Татьяна Устименко - Сумасшедшая принцесса Страница 64

– Не смей называть меня бабой, – сердито прошипела девушка, замахиваясь скалкой. – Разрешите представиться – баронесса Анабель де Кардиньяк. – Слова сопровождались изящным реверансом.

– Дочь барона Пампура? – изумилась я. – Но вы же умерли?!

– Живее всех живых! – хохотнул Эткин. – И после этого вы, циничная незнакомка, будете продолжать не верить в мое человеколюбие?

– Ее отдали вам на съедение!

– Ну это еще разобраться надо – кого кому… – задумчиво протянул дракон.

Я покосилась на скалку в пухленьких ручках блондинки. Кажется, я начинала понимать ситуацию.

– Баронесса, а почему бы вам не вернуться к вашему безутешному батюшке? Он считает вас погибшей и искренне оплакивает.

– А вы вообще кто такая? – Скалка снова угрожающе взметнулась вверх.

Мы с драконом синхронно попятились. Я – на всякий случай. Он, как мне померещилось, – уже до автоматизма отработанным привычным движением.

– Я Ульрика де Мор…

– Пропавшая принцесса! – в голос ахнули Анабель и Эткин.

– Интересно, – риторически поинтересовалась я, – кто еще в этих краях не знаком с историей моей семьи?..

Нежнейшее мясо барашка, принесенного драконом, буквально таяло во рту. Мы с Анабелью зажарили его на костре, а в самом конце процесса приготовления и Эткин внес свою лепту, тихонько дохнув на подрумянившуюся баранью тушку. После этого филе приобрело неповторимый копченый привкус.

– Дарую вам титул первого кухмистера моего двора. – Я смачно облизала пальцы, испачканные бараньим жиром.

– А что, ваше величество набирает двор? – лениво поинтересовался Эткин, только что скромно умявший упитанную коровенку.

Подозреваю, что барашек и корова еще пару часов назад паслись в стаде, принадлежавшем благородному барону Пампуру, – но, право же, это был не такой уж великий выкуп за жизнь его прелестной дочки.

– Не двор, а скорее армию. – Я откинулась на траву, переваривая не совсем праведный ужин. – Извините, почему вы назвали меня «ваше величество»?

– Разве мы не на «ты»? – Дракон весело подмигнул сапфировым глазом. – Ну скажем так, мне не чуждо некоторое предвидение будущего.

– А Камень Власти? А мой брат? – Эткину удалось разжечь мое любопытство.

Дракон прикрыл глаза серыми веками, к моему великому удивлению опушенными длинными ресницами, и положил чешуйчатую голову на скрещенные передние лапы. По его морде бродила легкая улыбка. Хотя это удивительное существо столь искусно управляло собственной богатой мимикой, что для описания его внешности само собой напрашивалось слово – «лицо». До нынешнего дня я видела драконов только на гравюрах древних книг и могла теперь признать, что эти иллюстрации далеко не в полной мере отражали открывшуюся мне, но скрываемую от большинства людей истину. В книгах описывалось, как многие славные рыцари не только воевали с этими удивительными существами, но даже умудрялись изредка их убивать. Правда, в книгах не описывалось главного – каким непостижимым моему разумению образом они ухитрялись это делать. Как можно убить такую громадину? А размерами Эткин не уступал какому-нибудь приличному сельскому домику. Как можно убить зверя, полностью закованного в непробиваемую броню? Как можно убить зверя, выше любой птицы парящего на огромных кожистых крыльях? Как можно убить зверя, изрыгающего потоки пламени? И наконец как можно убить зверя столь разумного и красивого?

Совершенно не стесняясь, я спросила об этом самого дракона.

Эткин приоткрыл один глаз и воззрился на меня с нескрываемым интересом:

– Из всех встреченных в жизни разумных существ лишь двое проявили ко мне не агрессию, а дружелюбие: ваше будущее величество и малышка Анабель. А это уже совсем не мало для того, кто с момента вылупления из яйца не только не встретил собратьев, подобных себе, но даже более того – в глазах всех прочих мыслящих всегда выглядел лишь ужасным, кровожадным чудовищем.

– А ведь это вовсе не способствует развитию человеколюбия. – Я вытянулась на пригорке, закинув руки за голову и снизу вверх взирая на необычного собеседника. – Это, наоборот, способствует развитию сильнейшего человеконенавистничества.

Дракон брезгливо поморщился:

– Ну не ем я людей, принципиально не ем. Они не только являются благодатным рассадником различных гадких, доставляющих неудобство болезней, так в придачу всегда выдают целые тирады из проклятий, отнюдь не способствующие хорошему пищеварению…

– Но ведь пробовал же? – поддела я.

Эткин снова поморщился:

– Не скрою, случилось один раз по молодости. Уж больно нахальный рыцаренок попался… Три дня потом звенья кольчуги из зубов выковыривал…

Я громко расхохоталась, мысленно щелкнув по носу автора героического эпоса про убиение дракона смелым рыцарем. Правда жизни торжествовала.

Дракон улыбнулся немного виновато и обескураживающе развел передними лапами:

– Никто не подсказал вовремя. Да и вообще, так бы и жил один, если бы не малышка… – Эткин заботливо прикрыл крылом крошку-баронессу, которая давно уже умиротворенно посапывала, привалившись к теплому драконьему боку.

– Солдат ребенка не обидит, – насмешливо хмыкнула я.

– Ах да, насчет солдат, – встрепенулся дракон. – Что там ваше величество изволило обещать про армию?

– Ты серьезно?

– Вполне. – Эткин качнул огромной головой, увенчанной величественным гребнем. – Чем мне еще в жизни заняться? Хоть развлекусь да отвлекусь от мыслей об исчезновении всех других драконов…

– И что, приходили дельные мысли?

– Еще какие! – Дракон печально вздохнул. – Читал я в одной полуистлевшей рукописи о какой-то непонятной связи драконов с храмом Розы и проделками проклятой Ринецеи, чтоб на нее чесотка напала.

– Ого! – Я снова села от неожиданности, услышав последние слова Эткина. – Теперь вас двое таких, ищущих пропавший храм.

– А кто первый?

– Один мой друг, который остался в замке Кардиньяк, орк по имени Огвур. – Я невольно вспомнила, как Огвур рассуждал о нелепости моей затеи – прийти к мирному соглашению с драконом.

– Я пойду с тобой, – решительно заявил Эткин. – Я должен поговорить с ним. Да и Анабель пора вернуть отцу.

– А почему она вообще так долго у тебя прожила?

– Вбила себе в голову, что отец хочет выдать ее замуж, – улыбнулся гигант.

– Да уж. – Я покосилась на знаменитую скалку, которую наша агрессивная крошка баронесса не выпускала из рук даже во сне. – Неужели найдется такой самоубийца?

Дракон хмыкнул, сноп ярких искр брызнул из зубастой пасти.

– Возможно, ты не сторонница фатализма, но я верю в неслучайность нашей встречи. Помоги мне узнать, что произошло с драконами и какова роль Ринецеи в этом событии. А в благодарность я пойду за тобой в огонь и в воду…