Ольга Золотухина - Танцующая на углях Страница 64

Я подскочила на постели столь стремительно, что едва не задела Сфинкса, который склонился надо мной, видимо для того, чтобы разбудить. Отлетев от меня на приличное расстояние, он пригнулся и забормотал что-то о том, что за благие намерения он всегда страдает, а я ему чуть было не выбила ещё один зуб.

- Жалко, что не два, - хмуро ответила я и показала ему язык. Роман, взглянув на меня, покачал головой и молча указал на тазик с тёплой водой, которой он умывался. Я нехотя сползла босыми ступнями на пол и направилась первым делом к балкону, чтобы поприветствовать солнце. Судя по его высоте и по жаре, царившей вокруг, я определила, что было около двенадцати часов. Что ж, на начало празднества с вынесением ладьи со статуей бога из храма мы уже опоздали, но можем ещё успеть на торжественный спуск ладьи на воды Нила. Если, конечно, постараемся...

- Нхемсут уже приходила, спрашивала, когда мы пойдём завтракать, так как без нас не может уйти на праздник, а он уже начался... Эстела, а что это за праздник? - по ходу дела интересовался Роман, натягивая одежду. - Как думаешь, куртку одевать? Думаю, не стоит, раз такая жарень на улице... Кстати, я разрешил ей нас не дожидаться, мало ли, когда ты проснёшься...

- Глупец, она всего лишь проводница, простолюдинка, не стоит давать ей так много воли, - сурово ответила я, грозно сверкнув глазами. - В следующий раз не делай того, о чём ничего не понимаешь!

- Это ты заруби себя на курносом носу, богиня зажравшаяся, что тебе не стоит со мной так разговаривать, ясно?! Меня вовсе не впечатляют твои штучки с когтями и прочей ерундой! И только то, что ты старше меня и знаешь этот мир лучше, ещё не даёт тебе права издеваться над живыми людьми! А Нхемсут, как и все остальные, живой человек!

- Ой-ой, - зажмурился Сфинкс, попытавшись спрятаться за спину Марселлы. И правильно сделал, потому что в противном случае ему бы тоже досталось от меня, разъярившейся в одно мгновение. Я резко развернулась к нахалу и проехалась по его щеке острыми когтями, правда, поцарапала я его лишь слегка: он неожиданно ловко перехватил мою руку и завернул её за спину, заставив меня зашипеть от поспешной боли, пронзившей плечевой сустав. Нет, боль была не сильная, скорее даже ничтожная, вот только его расторопность настолько удивила меня, что я не сдержалась. Однако тело отреагировало быстрее: невероятно выгнувшись в его руках, я угодила ему таки по шее, да так, что у него на мгновение перехватило дыхание, и он отпустил меня, согнувшись и держась за горло. Я встала рядом, медленно выравнивая дыхание, и посмотрела на него тем же взором, что и он на меня, когда дыхание пробилось обратно, - с уважением:

- Ну и мерзавка...

- Ещё хочешь получить? - я оделась до конца и приподняла бровь, не оборачиваясь к нему.

- Ладно... кошка... давай придём к компромиссу... Ты не трогаешь людей - я не трогаю тебя, и мы живём душа в душу, ОК?

- Вот за что всегда любила людей, так это за то, что вы всегда оказываетесь умнее и сами предлагаете то, на что не решится женская гордость: компромисс...

- Хочешь сказать, что у мужчин нет гордости?!

Сфинкс высунулся из-за спины Марселлы и уже более спокойно посмотрел на нас, однако при последних словах Романа опять юркнул под надёжное крыло Марселлы и затаился, претворившись солнечным бликом. Но это он напрасно: мы уже пришли к соглашению, тем более, в дверь постучались, и девичий голосок робко поинтересовался:

- Господин, госпожа уже проснулась? Я хочу вам передать, что завтрак давно ожидает вас...

- Мы спускаемся, - сообщила я ей и с укором посмотрела на таксиста.

- Я всего лишь сказал, что отпустил её, но ведь я не сказал, что она и вправду ушла...

Позавтракали мы без особого аппетита (сказалась жара, нараставшая именно в это время суток, и ночные потрясения, отлично подействовавшие на желудочную активность), хотя Нхемсут расстаралась, пытаясь напотчевать нас на весь день, на протяжении которого будет длиться праздник. После трапезы мы захватили мешочек с хес, который Сфинкс заговорил от уличных воров (эта зараза распространилась в Египте с арабских кораблей, приплывавших сюда торговать), и направились сразу на центральную площадь, через которую как раз должны были проносить ладью и где нас ждала долгожданная возможность увидеть фараона с его избранницей (принцесса должна была ехать позади трона И, но имелась естественная возможность её увидеть даже сквозь ткань на царских носилках). Нхемсут по пути поведала нам, что свадьбу жрецы намечают на праздник урожая как раз через неделю после этого празднества, однако по Фивам ползут слухи, что И постоянно всех торопит и может даже ускорить воссоединение с избранницей, несмотря на то, что его свадьба противоречит всем мыслимым традициям. Однако фараон на то и бог на земле бренного Египта, чтобы исполнять всё по своему пожеланию.

На площади уже было столпотворение, всем хотелось поприветствовать бога, чью статую пронесут до самых вод Нила, хотя, подозреваю, что большинство хотело всё же попробовать лицезреть принцессу, которая так сильно пленила сердце фараона, что тот даже позабыл обо всех мыслимых законах своего государства и пошёл наперекор предкам. Тем более, невеста ещё не разу не показывалась на глаза жаждущему народу благословенных Фив.

Мы оказались практически в самой гуще народа столицы, что вылилось в некоторые неудобства, так как на улице и без того была жара, а тут она ощущалась куда сильнее по причине столпотворения. Роман, когда его совсем было затолкали, принялся ворчать что-то вроде "как во времена застоя в очереди за колбасой, Господи, никогда не думал, что встречусь с советскими временами в столь отдалённом месте". Сфинкс ему поддакивал, как будто что-то понимал, а Нхемсут только удивлённо и даже как-то благоговейно поглядывала на него поверх моего плеча. Я старательно оглядывалась по сторонам, поэтому-то и не обращала на них особого внимания: что-то меня начало беспокоить как раз в тот момент, когда издалека, из глубины улицы, послышались приветственные крики толпы. Таксист мигом позабыл обо всех "временах" и, вытянув шею, стал жадно всматриваться в то, что приближалось к нам, сияя на солнце золотыми бликами и источая на большое пространство невероятный свет. Роман охнул, присвистнул и ещё и цокнул языком, разглядев, наконец, огромную статую в такой же золотой ладье, которую на руках несли изнывающие, но довольные будущим празднеством жрецы храма. Я не разделяла его энтузиазма, так как видела это сотни тысяч раз с той только разницей, что каждый раз это происходило в разной компании. Дело было в том, что я снова ощутила на себе тот самый настойчивый взор, который меня оставил ещё вчера вместе с караваном Джатиса, нет, я не боюсь его, просто хочу выяснить, кто из смертных посмел на меня так откровенно и притязательно смотреть!..