Виктор Яковлев - Тень императора Страница 64

Я слушал его и удивлялся, что его могло привести сюда, а главное зачем он мне все это рассказывает.

— Не слушайте брюзжание старика, — внезапно осекся он, посмотрев на меня, — я думал вас будет интересно мое мнение шевалье.

— Конечно ваша светлость, — отозвался я.

Старчески крякнув, он стал серьезен, а океаны спокойствия его глаз тронула первая ряска надвигающегося волнения.

— Я пришел заключить перемирие, — наконец сказал он, когда мы помолчали немного, — точнее пришел купить ваш нейтралитет к моему роду.

Я удивился и сильно, еще не было коронации, еще не было никаких назначений, а старый лис уже вылез из своей норы и отправился защищать свое потомство.

— Но ваша светлость, я никто, всего лишь слуга своего господина. Зачем вы пришли ко мне?

— И господин тот, будущий император, — пошутил он, снова замолчав.

— Рене! — крикнул он и дверь открылась, пропуская четырех слуг, едва тащивших тяжеленный сундук. Поставив его и открыв, они ретировались.

Я понял, почему охрана их пропустила, герцог числился в списках тех людей, которые могли беспрепятственно проходить везде.

Он тяжело поднялся, а я не сделал и попытки ему помочь и открыл крышку, я увидел, что сундук разделен на две половины, она из них забита пачками туго смотанных писем, а вторая полна кожаными мешочками.

— Однажды, я посетил выпуск имперской академии и один молодой юноша, стоя перед строем своих одногрупников пообещал им, — начал герцог, доставая одну из пачек писем и подавая её мне, — что они все ответят за то, что сделали с ним. Все тогда посчитала это просто за похвальбу и ничего больше, но я решил запомнить его и присмотреть, мне показалось тогда, что его глаза уж слишком пылают так знакомым мне огнем одержимости своих идей.

Я слушая его, все больше поражался, а когда взял в руки пачку писем, так и вовсе встал, чтобы помочь ему с сундуком.

— Здесь вся переписка графини Натали Анжу за последние пятнадцать лет, а также все мои запасы драгоценных камней, что я скопил за эти годы. Достаточная ли это плата, за то, чтобы мой род остался нейтральным к императору?

Я задумался, герцог, как впрочем и никто не знал, что я и Анри — это две абсолютно разные личности и если для него эти письма представляли величайшую драгоценность, для меня они были лишь стопкой никчемной бумаги, а вот драгоценности, мне сейчас были нужны. Несмотря на свое огромное состояние, для некоторых операций, не связанных со служебной деятельностью нужны были наличные средства в очень больших объемах. Тем более сейчас, когда я подчищал не только недовольных властью.

— «Я тоже прошу, — раздался голос, — хочу почитать».

— «Ты и так находишься там, только потому, что дал ей слишком большую власть над собой! — разъярился я, — тебе мало? Тупой ты ублюдок!».

— «Это просто просьба».

— «Хорошо, — я не мог ему отказать, он всегда помогал мне, с тех пор, как перешел в это состояние».

Герцог напряженно молчал, видя мои размышления.

— Хорошо ваша светлость, — мой тон стал именно таким, каким и должен быть и он понял, что я закончил притворяться, — считаем что все маленькие недоразумения с вами отпрысками и вами не омрачат наши отношения, пока ваш Род остается нейтральным к короне.

Герцог сразу расслабился, это было видно потому как опали его плечи, но не уходил.

— Что-то еще ваша светлость?

— Простите старика шевалье, но хотелось бы материального свидетельства.

— Какого? — удивился я.

— Ваша тетрадь! Вычеркните из неё всех, кто есть в моем роду.

Я недоуменно посмотрел на него, потом на тетрадь, которая лежала на краю стола, а потом едва сдержался чтобы не захохотать в полный голос. ШУТКА! Всего лишь давняя шутка стала настоящим олицетворением меня, если уж герцог поверил в то, что в ней записаны все мои враги, что же говорить про остальных.

Сдержавшись, я сделал серьёзный вид и открыв её, нашел пустую страницу, затем быстро написал, а затем зачеркнул несколько человек из Рода де Гел.

Затем раскрыл её и повернул к нему, чтобы он увидел это.

— Этого достаточно шевалье, — он успокоился и сделал шаг назад, — надеюсь не будет больше случая нам увидеться.

— Я тоже на это надеюсь, — я склонил лишь голову, прощаясь с ним.

— «Письма, я хочу их видеть!».

— «Потерпи немного влюбленный дурак, — взмолился я, — я обещаю что все что не попросишь, все сделаю после коронации, сейчас просто нет времени».

— «Хорошо, ловлю на слове».

Надо отметить, что хитрецов, подобных де Гелу оказалось всего трое. Древние старики, защитники своих родов приползли ко мне, откупаясь от того, чтобы имена их отпрысков не попали в списки. Я принял всех, дары были слишком щедры, чтобы я заморачивался на то, кто из них был на охоте, кто не был, главное что все они заткнулись и ждали коронации, чтобы на ней принести присягу новому императору.

— По традиции оглашу пять первых назначений, что делает каждый император, вступая в законные права, — слова теперь уже не принца, а императора, донеслись до всех, заставив вздрогнуть. Император, не без моей помощи конечно, знал обо всех тех, кто собирался восстать или уже восстал против его воли и пусть виновных в этом списке было большее число, чем невиновных, ему об этом знать было совершенно не обязательно. Да он и не собирался, я так понял в смерти брата он винил всех, кто был тогда на охоте и тех, кто позволил ему туда поехать. Какое счастье, что я всегда избегал этих праздников и принц был об этом прекрасно извещен.

Назвав три не особо важные должности, назначив на них своих людей, император повернулся ко мне, показывая выйти и приклонить колени. Я сдерживая торжествующую улыбку опустился на колено.

— Канцлер — герцог Анри дю Валей, — произнес его голос, а я едва не упал на пол от шока. В зале настала гробовая тишина. Вторая должность после императора! Герцог!

Император одним своим назначением возносил меня сейчас в такие выси, что даже у меня замерло сердце.

— Глава Тайной канцелярии — герцог Анри дю Валей, — он не дал мне подняться и принять первый свиток, как присоединил к нему и второй. Это было неслыханно!

Никогда! Никогда за всю историю империи эти две должности не совмещал один человек!

Столько власти нельзя было сосредотачивать в руках одного человека!

— «Если конечно этот человек, не я, — моему торжеству не было предела, но я старательно сдерживался».

Приняв свитки, я поднялся и поблагодарил императора положенной фразой, снова занял место за его плечом. Словно говоря, что для меня его назначения ничего не поменяли и я остаюсь его тенью.