Аарон Росенберг - Потоки Тьмы Страница 65

С исчезновением последнего корабля из флотилии орков, остальные наездники драконов решили, что им больше тут нечего делать. Они повернули свои питомцев и бежали на восток, к Кхаз Модану, а Дикие Молоты кинулись преследовать их с громкими возгласами и криками. Праудмур посмотрел на остатки своего флота, покосанного, но победившего - хотя и высокой ценой.

“Сир!” - прокричал один из моряков. Он склонился с борта и жестом показывал на что-то, плавующее в воде.

"Что еще?"- вскрикнул Праудмур, быстро подойдя к своему человеку. Но его гнев быстро сменился на надежду, поскольку он понял, про что говорил моряк - кто-то барахтался в воде, ухватившись за сломавшуюся доску.

Какой-то человек.

“Бросьте ему веревку! - распорядился Праудмур, и моряки поспешили выполнять приказ. - И проверьте море на других оставшихся в живых!” Он не был уверен, как кто-то из Третьего Флота всплыл бы здесь, настолько далеко от места кораблекрушения, но, по крайней мере, одному человеку это удалось. А это означало, что могли быть и другие.

Он не смел погасить внутри себя ту крошечную искорку надежды, что Дерек мог оказаться одним из спасшихся.

Та надежда обернулась в замешательство, а затем - в ярость, когда человек, наконец-то, оказался на борту. Вместо зеленой туники Кул Тираса, на еле дышащем человеке была одежда Альтерака. И было только одно объяснение, как один из людей Перенольда мог оказаться здесь, в Великом Море, рядом с оркским флотом.

“Что ты делал на судне орков?” - потребовал ответа Праудмур, прижав коленом грудь только что спасшегося человека. Уже слабый и задыхающийся человек побледнел. “Отвечай!”

“Лорд Перенольд… послал нас, - еле прошипел человек. - Мы… вели орков на их... судах… Он сказал… нам… оказывать им… всякую необходимую… помощь”.

“Предатель!” Праудмур схватил свой кинжал и прижал его к шее человека. “Сговорился с Ордой! Я должен распотрошить тебя как рыба и бросить твои внутренности в море!” Он немного нажал, и тонкая красная линия пролилась по коже человека, острый край с легкостью порезал плоть. Но затем он отодвинулся и поднялся на ноги.

“Эта смерть слишком хороша для тебя, - объявил Праудмур, вложив кинжал в ножны. - Ты станешь живым доказательством предательства Перенольда”. Он обратился к одному из моряков. “Свяжите его и бросьте в гауптвахту, - резко распорядился он. - Ищите любых оставшихся в живых. Чем больше у нас свидетелей, тем быстрей Перенольд попадет на виселицу”.

“Да, сир!” Ему отдали честь и принялись исполнять распоряжение. Потребовался еще один час, прежде чем убедиться, что они обыскивали все прилегающие воды. Они нашли еще троих мужчин, все они подтвердили историю первого. В воде было также бесчисленное количество орков, но моряки Праудмура позволили тем потонуть самим.

“Направьте паруса на Южнопобережье, - сказал Праудмур своему штурману после того, как последний предатель Альтерака был доставлен на борт. - Мы объединимся с армией Альянса, и сообщим им о нашем успехе и о предательстве Альтерака. Ищите те суда орков, которым удалось избежать нашей расплаты”. Затем он отправился в свою каюту, где он мог, наконец, отдаться своему горю. После этого ему еще нужно было написать письмо его жене, сообщить ей, что произошло с их старшим сыном.

Глава 19

“Они не прибудут”.

Юный Тарбек остановился, пораженный заявлением лидера. “Что вы имеете в виду?” - спросил он.

Думхаммер скривил гримасу: “Остальная часть Орды. Они не прибудут”.

Тарбек огляделся вокруг: “Вы отправили их вниз по Большому Морю”, - осторожно сказал он, опасаясь вызвать гнев командира. – Им понадобится много дней для возвращения”.

“У них есть драконы, глупец!” - кулак Думхаммера поразил Тарбека в щеку, заставив орка откинутся назад. – “Наездники должны были прилететь много дней назад, чтобы доложить о продвижении войск! Что-то случилось! Флот ушел, и большая часть наших сил – вместе с ним!”

Тарбек кивнул, потирая щеку, но ничего не сказал. Не было что сказать. Думхаммер знал, что его помощник думал: если бы он не послал другие кланы вдогонку Гул’дану, не было бы сейчас проблем.

Думхаммер скрипел зубами. Почему никто из его народа не понял его решения? Он видел точно такие же взгляды от других орков с тех пор, как он приказал отступить из Столицы. Ворота уже начинали трещать и поддавались с каждым ударом тарана. У защитников города закончились запасы смолы и кипящей воды на стенах. Силы Альянса были отброшены за озеро и удерживали мост. Еще день-другой, и город раскололся бы. А он отправил свою часть армии прочь, оставив главные силы слишком ослабленными, чтобы продолжать осаду.

К тому же Альянс не замедлил воспользоваться положением. После отхода братьев Черноруких, люди, не медля, перешли через мост и врезались в оставшуюся горстку орков, навязав им битву. Орки оказались зажатыми между пехотой и конницей с одной стороны, и защитными укреплениями с другой. И у них не было шансов на прибытие подмоги. Армии Черноруких вернутся спустя дни, а то и недели, как говорил Тарбек, и то если они смогут победить Гул’дана и его чернокнижников с ограми, использующих колдовство в бою. Войска, застрявшие в проходе, которые должны были примкнуть к его силам, давно убиты людьми, отвоевавшими проходы и перекрывшими их. Орки, оставшиеся у стен города – вот все силы, которыми он обладал для нападения.

Потому он скомандовал отступление. Он надеялся, что другие кланы по пути примкнут к ним, они, по крайней мере, должны были направить к нему драконов. Что-то явно шло не так. И во всем он винил Гул’дана. Даже если бы колдун не убивал воинов Орды своими руками, именно его предательство вынудило Думхаммера разделить свои войска.

Он был вынужден. Он лично поклялся духам предков, что не позволит своей расе оставаться такой, какая она есть. Он боролся бы с развратом, жаждой крови и безудержной дикостью любым оружием под его командованием. Победа в войне не имела значения. Его собственная жизнь ничего не значила. Без чести они были бы животными, или еще хуже, ведь они имели возможность стать чем-то большим, имели богатую историю, которую растратили бы на кровожадность и ненависть. Если бы он позволил Гул’дану уйти безнаказанно, значит, он просто молча поддержал бы такой эгоизм, тем самым закрепив моральный упадок расы.

По крайней мере, так он сможет сказать, что сделал все, что мог – решил Думхаммер. Он сохранил свою честь, и таким образом – честь всей Орды. Они могут проиграть людям, но они сделают это с гордостью, стоя на ногах и держа оружие, не рыдая и не умоляя.

Кроме того, война еще не закончилась. Он повел своих воинов на юго-восток вместо запада. Там, между Лордероном и Азеротом, лежал Кхаз Модан. Там была родина дворфов, и они прошли в этом направлении, чтобы добраться до этих земель. Дворфы проявили себя стойкими противниками, но их горные крепости пали перед мощью Орды, все, кроме города Айронфордж, Железной Кузни. Думхаммер оставил там Килрога Мертвоглазого и его клан Кровоточащей Раны, чтобы наблюдать за горной промышленностью и обеспечить постройку флота. Если бы он смог привести свои войска туда и воссоединится с Килрогом, у них вновь оказалось бы достаточно сил, чтобы дать отпор Альянсу. Сражения стали бы труднее, и завоевание длилось бы дольше, но они смогли бы завоевать континент.