Сергей Раткевич - Посох Заката Страница 65

— Принц может служить кому угодно! — сурово оборвал его Линард. — Особенно если он не знает, что он — принц. Король обязан служить своему народу! Особенно если он знает, что он — Король!

Рука Линарда еще раз настойчиво протянула рукоять — и командир разведчиков принял ее. Теперь его родовой меч лежал на столе, а в обеих руках у него были рукояти мечей.

— Смотрите! Смотрите! — воскликнул Винк Соленые Пятки. — Смотрите, они…

Из рукоятей исходили тонкие, но вполне зримые лучи. Словно призрачные клинки. Клинки из лунного света.

— Старые клятвы пробуждаются, Государь! — возвестил Линард. — В твоей власти соединить их и узреть надпись на скипетре!

Командир разведчиков медленно поднес рукояти друг к другу. Вспыхнуло и угасло мягкое сияние. Рукоятей больше не было. ТО, что появилось на свет при их соединении, казалось совсем другим. Другая форма, другие очертания… все другое. И по всей длине скипетра вилась надпись, сделанная древними письменами. Командир разведчиков совсем недавно разбирал материалы на языках того времени, да и вообще он был образованным человеком, а надпись не была очень уж сложной. На разных языках того времени повторялись одни и те же слова: «Верность. Стойкость. Честь.»

— Верность. Стойкость. Честь, — повторил командир разведчиков… нет, теперь уже король Оннера! Повторил — и услышал, как смолкло магическое пение рукоятей. Тряхнув головой, он с удивлением понял, что оно звучало все это время — а он его не замечал. Вот сразу заметил. А потом… потом не замечал. Совсем не замечал. Вот тебе и разведчик! Это обычный человек, привыкая к постоянному звуку, перестает его замечать. Разведчик всегда видит и слышит то, что есть на самом деле. "Плохо. Совсем старый стал, " — подумал бывший командир разведчиков. — «Самое время становится Королем, раз ни на что больше уже не гожусь.»

— Поздравляю Вас, Ваше Величество! — усмехнулся Линард. — Теперь Вы — Король по Праву. Ваша несомненная принадлежность к роду Арамбуров доказана со всей непреложностью.

— Почему? — спросил несомненный потомок Арамбуров, вертя в руках скипетр.

— Половинку скипетра может держать в руках кто угодно, — коварно улыбаясь сообщил Линард. — Целый скипетр тоже не опасен, хотя и может вызвать головную боль. А вот соединить обе половинки может только кто-то, в ком течет кровь Арамбуров — или Ваш покорный слуга.

— То есть, если бы я, — начал новоиспеченный король.

— Вас уже не было бы в живых, а я сражался бы с вашими доблестными воинами. Ситуация занятная, но не слишком желательная. Хорошо, что Вы — истинный наследник. Кстати, раз уж все так хорошо закончилось, не изволите ли Вы сообщить мне свое царственное имя, Ваше Величество? Военачальнику, видите ли, тоже неплохо знать имя своего монарха.

— Скажи-ка, Линард, а у меня ведь не получится тебя убить? — поинтересовался король, все еще не верящий в свою корону.

— Не получится, Государь, — усмехнулся Линард. — Я понимаю, что так было бы проще для Вас, но… не забывайте о государственных интересах Оннера. Не убивайте меня, я полезный.

— А скипетр, который мог меня убить? — ехидно и весело поинтересовался король.

— А серебристая смерть? — в тон ему ответил Линард.

— Но ведь она вам не повредила!

— Но ведь и скипетр Вам не повредил!

— А кто пробрался на секретное совещание разведчиков?

— А кто хлопал ушами и не выставил посты? — фыркнул Линард.

— Два сапога пара, — резюмировал Винк Соленые Пятки. — Командир, берите его к себе, этот парень нам подходит. А быть королем — очень занятная штука. Я один раз на задании два дня короля из себя корчил. Чуть со смеху не помер! Соглашайтесь, вам понравится!

— Немногие короли могли похвастаться таким количеством верных людей, — заметил Линард, глядя на разведчиков. — А ты, Винк, дело говоришь. Быть королем — самое смешное занятие в мире. А еще — самое страшное. И нужное. Вот Вам, кстати, Ваше Величество, и министр двора. У человека в подобной должности должно быть отменное чувство юмора, иначе слишком часто придется рубить ему голову, а это вредно скажется на его здоровье и Вашей репутации.

— Вот уж о чем я никогда не думал, — пробормотал король, глядя на свой скипетр. — Игра, конечно, интересная…

— Так как же все-таки Ваше царственное имя? — еще раз спросил Линард.

— Эруэлл, — выдохнул теперь уже окончательно бывший командир разведчиков и военный комендант.

— Да здравствует король Эруэлл Арамбур!!! — возгласил Линард, и боевые товарищи короля откликнулись дружным — Да здравствует король!!!

И король всея Оннера милостиво кивнул своим подданным, очень надеясь проснуться.

— Нужно будет заняться его манерами, — сам себе под нос пробурчал Линард.

Кабинет Архимага был пуст. То есть сам Архимаг в нем, конечно, присутствовал. А вот кроме него ничего не было. В этом кабинете давно не было ничего, кроме Архимага. Ни стола, ни стульев, ни прочей какой мебели. Архимаг предпочитал сидеть просто в воздухе — прочим же в его присутствии сидеть не дозволялось. Зикера чудовищно раздражала эта манера попусту демонстрировать силу. Сам он обожал простые, уютные, не напрягающие глаз предметы домашнего обихода, снисходительно относился к желанию некоторых молодых магов обставить свой кабинет вычурными, чересчур роскошными или же экзотическими вещами — но обходится вообще без мебели? Да ладно бы без одной только мебели…

Личность Архимага никак не отпечатывалась на предметах, которые его окружали — потому что его не окружали предметы. Тут могло быть два мнения: либо он старательно прятал свою личность, чтоб никому не удалось обнаружить и использовать в своих целях какие-нибудь его слабости, либо у него так и не образовалось хоть какой-никакой, хоть самой завалящей личности. Зикер склонялся ко второму мнению.

Говорили, что за все время, что Архимаг возглавлял Орден, он ни одного документа, ни одного приказа не написал лично. Ни на одном манускрипте его рука не начертала ни одной подписи. Приказы и распоряжения он создавал посредством магии, попросту вынимая их из воздуха. Все они были написаны почерками лучших писцов древности. Не было только почерка самого Архимага. Зикер подозревал, что у него и вовсе нет почерка — но не потому, что он такой всесильный маг, а потому, что он не умеет писать. Нарисованные маги писать не умеют.

На Архимаге была бежевая мантия, а вот на лице его Зикер застал редкую гримасу абсолютного бешенства и даже некоторого страха.

«Только бы Тенгере все сделал, как я ему говорил!» — подумал старый маг и с низким поклоном шагнул в кабинет. Церемонная формула приветствия ручейком потекла с привычных к ритуалам губ.