Кирилл Алейников - Умирать вечно Страница 63

Они восстали из мертвых, эти два несчастных. Сила Зла воскресила их. Как же все кошмарно, как все пугающе сейчас на Земле. Неудивительно, что я брежу, как сумасшедший. Самые крепкие нервы не выдержат того, что свалилось вдруг на мои плечи. А еще поганое — иначе и не скажешь — ощущение многократной смерти, которую я уже пережил.

Нет, все-таки забавная фраза: пережить смерть. Она еще раз подчеркивает то, что нет особых различий между Светом и Тьмою. И что одна сторона не может существовать без другой. Лишь в тесной связке они возможны, либо невозможны вовсе…

…свободы лишь желаю я. Свободы и вечного покоя. Ибо, как белка заперта в своем барабане и без конца бежит по дорожке, так и я не могу разорвать странный круг своей жизни, не могу выпасть из нее — из этой жизни, и стать ничем. Не частицей Хаоса, ведь частица — это уже что-то. Просто ничем. Вне времени, вне пространства, вне вселенной, вне Хаоса…

Молот остановился надо мной, завис подобно скале. А глаза его были совершенно черны, черны именно так, как показывают (показывали) в своих фильмах режиссеры ужасов. Ведь Молот был уже не человек, но демон, мертвец с сохранившимися моторными функциями и навыками. В руках он держал автомат, по-моему, это АКС образца семьдесят четвертого года с укороченным стволом. Хороший автомат, надежный. Хотя многие его критикуют из-за недостаточной дальности стрельбы. Еще бы, ведь ствол-то укороченный! Хотите выиграть в дальности — берите снайперскую винтовку!

О, бог мой, я в бреду. Я не могу собраться с мыслями. Мысли убегают от меня в разные стороны, врассыпную, как тараканы на кухне ночной порою, встревоженные внезапным включением освещения. Не могу даже толком вспомнить, кто я. Каково мое имя.

Виктор?…

…Логан…

Такое впечатление, что у меня несколько имен. И все они в равной степени отражают мою сущность, мою жизнь, прожитую не ахти как, но все же…

…мои жизни…

Молот хотел застрелить меня из автомата. Он уже поместил указательный палец правой руки на спусковой крючок. И лицо его не отражало совершенно ничего, оно было лишь лицом мертвеца: без эмоций, без мыслей, без чего бы то ни было…

…опять это вечно преследующее меня ощущение повторения событий, ощущение раздвоенности сознания. Оно началось давно, так давно, что я не смогу вспомнить, когда именно. Определенно, не смогу. Наверное, сразу за тем, как я умер впервые, умер в первый раз. Или тот раз уже не был первым?..

Кто-то помешал мертвецу застрелить меня. Кто-то несколько раз пронзил его длинным кинжалом, а звук был такой, будто вонзают лезвие в спелый арбуз. Шлеп… шлеп… шлеп… Не имею никакого представления, кто бы мог оказаться моим спасителем. Вряд ли Ника и Гоша выжили при взрыве броневика. Это мне повезло — успел отползти…

…выбросило вон из Актарсиса. Куда-то в Срединный мир. Такой холод может быть только в Срединном мире, зимней порою где-нибудь в средней полосе северного полушария. Скорее всего, я нахожусь в Сибири или в Канаде. Лучше бы в Сибири, тогда не придется облетать полмира…

Доберусь ли я до Виссена? Я не знаю даже, где он находится, этот город под куполом. Да и сил вряд ли хватит на то, чтобы встать, не говоря уже о дальнейшем пути…

…главная крепость астеров проявится в Сибири, в месте, где сливаются реки Енисей и Ангара. Шпиль высотой до самого неба, неприступный оплот Света, охраняемый и оберегаемый астерами лучше любой другой крепости. Слияние уже началось — я чувствую это. Слияние набирает силу, расширяется, воссоединяет вновь энергетические океаны трех миров, в незапамятные времена разделенные Создателем на части. Слияние сделает иные сущности смертными…

Зачем мне в Виссен? Зачем мне вообще куда-то? Ведь я не Энвиад. Это они думают, что я Энвиад. На самом деле я нечто другое. Нечто. Потому Абадонна узрел во мне это самое нечто. И захотел узнать, кто я на самом деле.

Вот самому бы узнать, кто я…

…мысли сбиваются в кучу. Похоже, я вновь теряю контроль над разумом. Черт, опять забыл собственное имя. Это раздражает…

Хорошо же меня накрыло взрывом. Едва соображаю даже, о чем брежу. Или бред вовсе не может поддаваться анализу?..

Я с облегчением почувствовал, как боль отступила. А еще удивился собственной догадке о природе происхождения этой боли. Удивился, а потом ужаснулся и вновь впал в колышущееся на несуществующем ветру облако бреда.

Ее родили не раны, нет. Такую боль, адскую, страшную, мутящую разум, режущую живот может причинить лишь инстинкт, окрещенный жаждой. Или голодом, что одно и то же. Я понял, что хочу есть, пить, рвать плоть, захлебываться кровью…

Рвать плоть? Захлебываться кровью? Откуда такая потребность? Разве я хищный зверь? Или, быть может, какой-нибудь вампир? Я ведь обычный человек… Ну, может и не совсем обычный, поскольку явно схожу с ума от странных воспоминаний. Но ведь не зверь — это совершенно точно!..

…и зверь тоже. Во мне заключено все: свет, тьма, сумрак… Я человек и не человек… Я жив и я мертв…

Судорога снова скрутила меня пополам и заставила повернуться в прежнее положение — на спину.

…да, я хищник. И мне во что бы то ни стало необходимо начать охоту. Надо только встать на ноги (или на лапы?), лизнуть для бодрости пушистого снега, и побежать, побежать, побежать, вынюхивая след…

Надо выкинуть из головы эти пугающие желания наброситься на кого-нибудь и растерзать. Надо попытаться встать на ноги и найти укрытие от холода. А потом, если повезет, я доберусь до какой-нибудь охотничьей базы или иного поселения. Там отлежусь, оклемаюсь и уж тогда буду думать, как жить дальше…

Я снова перевернулся на живот, но теперь — по собственной воле. Подогнув под себя конечности, я попытался встать. Не получилось. Тогда я снова попытался. На этот раз попытка завершилась более или менее успешно — я стоял, покачиваясь, на четвереньках, и туманными глазами, в которых взрывались фейерверки разноцветных колец, смотрел на снег.

Голая скала. Подле нее сугроб, растрепанный моей возней и щедро орошенный кровью. Какие-то ошметки, должно быть, выброшенные взрывом и обгоревшие внутренности броневика.

Я инстинктивно встряхнул головой, отгоняя галлюцинацию: скала вдруг превратилась в густую тайгу, где толстые стволы сосен, укрытых снеговыми одеждами, устремились к ночному небу.

В конце концов, я опять рухнул в сугроб, зарывшись лицом. Нет, не хватает сил.

Не сразу я осознал, что слышу чьи-то голоса. Или голос. Он приближался, становясь все громче и отчетливее. В надежде на помощь я тихо застонал. Тихо, ибо сил стонать громче после попытки подняться у меня не осталось.