Элеонора Раткевич - Ларе-и-т`аэ Страница 64

– Думать надо, с кем за карты садишься, – нравоучительно изрек Эвелль. Шеррин прыснула.

– Пожалуй, по такому случаю и я не откажусь. – И откуда только Аккарф взялся? – Никогда прежде не играл… но в такой компании грех отказываться.

В устах жителя Окандо слово «грех» никогда не было пустой присказкой – а в устах его короля тем более. Да что тут такое непонятное происходит?

Впрочем, что бы ни происходило, оно было куда приятнее натужно неестественного бального веселья, и Орвье предпочел это непонятное без колебаний. Самого короля богодуев уговорить сесть за карты – будет чем дома похвалиться… проклятье, да никто и не поверит!

Ну и пусть не поверит.

Несмотря на неловкость Аккарфа, которому правила кассаны объяснили наскоро, игра шла легко и быстро: Эвелль, а затем и сам Орвье, как опытные игроки легко исправляли его промахи незаметно для него. После третьего круга, когда Аккарфу выпал жребий вести раздачу в паре с Шеррин против них обоих, принцесса так мило пожаловалась на усталость, что у Орвье на душе потеплело.

– Совсем все в голове запуталось, – улыбнулась Шеррин. – Давайте отложим на другой раз. Я уже сбилась, сколько кругов я сыграла с Илери, а сколько против – вот, видите? – И с этими словами она предъявила Орвье, а затем и Эвеллю листок с идеально точными расчетами.

Оба великолепных игрока кивнули, даже единым взглядом не обменявшись. Все верно – оказавшись в паре с принцессой против них обоих, король Окандо продуется в пух и прах, и даже Эннеари с сестрой, которым выпало в этом раскладе играть каждому за себя, ничем помочь не смогут. Его проигрыш неизбежен, хоть бы Орвье с Эвеллем и вздумали сплутовать в его пользу. Не дело, если у Аккарфа останется от его первой – а возможно, и единственной – игры лишь воспоминание о сокрушительном разгроме в решающем, четвертом круге. Лучше отложить партию… а там и забыть о ней.

– Как вам не стыдно! – Лерметт и Эттрейг подошли к столу почти одновременно. – Бросили всех здешних красавиц на нас и сбежали.

– Вотвот! – поддержал Лерметта Эттрейг. – Мы пляшем, как проклятые, а они тут развлекаются.

Шеррин улыбнулась обоим королям.

– Но мы уже закончили, – мягко сказала она и смешала карты.

– Не беда, – возразил Эттрейг. – Можно ведь и просто прогуляться по Мозаичному Коридору. Я, например, его толком и не разглядел.

– И верно, – подхватил Эвелль с обычной своей полуулыбкой. – Здесь удивительно душно – вы не находите? Вот даже и у ее высочества голова кругом от духоты идет… а я, как человек, привычный к морским просторам, положительно задыхаюсь.

Орвье едва не расхохотался. Он перевел взгляд в сторону, чтобы не выдать себя – и внезапно увидел то, чего до сих пор на замечал, занятый игрой. Если в начале бала гости и хозяева еще представляли собой некое единство, то теперь они не смешивались совершенно, словно вода и масло. И оказаться на половине все еще оголтело танцующих, а потому не осознавших происходящее, хозяев бала, Орвье очень не хотелось.

– Пожалуй, – согласился он, поднимаясь изза стола. – Немного свежего воздуха нам не повредит.

– Интересно, – произнес Сейгден, непостижимым образом оказавшись за дверью прежде всех, – Аннехару не пригласили или он сам не пришел?

– Не знаю, – задумчиво ответил Лерметт. – Но это в обоих случаях любопытно – ты не согласен?

Бал стихийно выплеснулся за дверь – и не потерял от этого нисколько. Скорее уж наоборот. Музыка была слышна и в коридоре – только теперь ее звуки не заставляли морщиться от боли в ушах. Надо же – а Орвье всегда считал, что любит громкую музыку. Эннеари на удивление ловко кружил в танце Шеррин, Илери о чемто мило болтала с Лерметтом. Сейгден и Эттрейг, не растерявшись, подхватили сразу четверых эльфиек в какойто сложный танец со сменными фигурами. Аккарф и Арнет стояли рядышком, держась за руки. Понять, что выражают их лица, Орвье не успел, ибо пираты во главе со своим коронованным адмиралом вовлекли его в свою зажигательную пляску – с пристукиванием каблуков, умопомрачительными прыжками и выкриками. У Орвье простонапросто времени не оставалось думать – знай только поспевай вертеться и прыгать в незнакомом лихом танце!

– Хорошо пляшешь! – Одноглазый Патря одобрительно стукнул Орвье промеж лопаток, да так, что едва не вышиб из аффральского принца дух. – Я бы тебя на свой корабль юнгой взял.

Орвье попытался было перевести дыхание, чтобы достойно ответить на небывалый комплимент, но ему это не удалось.

– Ваше высочество! – оказывается, коекто из особенно настырных риэрнских девиц все же успел просочиться в коридор. – Ваша нога изволила почувствовать облегчение?

Орвье сделалось дурно.

– Не соблаговолите ли вы оказать нам честь… – занудила было вторая девица с неизменной улыбкой на пухлых губах.

– Не окажет, – вмешался Эттрейг, протиснувшись к Орвье без малейшего усилия. – Он после такой пляски ни на что не годен. А вот я бы не прочь. Только к чему нам танцы? Это лишнее, право слово. Да и вы наверняка устали, милые дамы. Не лучше ли нам просто пройтись… полюбоваться полной луной? – Лицо его резко напряглось, а потом исказилось жуткой гримасой – казалось, Эттрейг с трудом пытается с ней совладать. – Прогуляться с одиноким волком… при лунном свете…

Эттармец прервался и медленно угрожающе зевнул.

Девицы завизжали так слаженно, словно несколько лет упражнялись в этом искусстве. Не прекращая истошного визга, они подобрали юбки почти до колен и ретировались обратно в бальную залу. Орвье вздохнул с облегчением. Уж лучше оборотень рядом, хоть бы и потерявший контроль над собой, чем эти остервеневшие от собственного непобедимого очарования красотки.

– Хорошо, что я в детстве научился корчить рожи, – задумчиво произнес Эттрейг. Лицо его было совершенно нормальным, улыбка – тоже.

– Почему… хорошо? – выдавил из себя ошарашенный Орвье.

– Потому что и мне, и тебе предстоит носить корону, – серьезно ответил оборотень. – А король должен уметь говорить «нет». Даже и женщинам. А рожи в этом трудном деле очень помогают. Сам ведь видел. Ты потренируйся, может пригодиться. Особенно если научишься шевелить ушами.

В ответ на ухмылку Эттрейга Орвье улыбнулся и сам – но улыбка его тотчас погасла: к ним шествовал Иргитер собственной венценосной персоной. Впрочем, шествовать ему было нелегко: если эттармский оборотень способен через любую толпу пройти, никого не толкнув, то король Риэрна застревал то и дело. Особенно туго он завяз, натолкнувшись на танцующих эльфов. Куда бы ни ступил Иргитер, хоровод неизменно оказывался перед ним. Интересно, скоро ли у риэрнца терпение лопнет? Или же он так и уйдет, не солоно хлебавши, так и не сумев прорваться через хоровод?