Стратегия одиночки. Книга пятая (СИ) - Александр Зайцев Страница 65

— Какие мудрые слова. — Открыто улыбается настоятельница и, подставив лицо дуновению ветра, немного помолчав, продолжает. — Что же касается случайности… — Она резко развернулась ко мне. — Есть только Воля Его!

— Как скажете. — Не стал я возражать и приводить примеры из священных книг, когда всё случалось ровно наоборот. Ссориться с этой женщиной мне совершенно не хотелось. Ни в каком виде.

— Да и не думаете же вы, что в окрестностях Моего Храма может произойти хоть что-то без моей на то воли и моего на то дозволения?

Всё же когда-нибудь пафос служителей Антареса доведёт меня до белого каленья, но пока до этого далеко, так что отвечаю нейтрально, цитатой из писания:

— Свет прям, как стрела, но его отражение может преломиться в любую сторону.

Эта присказка — что-то вроде земного аналога слов «пути господни неисповедимы».

— Любого иного я бы просто использовала, но вас, брата во Свете, я могу только попросить. — И она выжидательно уставилась на меня.

— Госпожа настоятельница.

— Просто сестра Гертруда. — Прервала она меня.

— Сестра Гертруда, — послушно повторяю, — я весь внимание.

— Политика… — С наигранным тяжёлым вздохом произнесла дама в белом и снова повернула лицо в сторону свежего ветра. — Как бы мне ни хотелось отгородиться от неё, но не могу.

— Вы настоятельница, и на ваших плечах лежит забота не только о молитвах Небу, но и о благополучии Храма. — С понимающей интонацией заполняю паузу.

— Барон Рейутер — очень мудрый и достойный человек, свято чтящий писание Света и щедро жертвующий нашему Храму.

Интересно, если бы он не так почитал писание и был более скуп, назвала бы настоятельница его мудрым и достойным? Не думаю, но свои мысли оставляю при себе, всем своим видом показывая, что обратился в слух.

— Два десятка лет назад первая жена барона скоропостижно скончалась, и он взял себе в жёны благородную госпожу Франческу. — Внимательно на меня посмотрев, женщина в белом, продолжила, — Дочь герцога Балкайского. Очень влиятельного сановника при дворе Ломара, соседнего с нами государства. Когда в этом браке у барона Рейутера родился сын, герцог настоял, чтобы барон именно его назначил своим наследником. Также по брачному договору ребёнка воспитывали при герцогском дворе. И вот два года назад к нам вернулось… то, что вернулось. — Насмешливо развела руками настоятельница. — Изнеженное, избалованное бабушкой и дедушкой, оторванное от реальности нечто, которое у меня язык не поворачивается назвать воспитанным дитём.

Что же, с этим определением я был согласен, хотя и видел юного наследника всего несколько минут.

— Понимаю. — Немного обтекаемо высказываюсь я, всё ещё не представляя, что от меня хотят.

— Только два месяца назад барону удалось избавиться от присланных герцогской семьёй учителей и наставников и заменить их на многоуважаемого ом Рафера. Но даже он в приватной беседе рассказал мне, что не справится, и уже сложившийся характер наследника он исправить не в силах. Сам же барон всегда видел наследницей свою старшую дочь от первого брака. — Настоятельница при этих словах вполне искренне улыбнулась. — Очень достойная девушка, по своей добродетели не уступающая отцу. — То есть выгодная лично настоятельнице и Храму, легко интерпретировал я услышанное. — Беда в том, что просто так, по своей воле и без веского повода, барон не может лишить своего непутёвого сына наследства, не настроив против себя не только лично герцога Балкайского, но и всех остальных дворян Ломара. А это… скажем так, было бы нежелательно и имело бы за собой множество негативных последствий. Но даже эти последствия куда меньшее зло, чем… — Она не договорила, махнула рукой, впрочем, и так было понятно, о ком речь. — Но всё же и этих негативных последствий хотелось бы избежать и вообще сделать так, чтобы всё у нас оставалось как прежде. А не знающий уважения и почтения недоросль вернулся бы ко двору своего деда, только уже не в статусе наследника баронства Рейутер, а просто как непутёвый внук.

В моём прошлом мире это называется дискредитацией, но я, разумеется, об этом умалчиваю, придав своему лицу непонимающий вид, словно молча спрашивая: «а я тут при чём?»

— Для слуг Света постыдно что-то скрывать и прятать в Тенях, — пафосно произнесла настоятельница, искренности которой я в данный момент не поверил ни на йоту. — Но ради сохранения равновесия и благополучия вверенного мне Храма я вынуждена прибегнуть к не самым светлым методам. — На её губах промелькнула немного горькая улыбка.

Затем женщина в белом кивнула на входные ворота, которые можно было разглядеть через балконные двери.

— Впрочем, это мой грех, и я ни в коем случае не взваливаю его на вас.

Наверно, я всё же циничен и услышал в них несколько иное, а именно: «грех это или нет решать Антаресу».

— Но как только увидела Знак Неба у вашей груди, то сразу поняла, что вы здесь оказались совсем не случайно, а ведомые волей Его.

То есть «Да мне тебя сама судьба послала!».

— Как вы и сказали, сестра Гертруда, мой Путь освещён Небом.

Отнекиваться я буду позже, а пока надо понять, во что меня хотят втянуть. Снова повернувшись, дама в белом посмотрела на меня добрым-добрым, почти материнским взглядом.

— Брат Рэйвен, я не попрошу у вас многого. Зная природную скромность и немногословность отмеченных расположением Неба, — так, уже и к лести перешли, что-то, как мне кажется, рановато… — Единственное, что я у вас попрошу, это не молчать о том, чему вы стали сегодня свидетелем. Нет, упаси небо, не надо ничего придумывать и преувеличивать! — Замахала она руками в притворном негодовании. — Правда и только правда, без прикрас. Но и без преуменьшений. Этим вы меня очень обяжете, брат Рэйвен. И значительно сократите тот Путь Теней, который мне предстоит пройти.

Что же, картинка складывается. Не случайно наставник привёл своего непутёвого ученика к Храму именно сегодня, когда он закрыт для посторонних. Да и празднество в честь принятия сана одним из послушников явно подгадано настоятельницей в аккурат к дню совершеннолетия нерадивого наследника. Видимо, я стал свидетелем первого шага по дискредитации этого мальчишки. А возможно, впрочем, шага далеко не первого, так как крестьянское мнение уже давно кто-то заблаговременно сформировал, и не думаю, что эти слухи появились просто так и зародились сами. Хотя, со слухами именно так часто и бывает, так что тут я, возможно, додумываю то, чего нет.

Вообще это общение выглядит словно винегрет из неподходящих друг другу продуктов. Вместо того чтобы использовать меня втёмную, и вложить мне в голову нужные мысли, настоятельница говорит со мной настолько прямо, будто знает меня всю жизнь. Но так покажется только тому, кто не знаком со Светом в своей душе. Она из-за своей веры банально не может использовать меня без моего на то ведома, потому как