Катрин Андер - Королева Страница 63

— О да, моя королева, — он отвечает ей в тон, но как всегда эффекта никакого. Эллис словно не замечает его едкостей и острот. — Мне сообщили, что ты обучаешься владению оружием.

— Конечно, я занимаюсь этим последние пять лет, а разве что-то не так? — Самодовольство, гордость, изумление. Ей не понятно в чем ее обвиняют, резвее нет!? Вот теперь, пора менять месторасположение действующих лиц. Эллис обошла массивный стол, и встала рядом с супругом. Пристальный взгляд сверху в низ. Ему не усидеть в кресле, слишком у нее выгодное положение, слишком превосходящая позиция.

— Королеве не пристало брать в руки оружие. Я хочу, чтобы ты прекратила эти занятия, и не компрометировала меня подобным образом. — Строгий голос, не терпящий возражений. Он встал, теперь возвышаясь над Эллис почти на голову. Сейчас у него более выгодная позиция. Сейчас он смотрит сверху вниз и его взгляд лучится самодовольством. Довольно улыбка в ответ, приправленная легким снисхождением, словно говорит, мне не нужно возвышаться над тобой, чтобы смотреть на тебя свысока. Что ж, время завершать первую часть плана.

— Ксаниэль, а ты не думаешь, что это моя жизнь, и я имею полное право распоряжаться ей как хочу? — вопросительно изогнутые брови и пристальный взгляд несут в себе нешуточную угрозу. Необходим обескураживающий контраст с ее последующей слабостью. Позже он непременно все поймет, но дело будет сделано.

— Ты моя супруга, ты королева, на тебе ответственность перед целым народом. Ты женщина и в глазах подданных должна ей оставаться. Ты не наемница! — Он гнет свою линию, пытаясь не замечать столь вызывающий взгляд супруги. Он отчаянно стремится обыграть ее по ее же правилам. Сдержаться. Не повысить голоса. Но настоять, остаться требовательным и непреклонным. Но как он мог ожидать ее следующего хода. Голова склонилась в отчаянии, руки нервно сжимают плечи. Легкая дрожь. Ты ведь когда-то, как и многие девушки мечтала стать актрисой. Так покажи, как научила играть тебя жизнь. Голова, словно сама по себе, уткнулась в грудь короля.

— Прости Ксаниэль, — едва различимый шепот, боль, вина, отчаянье перемешались в нем. — Я не хотела тебя расстраивать, просто я боюсь. Еще в моем мире, меня однажды пытались изнасиловать, я убежала… чудом. — Небольшой намек, напоминание о былой вине. — Именно тогда я решила, что должна уметь постоять за себя. Да, кажется, что здесь мне ничего не грозит, ведь я королева и есть, кому меня защитить. Но пойми, после того как я попала в другой мир, я уже ни в чем не уверена. Я не знаю, что может приключиться со мной завтра. На меня уже покушались, и ни ты, ни твоя служба безопасности не смогли ни предотвратить этого, ни защитить меня. — Теперь удар, болезненный, и еще одно чувство вины, она-то знает куда бить. — А если это повторится!? Или меня похитят, или случится что-нибудь еще, а я окажусь, не способна постоять ни за себя, ни за наших будущих детей? — Она не мыслит себя без него, она хочет будущего с ним, она думает об общих детях. Теперь ему не устоять. Он в шоке, он не ожидал такого откровения супруги, такого проявления ее собственной слабости и страхов. Он еще не понял, что она умеет не только твердо стоять на своей позиции, но и использовать свою женскую слабость, его стремление обеспечить ее безопасность. Это не так уж и сложно сделать шаг назад, чтобы следом шагнуть на два вперед. Теперь она в его объятиях, и в его сердце лишь одно стремление: защитить ее от любых напастей. И он готов согласиться на что угодно, лишь бы ставшая ему самой дорогой девушка больше ничего не боялась. И все же он еще пытается отстоять свое право на защиту.

— Но я готов всегда защищать тебя!

— Мне бы твою уверенность! — печальный обреченный вздох. — Но ты не можешь быть со мной круглосуточно! Даже если захочешь, есть государственные дела, наконец, есть секретные дела, о которых мне не стоит знать. Пойми, этот мир как бы он не был прекрасен, все еще чужой для меня. — Теперь время для последнего контраргумента. — Не беспокойся, о моих тренировках никто не узнает. Я занимаюсь утром, пока все спят или завтракают. Даже Кэриен далеко не сразу смог меня узнать. Ведь это не в моих интересах настраивать аристократию против тебя. Спокойствие в государстве меня заботит ничуть не меньше.

— Хорошо, пока можешь заниматься, — обреченно, ему нечего возразить, а приказать после всех ее доводов он уже не сможет. — Но если еще кто-нибудь об этом догадается, ты сразу же прекратишь свои занятия!

— Спасибо Ксан! — Она оторвала голову от его груди. Добрый взгляд полный благодарности. Эту роль следует сыграть до конца, хоть и хочется закричать, ну как я тебя сделала. Немного поддаться вперед, достаточно быстро, чтобы король ничего не понял. Прикосновение губ, никакой страсти, лишь нежность и теплота. Прижаться к нему всем телом, пусть чувствует биение ее сердца, но за мгновение, до того как он решит обнять ее еще крепче, сделать пару стремительных шагов назад, искусно покинув его объятия, и улыбнуться очень нежно и в то же время снисходительно, едва заметно. Король смотрит ей в след и тщетно пытается понять. Она вновь стала его, но как же она до сих пор неуловима. Уже в дверях она вновь оборачивается.

— Да Ксаниэль, я едва не забыла! Пожалуйста, внимательнее выбирай моих фрейлин для любовных утех. Некоторые из них слишком хорошо воспитаны, чтобы посметь отказать тебе, но и предавать своего сюзерена, то есть меня, для них недопустимо. Мне стоило больших трудов убедить баронессу Амри, что я ничего не имею против твоих развлечений подобным образом. — В ее голосе не было ни боли, ни ревности, ни недовольства, лишь спокойствие, вновь спокойствие и равнодушие. И все же король витиевато выругался на себя про себя, за то, что повелся на непосредственность и веселость юной баронессы.

— Прости Эллис, но пойми меня, я ведь мужчина, а ты совершенно меня игнорируешь, из-за этого пари. — Он попытался оправдаться. Зря. Королева стремительно приблизилась к мужу и приложила палец к его губам, прерывая тем самым его попытки продолжить.

— Тебе не за что извиняться передо мной, и оправдываться, тоже не стоит. — Эллис встала в шаге от короля. Ее глаза неотрывно смотрят в его глаза, давая возможность его величеству убедиться, что она говорит искренне. В ее взгляде нет ни капли обвинения. Она вообще не привыкла винить других людей, только себя, в первую очередь себя. — Если считаешь нужным перед кем-то извиниться, то сделать это стоит перед баронессой, это ее ты поставил в двусмысленное положение. А мне ты ничего не обещал и ничего не должен. Мне все равно с кем и когда ты спишь, мой король. — Эллис убрала свой палец, и легонько чмокнула его величество в губы. Пока он не опомнился от очередного сюрприза с ее стороны, она покинула кабинет. Сегодня она вновь одержала безоговорочную победу.