Дэвид Геммел - Эхо Великой Песни Страница 64

— Я тебя раньше нигде не видал?

— Может, и видал. Я часто плаваю по Луану.

— Понятно. Да хранят вас боги. И нас всех.

Садау закрыл за ними дверь и с облегчением сказал царю:

— Они думают, что ты мертв.

— Это ненадолго. Скоро они поймут, что это не мой труп.

Но пока нам, похоже, ничего не грозит. Завтра поможешь мне выбраться из города.

— Смилуйся, повелитель! — взмолился Садау. — Я человек несмелый. Я понял это, когда аватар Вирук перебил всех моих товарищей.

— Ты недооцениваешь себя, горшечник, — улыбнулся Аммон. — Ты принимаешь естественный страх за низкую трусость, но ты не трус. На твоем месте я тоже бросил бы ту голову в Луан — поэтому отчасти я и не велел тебя казнить.

Посмотри на меня. Посмотри мне в глаза. Как по-твоему, я глуп?

— Нет, повелитель.

— Тогда поверь мне. Мужества у тебя больше, чем ты думаешь. Завтра мы покинем город, и ты будешь в безопасности. Так?

— Да, повелитель, — угрюмо ответил Садау.

Раэль испытывал уныние и горечь. Заседание Совета прошло на редкость коряво. Вагары отмалчивались, предоставляя говорить Межане. Правильно делают, что помалкивают, предатели. Больше всего бесило то, что большинство этих вагаров он знал. Эти люди — купцы, музыканты и художники — при аватарах благоденствовали и даже бывали у Раэля на официальных приемах. Теперь оказалось, что они участвовали в заговоре с целью убийства таких людей, как Балиэль и Ро, а может быть, и он сам. Раэлю очень хотелось послать к ним солдат и вытащить их из постелей.

Выбросив из головы сладкие мечты, он снова вернулся мыслями к Талабану, который сидел молча, уставившись в кубок с вином.

— Какой ты тихий. Она и тебя околдовала?

— Похоже, что так, — невесело улыбнулся Талабан. — Я вел себя, как дурак. Глаз от нее оторвать не мог, и язык у меня прилип к гортани.

— Не обманывай себя, Талабан. Самый страшный наш враг — это она.

— В это трудно поверить, маршал.

— И все же постарайся поверить. Ты не знаешь, что она такое и чем станет со временем.

— Она помогает нам и готова сразиться с нашим врагом.

— Пока да, но с каждым днем ее сила и знания будут расти. Она изменится, Талабан.

— Откуда вы это знаете?

— У нее кристальная одержимость.

Талабан вздрогнул, как от удара.

— Не может быть!

Раэль неверно понял причину его волнения.

— Может — и есть. Вирук переспал с ней в ее родной деревне и нашел у нее рак легких. Тогда он, как это у него водится, нарушил закон и вылечил ее с помощью кристалла.

Это бы еще не беда, но она оказалась тем самым редким случаем, одним на десятки миллионов. Кристалл изменил ее, стал частью ее естества, и перемены продолжаются. Сегодня она читает мысли, излечивает раны и летает над всей землей. Но завтра, через месяц или через год она наберется сил и станет такой же, как Королева Кристаллов. Как по-твоему, захочет такое существо расстаться с жизнью?

— Она превратится в кристалл, — прошептал Талабан. — Как Крисса.

— Нет, — отрезал Раэль. — Не как Крисса. Как Королева Кристаллов или третий; Верховный Аватар. Сколько тысяч человек погибло в Кристальной Войне? Сколько отдало свою кровь, чтобы сохранить его жизнь? По современному счету — боле ста тысяч.

— Как долго она еще пробудет в человеческом обличье? — спросил Талабан.

— Не знаю. Два года, пять лет. Какое мне дело! Вопрос в том, как нам снова стать хозяевами положения.

У Талабана засосало под ложечкой при мысли о том, что Софарита умрет, и в голове помутилось. Отогнав страх, он посмотрел на усталого, с покрасневшими глазами Раэля.

— Сколько времени вы уже не спали?

— Трое суток. Ничего, скоро лягу. Так что же ты думаешь обо всем этом?

— Думаю, что замышлять что-либо против Софариты или вагаров бесполезно. Алмеки — вот кто сейчас наш главный враг. Их нужно разбить. Шансов на это у нас мало, но если мы будем разобщены, не останется вовсе. Заседание Совета ничего доброго не обещает. Вагары держатся настороженно, и никто по-настоящему не прикладывает усилий, чтобы втянуть их в дебаты. Однако эта женщина, Межана, мне нравится. Она взвешивает каждое свое слово, и видно, что она далеко не глупа.

— Балиэля убили по ее приказу.

— Могу я говорить откровенно, кузен? — поднявшись, спросил Талабан.

— Разумеется, как всегда.

— Не позволяйте ненависти влиять на ваши суждения.

Разделайтесь сначала с одним врагом. Межана в настоящее время наша союзница. Ее следует ублажать, и всех местных царьков и вождей тоже. Алмеки потребуют всего вашего внимания и всего вашего недюжинного стратегического таланта.

Когда мы покончим с ними, придет время и для других.

— Ты прав, конечно, — вздохнул Раэль, — но это тяжело, Талабан. — Он выпил вина из кубка. — Ты сказал, что хочешь командовать сухопутной частью. Почему?

— Вам недостает командиров, кузен. Вирук хороший боец, но плохой военачальник. Нужно, чтобы кто-то осуществлял ваши стратегические замыслы на поле боя. Не хочу показаться нескромным, но я — лучшее, что у вас есть.

— Я не могу себе позволить остаться без «Змея», Талабан.

— Вы без него и не останетесь. У меня есть в запасе другой капитан — способный, отважный и умелый.

— Я не знаю никого, кто обладал бы нужными навыками.

— Это мой помощник, Метрас.

Раэль швырнул пустой кубок через всю комнату.

— Вагар! Ты хочешь отдать самое мощное наше оружие в руки вагару? В своем ли ты уме?

— В нем есть аватарская кровь, Раэль. Я это знаю. И он нам предан.

— Предан? Еще вчера я полагал, что вагары, выбранные в новый Совет, тоже нам преданны. И то же самое думал о тебе.

А ты у меня за спиной, вопреки закону, обучал вагаров.

— Это верно, я нарушил закон — и сожалею о том, что огорчил вас. Вам известно, что я пытался обучить кораблевождению других аватаров, но все они оказались неспособными к этому. Узнав, что нам предстоят сражения на море, я просто обязан был найти себе замену — а также человека, который умел бы обращаться с солнцестрелом. При входе в гавань Пагару вражеские корабли топил Метрас.

Раэль овладел собой.

— Сделанного не воротишь, но переделать можно.

— Подумайте как следует. Вам нужно хотя бы на краткий срок одержать верх над вагарами в Совете, убедив их, что они действительно имеют голос в государственных делах. Что же может быть лучшим доказательством, чем вагар в качестве капитана «Змея»— самого мощного нашего оружия, как выразились вы? Мы оба знаем, что в морских баталиях только на «Змея»и можем полагаться. Солнцестрел можно, конечно, использовать и на суше, но энергии в нем осталось всего на три заряда. На корабль мы назначим аватаров с зи-луками — Метрас не сможет одолеть их всех.