю.

В расположении включен верхний свет. Вдалеке у тумбочки дневального горит красная мигалка. Здесь звук завывающей сирены еще сильнее. В расположении стоят прапорщик и сержант, наблюдают за подъемом личного состава.

В следующую секунду я срываюсь к своей кровати. Точнее, к табурету у кровати, на который я сложил вещи.

– Бегом, Черновол! Бегом! Сейчас все только тебя ждать будут! – орет прапорщик.

Хватаюсь за лежащие под курткой штаны, одновременно с этим скидываю с ног берцы. В стоячем положении быстрее надеваю их, потом куртку и принимаюсь за берцы. А парни тем временем пробегают мимо уже одетые и успевшие заправить кровати.