Легион павших. VI - VII Акт - Эри Крэйн Страница 64

«Как же задолбали эти перемещения в пространстве», — пронеслось в голове, а затем его с силой дернуло назад, и мир вокруг померк.

АКТ 7. ПАВШИЙ

— 1 -

Мертвая плоть не чувствовала боли, и когда левая рука с пылающим шрамом-компасом отделилась от тела, Райз не потерял способность трезво мыслить. Вскоре, разметав лоскуты тумана, на перенаселенный отражениями темно-синий мраморный пол упала и правая.

Тварь, со смазанными, но вполне человеческими чертами лица и знакомой яростью во взгляде, не собиралась на этом останавливаться. Коготь, до недавнего времени торчавший из груди, а теперь отсекший руки, снова взметнулся.

Незнакомая, неприятная пустота там, где раньше была нога.

Глухой стук, будто на землю рухнул куль с мукой.

Проклятье.

С какой стороны ни посмотри, его положению сложно было позавидовать. Райз пытался утешить себя тем, что содержимое его вен давно вытекло, а что не вытекло, то засохло, и ему не придется валяться в луже собственной крови. Получалось плохо. Он чувствовал присутствие нескольких сгустков энергии духа, совсем близко, но какой в них смысл, если, избавившись от этого противника, он только и сможет, как гусеница бестолково ползать и перекатываться с места на место в ожидании очередного желающего нашинковать его.

Но был и другой выход: разрушить свой собственный сосуд. Конечно, вряд ли у Къярта найдется под рукой запасной, в который он сможет запихнуть бездомную душу, но это, по крайней мере, избавит его от участи беспомощного свидетеля собственного унижения.

Мысли выбило из головы вместе с пинком по ребрам, и Райз отлетел на несколько шагов в сторону. И снова лицом вниз.

Тварь с секаторами что-то зло прокричала, ему ответил не менее гневный голос, завязалась перепалка.

Райз повернул голову как раз вовремя, чтобы встретить взглядом сапоги, остановившиеся у самого лица; приготовился к новому удару, но вместо этого на висок опустилось нечто небольшое и холодное, прилипло к коже, и в голове помутнело.

— …еще шаг в эту сторону, и я закричу. Клянусь своим именем, я закричу, — донеслось сверху, когда Райз пришел в себя.

Неизвестный по-прежнему говорил на своем языке, но теперь смысл каждой фразы и даже интонации стали понятны. Однако, если бы его попросили повторить хоть одно слово, Райз не воспроизвел бы и звука.

— Крикнешь здесь и останешься без головы, — к спору присоединился очевидно женский голос.

Поблизости зазвучали шаги — не одна пара, а сразу три. Все разные.

— Такая мелкая и такая злобная, — замерший над Райзом даже не пытался скрыть насмешку в голосе. — Вместо того чтобы кидаться на меня, лучше придержи эту истеричку. Его из жалости взяли на прогулку, а он вздумал на чужую добычу пасть разевать. Если такой борзый, что ж ты сразу деру дал? Хоть бы не позорился, прыгая в ближайшее облако. Что, для дальнего перехода с грузом кишка тонка?

Судя по сдавленному пыхтению, его оппонент сперва поперхнулся желчью и только после этого зло пророкотал:

— Он заплатит мне за все, что натворил!

— Тебе сколько ни заплати, на мозги все равно не хватит. Назад, тупица, я сказал! — рявкнул второй.

Райз не успел отыскать ответ на вопрос, за какие такие заслуги его угораздило стать трофеем, который выхватывают друг у друга из рук. Свесившиеся смоляные волосы лизнули пол, и на плечи опустились чужие пальцы — до боли знакомые, покрытые бледно-желтой чешуйчатой кожей, точно такие же, что не так давно пробили сквозную дыру в его груди.

Пальцы опустились, сжались и потянули вверх, возвращая тело в вертикальное положение; любезно усадили у своей ноги, чтобы Райз снова не упал, потеряв равновесие.

Теперь он мог сколько угодно разглядывать собравшихся. Все равно, кроме них и рассеянного света, льющегося из провалов между полом и стенами гигантского многогранника, внутри которого они все находились, не было больше ровным счетом ничего.

Лишивший его рук и ноги все еще множил ярость во взгляде, но обращена она была уже не к Райзу, а к тому, кто прервал экзекуцию. Той, кто грозила оставить его «заступника» без головы, оказалась низенькая женщина, чье лицо не выражало ничего, кроме пренебрежения. Возможно, дело было не столько в эмоциях, сколько в чертах: острые, выпирающие скулы и такие же надбровные дуги годились для вскрытия вен, а из маленьких коротких рогов, обручем опоясывающих лоб, получился бы отличный дырокол. Ее кожа обладала тем оттенком, когда уже не знаешь, стоит ли его считать темно-коричневым или можно смело называть черным. И оттого еще ярче горели большие и круглые глаза цвета полуденного неба.

В сравнении с ней пришедшие следом двое выглядели до абсурдного обыденно. Один — с короткой стрижкой и безучастным выражением лица, единственной примечательной чертой которого были блестящие, как отполированный хром, импланты-полоски по контуру челюсти. Второй — высокий блондин, на лице которого застыла маска вежливости. Внешность интеллигента-тихони могла бы быть располагающей, если бы не обстоятельства их с Райзом знакомства.

Он не стал задирать голову, чтобы рассмотреть последнего участника их дружеских посиделок. Его облик отлично читался в отражениях на полу, рождая в голове вопрос: сколько еще засранцев-крикунов припрятала Орда?

— Объясняю один раз. Всем вам. Это, — его ладонь опустилась на голову Райза, — мое. Если хоть кто-то из вас, кретинов, протянет к нему свои конечности или, не приведи господь, заговорит с ним у меня за спиной…

— По какому праву это твое? — вскинулся тип с секаторами.

— Ты вздумал меня перебить? Ты?! Меня?!

Под конец реплики голос крикуна зазвучал на несколько тонов выше, оброс тихой вибрацией, словно после звонкого соприкосновения бокалов.

— Ц-Цузу, давай ты не будешь…, — начала было женщина, но ее тоже прервали.

— Он лишил меня отары! Опозорил перед отцом и всем синклитом! Как ты смеешь требовать, чтобы я простил это?!

— Уберите этого самонадеянного придурка с глаз моих, — властно потребовал Ц-Цузу. — Сам полез, куда не было велено, по собственной дурости спустил на ветер миллион голов и еще смеет обвинять в этом других! Какая оголтелая наглость!

— Это я-то самонадеянный?! Не ты ли без всякого на то позволения в одиночку напал на гурт, после чего моему отцу пришлось спасать тебя?

Какой же все-таки мерзкий день. Райз мог бы не только смириться со своим статусом добычи, но и отыскать в нем положительные стороны. Однако, все испортило известие, что Ц-Цузу — тот самый «крикун», с отгрызенной башкой и расщепленной жезлом-поглотителем душой — оказался вполне себе цел и невредим.