Александра Первухина - Mечты, ставшие явью Страница 65

- Потерпи. - Снеара словно почувствовав состояние сестры, присела на корточки рядом с камнем, на котором отдыхала Света и принялась массировать ей ноги, пытаясь хоть немного облегчить состояние городской девушки, попавшей в суровые условия дикой природы. - К вечеру мы выйдем к небольшой часовне, которую местные по привычке называют храмом. Там ты сможешь нормально отдохнуть и переодеться в более подходящую для походов одежду, да и поесть нормально.

- Спасибо. Со мной все хорошо. - Света не знала, куда деть глаза. Снеара, пусть и являлась жрицей с нечеловеческими по ее собственному утверждению способностями, совсем недавно оправилась от страшных ран, которые кого-нибудь менее живучего наверняка свели бы в могилу и вместо того, чтобы отдыхать и тщательно следить за своим здоровьем, стараясь не перенапрягаться, вынуждена даже на привале, отложив свой отдых на потом, заботиться о беспомощной сестре. И хотя утверждение Снеары о более чем неординарных возможностях ее организма пока подтверждалось на практике, Свете все равно было неудобно перед сестрой. Как бы ни пыталась девушка из просвещенного двадцать первого века уверить себя в том, что все произошедшее с ними можно логически объяснить, а магии, и тем более богов в природе не существует, факты бесстрастно свидетельствовали об обратном.

- Я вижу. - Снеара сухо усмехнулась, продолжая разминать горящие ступни подруги. - Не пытайся прыгнуть выше головы. Я прекрасно понимаю, что ты не привыкла к таким нагрузкам и нуждаешься в помощи. Поэтому отдыхай и ни о чем не беспокойся, пока я рядом тебе ничего не угрожает.

- Это я уже поняла. - Света невольно поежилась, вспомнив стремительный бой с разбойниками. - Какие бы цели ни преследовали богини, создавая жриц, в результате у них получился великолепный воин.

- Не воин. - Девушка вздрогнула, услышав в голосе сестры холодную горечь. - Оружие. Создавая жриц, боги создавали идеальное оружие в борьбе с себеподобными, и у них это получилось. Я - меч, и этим все сказано.

- Ты человек. - Света почувствовала, как на глаза у нее наворачиваются слезы. - Ты человек, Снеара, и что бы ты ни говорила, все твои действия доказывают это. Ты заботишься обо мне и девочках, рискуешь ради нас...

- Ну, я еще слишком молода. - Снеара одним слитным движением поднялась на ноги и насмешливо посмотрела на сестру сверху вниз. - Вот встретишь жриц, прошедших посвящение пару тысячелетий назад и поймешь, о чем я говорю.

Света только вздохнула в ответ на подобное заявление, она в некоторой степени уже успела изучить характер своей сводной сестры и прекрасно знала, что если Снежана или как она теперь требовала себя называть Снеара, что-нибудь вобьет себе в голову, переубедить ее не удастся никакими средствами. Так что оставалось надеяться, что эта блажь у сестренки скоро пройдет сама собой, и она поймет ту нехитрую истину, которая была совершенно ясна Свете едва ли не с первого дня их знакомства - Снежана куда более человечна и добра, чем многие признанные гуманисты, старательно расхваливающие себя за подвиги на ниве милосердия. Но судя по всему до осознания этой простой истины ее сестре еще очень и очень далеко...

Девушка с усталым вздохом поудобнее устроилась на нагретом солнцем камне, стараясь не смотреть в сторону валявшихся неподалеку сапог. Одна только мысль о том, что ей вскоре снова придется надеть это орудие пытки и куда-то идти заставляла ее тоскливо морщиться. К сожалению, никакого выбора у нее не было, Света даже не собиралась пытаться идти по такой дороге босиком, прекрасно понимая, что в этом случае дело очень быстро закончится тем, что она вообще не сможет куда-либо идти. Девушка осторожно отхлебнула из фляги, стараясь отвлечься от печальных мыслей о предстоящем путешествии по пересеченной местности, и вздрогнула от внезапно раздавшегося со всех сторон пронзительного воя. Она вскочила на ноги, едва не расплескав драгоценную воду, и принялась испуганно оглядываться по сторонам, пытаясь обнаружить так внезапно подкравшуюся к ней опасность.

Но к ее удивлению Снеара и Сашин отнеслись к этому в вышей степени жутком концерту совершенно спокойно, если не сказать равнодушно. Мужчина на мгновение поднял голову от сумки, содержимое которой вдумчиво изучал, окинул взглядом подступающие с трех сторон к небольшой полянке, где они разбили лагерь деревья и, пробурчав что-то невразумительное но, несомненно, нецензурное снова занялся ревизией прихваченных в дорогу запасов. А жрица даже не соизволила повернуть головы, продолжая безуспешные попытки уговорить своих юных подопечных прервать их увлекательную, но несколько шумную игру и хоть немного перекусить.

Такое поведение более опытных спутников успокоило Свету. Она снова села на так приглянувшийся ей камень и вернулась к своим невеселым размышлением о предстоящем пешем переходе. Девушка вполне справедливо решила, что если люди, прекрасно знающие этот мир и все опасности, его населяющие, так спокойно реагируют на эти, мягко говоря, устрашающие звуки, то ей тоже не стоит беспокоиться. Поскольку опасаться того, что обладатель этого весьма запоминающегося голоса выберется на поляну и решит, что люди, расположившиеся на ней, волне подходят на роль его позднего завтрака или раннего обеда, в зависимости оттого, какого режима питания придерживается этот таинственный некто, не приходится.

Хотя все равно девушке было немного не по себе, от мысли, что где-то совсем рядом может находиться дикий зверь способный напасть на нее... В первый раз оказавшись настолько далеко от цивилизации Света ощущала себя в высшей степени неуютно и жалела что не может уподобиться близняшкам, которые казалось мгновенно освоились в незнакомой обстановке и чувствовали себя теперь в диком лесу, как у себя дома, ничуть не стесняясь устраивать шумные игры и ссоры.

А если честно, то девушка им банально завидовала. Хотела бы она иметь столько энергии, чтобы после изнурительного перехода по жаре еще носиться по поляне в попытках поймать какую-то летающую пакость, один вид которой вызывал брезгливо-уважительную дрожь у любого взрослого. А поймав, с восторженным визгом тащить это порождение дурного чувства юмора матушки-природы Снеаре с целью запоздало выяснить, не кусачее ли оно.

За деревьями снова взвыло таинственное нечто, на этот раз вой раздался гораздо ближе, а к и без того малоприятному концерту добавилось пронзительное подвизгивание на самой высокой ноте, от которого у Светы по спине забегали мурашки, и пальцы невольно задрожали от смеси какого-то подсознательного животного страха с вполне банальным цивилизованным отвращением. Ей никогда в жизни не приходилось слышать более неприятных звуков!