Марк Энтони - Мрак остаeтся Страница 63

Фигура присела. Она была во всем черном: плащ, перчатки, капюшон. Под капюшоном вместо человеческого лица маска — блестящая, полированная, словно посмертная маска фараона. Фигура подняла руку в перчатке и плавно повела ею в воздухе.

В Тревиса как будто вонзилась золотая игла. Боль была невыносимой. Сердце затрепыхалось в груди, словно выброшенная на берег рыба. Тревис попытался что-то сказать, однако изо рта вместе со струйкой слюны вырвалось лишь невнятное мычание. Фигура скрестила пальцы, и Тревис почувствовал, как останавливается его сердце…

Грейс с кинжалом в руке бросилась вперед. Фигура легко увернулась от удара, но заклинание было прервано. Тревис почувствовал, что свободен, выхватил из-за пояса свой стилет и ринулся в бой.

Движения его все еще были неуверенными, и Тревис не сомневался, что противник легко избежит удара. Однако кинжал словно притянуло к загадочной фигуре. Полыхнуло красным, и раздался нечеловеческий крик. Ослепленный, Тревис закрыл глаза, а когда вновь открыл их, фигура исчезла.

Тревис повернулся к Грейс:

— Куда…

Рядом появилась Вани.

— Быстро в машину, — бросила она.

Никто не стал с ней спорить. Тревис распахнул дверцу, и они с Грейс юркнули внутрь. Вани уже сидела на месте водителя. Взревел двигатель, завизжали тормоза, и машина рванулась вперед. Раздался удар о капот, машина перескочила через какое-то препятствие — видимо, то была одна из мерзких тварей, и вскоре беглецы уже неслись прочь от мотеля.

— Кто это был? — спросила Грейс. — Тот человек в маске?

— Это был не человек, — ответила Вани. — Скирати. Чародей. Именно его присутствие ты чувствовала, Грейс Беккет. Он повелитель горлетов.

Последнее слово она произнесла, словно это было ругательство.

— Горлеты? — с трудом выговорил Тревис, горло его все еще болело.

— Да, это слово означает Голодные Пасти. Чародеи частенько создают подобных для своих черных дел, но такую разновидность я видела впервые. Однако чародею не понравился укус твоего кинжала, Тревис Уайлдер. Хорошо, что у тебя есть такое оружие.

Машина даже не на волос не изменила курс, когда Вани протянула руку и раздавила странного паука, неизвестно откуда оказавшегося в машине. Она опустила стекло и выбросила прочь золотой комочек.

— Что это? — озадаченно спросила Грейс. Ответ был кратким:

— Смерть.

Тревис посмотрел на свой стилет. Камень на рукоятке перестал светиться. Опасность миновала. Пока.

Навстречу промчались несколько полицейских машин с включенными мигалками и сиренами. Однако Тревис почему-то знал, что полицейским не удастся обнаружить ни горлетов, ни их хозяина в золотой маске.

— Куда мы едем? — спросила Грейс.

— Туда, где вы будете в безопасности.

— А потом?

— Мы должны освободить вашего товарища. Рыцаря.

— Бельтана? Ты знаешь, где Бельтан? — Да.

Тревис глубоко вздохнул:

— Ты с Зеи, верно, Вани?

Она кивнула. Тревис продолжал:

— Зачем ты следовала за мной? И почему помогла нам?

— Потому, что мое предназначение — вернуть вас на Зею.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

ГИБЕЛЬ БОГОВ

34

Лирит стояла на носу «Вестника судьбы», глядя, как с каждым новым прикосновением брызг к ее щеке в мерцающем воздухе один за другим вырастают из моря золотые купола.

Покрытое легкой рябью море напоминало неровную серебряную пластину, расплющенную под тяжелыми ударами солнечного молота. Белые меловые утесы устремлялись в лазурное небо; их пики венчали ровные колоннады стройных стволов итайи. Желтые листья деревьев процеживали слепящие солнечные лучи. Ветер дул со стороны Летнего моря, и изящный двухмачтовый корабль, что уносил странников прочь от Вольного Города Джендарры, своей стремительностью напоминал дельфина. Вскоре они миновали два одинаковых обелиска, вытесанных из того же белого известняка, что и утесы, и оказались в объятиях лазурного залива. Отсюда оставалось рукой подать до самого древнего города Фаленгарта.

— Вот она где! — раздался сзади чей-то резкий и скрипучий голос.

Лирит обернулась от балюстрады, и ее лицо осветила улыбка. Ее длинные пряди развевались под порывами ветра, словно парус.

— Капитан Магард!

Капитан «Вестника» был еще не стар — не старше, чем лет на десять, ее самой. Но жизнь на морях брала свое. Мощные плечи уже начали слегка горбиться от долгих бдений за штурвалом, и на руках не хватало пальцев. Но вот алая его рубаха и штаны своей яркостью мало чем уступали тем небылицам, которые он про себя рассказывал.

Лирит снова обратила взор к берегу. Таррас вырастал из моря буквально на глазах. Вдали, над золотом куполов, подобно комочкам белого пуха кружили птицы. Мощные желтоватые стены вздымались концентрическими кругами, а над ними в вышине поблескивали знаменитые городские шпили.

Магард расхохотался — как с ним случалось довольно часто и по любому поводу — и указал на массивные обелиски, проплывавшие в тот момент слева и справа от них.

— Уже и не вспомню, сколько раз мне случалось проходить через Ворота Мерона, и всякий раз дух захватывает!

Лирит кивнула. Ей еще ни разу не доводилось видеть ничего подобного. Обелиски высились на концах двух скалистых выступов, взявших залив в крепкие объятия. Своими гигантскими размерами они превосходили самые высокие башни доминионов и в то же время были стройны и изящны. Светлую поверхность покрывали резные письмена, слегка сглаженные многовековыми атаками ветра и соли. Расстояние между этими громадами было велико, под стать им самим, — в ворота Мерона без риска столкновения могли беспрепятственно пройти два десятка кораблей. Застыв по сторонам залива, каменные колоссы, казалось, поддерживали купол неба.

— Мерон был сыном Тарона, первого императора Тарраса, — пояснил Магард. — Считается, что он возвел эти обелиски в память о победах отца. По крайней мере так гласит официальная версия.

Лирит удивленно выгнула бровь:

— А неофициальная?

— Говорят, будто Мерон тем самым увековечил не отцовские победы на полях сражений, а свои собственные — в опочивальне. Из того, что известно о Мероне, нетрудно догадаться, что послужило прообразом этих памятников.

— Но, капитан Магард, это же настоящие громады!

— Что ж, если верить историкам, Мерон был о себе высокого мнения.

Лирит прикрыла рот рукой, сдерживая смех.

— Ладно, мне пора вниз, — произнес Магард и отошел от балюстрады. — Надо спускать паруса и переходить на весла. Входим в порт.

Он зашагал прочь. Но в следующее мгновение обернулся и спросил: