Ирина Якимова - Либитина (СИ) Страница 63

Взгляд вампира сделался отстраненным, будто при упоминании о пятерке старейших его мысль побежала по иному направлению, чем слова. «Какой, все же, странный разговор после десяти лет разлуки!» — отметила я. Мы будто шли по канату с разных концов к середине, осторожно балансируя. А стоило, наверное, обоим сорваться в пропасть и в полете-падении сплести, наконец, руки!

— На Юге до сих пор сильна алхимия. Ты учился них?

— Я б и сам мог их многому научить, — оскорбился вампир. — Я сверял их данные со своими и попутно восстанавливал одно старое знакомство. А ты, я вижу, все играешь в куклы?

Я оскорбленно оскалилась:

— Я узнаю границы своих возможностей!

— Вижу, у тебя появился животик. Нет, это не беременность, это расплата за чрезмерное увлечение куклами: печень не вмещает всю потребляемую тобой кровь и начинает разрастаться. Прекращай это.

Я машинально скрестила руки на животе:

— А у тебя такого нет, хотя марионеток у тебя больше. Почему?

— Я экономлю силу и тщательно распределяю ее между куклами. Все вместе они никогда не включены в работу. А ты всю свою без остатка бросаешь в каждую новую, истощая себя, и одновременно водишь большие стаи. Еще раз говорю: прекращай это, не то перестанешь мне нравиться.

— Учту. А почему ты так резко сорвался в Карду, раз обменивался полезным опытом? -

Оба немного вспылили, и вот уже канат закачался. Сейчас упадем! Я инстинктивно вцепилась в перила мостика. Мостик был невысок, почти касался брюхом поверхности пруда, и мы с Нонусом будто стояли над пропастью. Пропастью близкой черной воды, отражающей мое слегка испуганное лицо.

— Ты не сразу ко мне спустилась, — заметил Нонус. Почувствовав мой страх и в то же время желание упасть, этот негодяй принялся нарочно раскачивать канат!

— Я рада, что ты вернулся. Правда, рада. Но, все-таки, почему ты возвратился незамедлительно, едва узнал о начале бунта? Настало время воплотить твой план избавления земли страха от Макты в жизнь? — тише спросила я, возвращая канат в спокойное состояние.

— Да, моя догадливая Королева. Старый знакомый, на отклик которого я давно рассчитывал, согласился помочь в любое время, так зачем медлить? Макта сейчас раздумывает, какую еще казнь придумать для Терратиморэ, но мне вполне хватило его carere morte. Полагаю, и тебе тоже. Надеюсь, ты не откажешься поучаствовать в избавлении земли страха от ее главного страха?

— М-м, хорошее предложение, — отметила я.

А вокруг было уже не так безмятежно! Пришлось немного отвлечься, обратиться к картинкам от кукол. Министра освистали и прогнали палками. От главных дверей дворца Макты доносились призывы к штурму. Огоньки факелов в парке замельтешили, зазмеились переплетающимися и рассыпающимися цепочками, заворчала-заворочалась и туча в небе. Одна темная громада дворца была прежней — незыблемой. Глянув на нее от пруда, я заметила одинокое, подсвеченное оранжевым окно наверху. Наверное, там засел добровольный затворник — Макта. Я представила кряжистую фигуру, прячущуюся в тени трона, и содрогнулась.

— Что будет, если Макта уничтожит всех Арденсов? — тихо спросила я Нонуса. — Если цель Бездны ненависти в нашем мире будет исполнена, Она уйдет? И что тогда будет с Мактой, он тоже исчезнет?

— Полагаю, Макта исчезнет. Путь в наш мир для искаженной ненавистью частички Бездны будет закрыт.

— То есть, ты совсем отказываешь Макте в свободной воле? Без этой частицы Бездны его нет? — я опять передернулась, вспомнив нашу с Мактой краткую встречу на Балу Карды. — А с кем же говорят министры и послы, с кем говорила я в тронной зале? С Бездной?

— Да. Бездна ненависти ищет в нашем мире нити и коридоры, по которым может расползтись дальше от источника. Такими коридорами и нитями являются человеческий гнев, ярость, ненависть, страх. Рожденная ярким злым чувством, Бездна любит все подобное, даже простые разговоры она стремится повернуть так, чтобы собеседник почувствовал такие же чувства. Подобное тянется к подобному. А то, что ты и вся свободная Карда принимает за собственные волю и силу Макты, есть лишь реакция Бездны ненависти по поиску пищи. Она не думает, не рассуждает, просто ищет пищу и стремится распространиться по наибольшей площади для этого, подобно растению. -

Он увлеченно говорил, а я вспоминала Бал. Тогда Макта советовал обратиться к главному чувству, составляющему мою суть, чтобы найти путь к Бездне. Он не пестовал мой страх, не разжигал гнев. А тот его взгляд, молящий о помощи? Нет, Макта — не воплощенная ненависть, частичка человеческой души осталась в этом теле, как у любого carere morte!

— Возможно, ты не прав, Нонус… — начала я, по-прежнему глядя на пустой оранжевый квадрат окна, но вампир резко и в то же время шутливо оборвал меня:

— Не спорь со мной, девчонка! Что ты знаешь о Макте? Ты видела его близко пару раз во время больших празднеств, и все. А я сто лет создавал эту оболочку, которую все в Карде принимают за человека. Оболочку для Бездны ненависти!

— Лучше бы ты этого не делал, — я вздохнула. — Ведь эта «оболочка» позже породила carere morte!

Нонус отвернулся. Пропасть близкой черной воды отразила его печальное лицо:

— Когда я восстанавливал Макту, я не задумывался, как разрушительна может быть ненависть, не находящая объекта удовлетворения. Я создавал ей приятную для человеческих глаз оболочку, потому что в первоначальном виде она напугала бы любого. Многим ли захочется понять и пожалеть чудовище, для которого в нашем мире и слова не подобрать? Я приводил Лазара Арденса к Макте в первые годы, но он бежал в страхе. И я знаю, как заденет тебя это замечание, моя самокритичная Королева, но все же скажу: если б Кармель отдала Макте долг Арденсов, никаких carere morte не было бы.

— Я это помню, — выдавила я. — Помню, Нонус!

— Прости, я иногда бываю несправедливо зол, — тихо и ровно. — Не мы одни выпустили в Терратиморэ это чудовище, но мы одни задумались о том, как загнать его обратно. Так уж получилось, — Нонус мягко улыбнулся. — Давай оставим злость на других и себя и обратимся к плану наших действий.

— Сейчас?! — удивилась я для вида, чувствуя, что внутри разгорается пламя признательности. Как мне все-таки повезло встретить carere morte, живущего одной со мной идеей! Судьба свела нас, или мы отыскали друг друга по знакомому голосу одинаковой для обоих боли?

— Я как раз думал слетать, навестить тебя, а ты сама меня нашла. Что тянуть? Я готов, по глазам вижу, что готова и ты, — игривые нотки появились в тоне Нонуса, будто он обсуждал со мной не кампанию по уничтожению Макты, а… наши отношения. Или мне уже мерещится это? Я почувствовала, что краснею.