Робин Хобб - Волшебный корабль Страница 66

И чем далее она шла — тем меньше у нее оставалось уверенности. Ну и как, интересно, она применит свои знания с тем чтобы на хлеб себе заработать? Как она подойдет в таком виде к какому-нибудь капитану либо старпому — и начнет его убеждать, что-де она матрос, способный ко всякой работе?… Правду молвить, в Удачном было немало женщин-моряков. Их нередко можно было видеть на палубах кораблей, приходивших из Шести Герцогств. А из числа переселенцев с Трех Кораблей многие сделались рыбаками, и там на фамильных кораблях знай себе вкалывали целыми семьями. Так что ей всего-то потребуется доказать, что она нисколько не хуже, а порой даже и лучше матросов-мужчин. Но… в этаком наряде у нее даже не будет шансов попробовать. Кто ее такую возьмет?…

Солнце между тем поднималось выше и начинало как следует припекать. Альтия мучилась во множестве темных юбок и с тоской вспоминала матросские парусиновые штаны, рубашку из хлопка, легкий жилет…

…Но вот наконец и Проказница. Альтия подняла голову и посмотрела на носовое изваяние. Кто угодно другой решил бы, что корабль дремал, греясь на солнышке. Альтии же не требовалось даже притрагиваться к Проказнице, чтобы понять — все ее восприятие, все чувства были обращены внутрь: корабль наблюдал за тем, как его разгружают. А разгрузка шла полным ходом. Грузчики так и сновали по трапам, таская на берег все привезенное из плавания. Так муравьи суетятся вокруг разворошенного муравейника. На Альтию они не обращали никакого внимания; подумаешь, еще один зевака на пристани… Девушка подошла вплотную к Проказнице и коснулась рукой согретых солнцем досок.

— Здравствуй, — сказала она тихо.

— Альтия! — голос корабля отливал теплым контральто. Проказница открыла глаза и улыбнулась Альтии сверху вниз. Она протянула девушке руку… Но часть груза была уже переправлена на берег, корабль сидел высоко, и их руки так и не сумели соприкоснуться. Пришлось Альтии довольствоваться ощущениями, доходившими до нее через шершавые доски, которых она касалась ладонью. Да, ее корабль нынче осознавал себя гораздо полнее, нежели прежде. Проказница способна была беседовать с Альтией — и в то же время пристально следить за тем, как в ее трюмах перемещается груз. И (тут Альтия ощутила укол ревности) немалая часть ее внимания была посвящена Уинтроу. Мальчишка находился в канатном рундуке: убирал тросы и сматывал их бухтами. В плохо проветриваемом рундуке было душно, и от густого запаха смолы, соли и водорослей мальчика начинало тошнить. Ему было худо, и это передавалось кораблю: Альтия чувствовала, как напряжены шпангоуты и обшивка Проказницы. Здесь, в гавани, это было еще терпимо, но в открытом море, под ударами ветра и волн, кораблю понадобится вся его гибкость…

— Он тебе послужит добром, — сказала Проказнице Альтия, усмирив собственную ревность. — С ним все будет хорошо. Он просто новичок, и такая работа слишком для него тяжела. Но он освоится. Попробуй не думать о том, как ему сейчас плохо…

— Да не в том дело, — вполголоса поделилось с ней судно. — Он же тут все равно что пленник. Он жрецом хочет быть, а не в море ходить. Мы с ним поначалу так чудесно сдружились… а теперь я боюсь, как бы из-за того, что с ним делают, он не начал меня ненавидеть!

— Тебя? Ненавидеть? Да что ты, — успокоила ее Альтия, стараясь, чтобы ее слова звучали как можно убедительнее. — Верно, ему хочется совсем не в море, тут тебя обманывать без толку. Только ненавидит он не тебя, а те обстоятельства, которые ему мешают исполнить его желание. Ни в коем случае не тебя! — И, укрепившись духом, как если бы ей предстояло сунуть руку в огонь, Альтия добавила: — И ты сама знаешь, что способна придать ему сил. Пусть он узнает, как ты ценишь и любишь его, как утешает тебя его присутствие на борту. Сделай для него то… что ты когда-то делала для меня…

Как ни старалась она говорить твердо и убежденно — на этих последних словах ее голос все-таки дрогнул.

— Но ведь я корабль, а не твое дитя, — Проказница ответила скорее на невысказанную мысль Альтии, нежели на ее слова. — Ты ведь не то что расстаешься с младенцем, совсем ничего не знающим об этом мире. Я знаю, что кое в чем еще очень наивна, но ведь у меня такое богатство воспоминаний, из которого можно черпать и черпать! Мне просто надо разобраться в них, упорядочить и сообразить, что и как относится к моему нынешнему положению. Я тебя хорошо знаю, Альтия. Знаю, что ты покинула меня не по своей воле. Но и ты меня знаешь… И ты должна понимать, как глубоко ранит меня то, что Уинтроу держат на борту силой, что его принуждают быть моим спутником и сердечным другом — в то время как ему только и хочется удрать отсюда подальше… Нас тянет друг к другу — Уинтроу и меня. Но принуждение заставляет его сопротивляться нашему сближению. А я стыжусь того, что все время пытаюсь до него дотянуться…

Альтия с ужасом слушала, как признается в своей сердечной муке корабль. Она в полной мере ощущала эту боль. Проказница пыталась противиться своей отчаянной нужде в общении с Уинтроу, сама себя вынуждая к беспросветному одиночеству… всего более похожему на ледяной серый туман. Холод, беспрестанный дождь… серая пелена со всех сторон… ужас. Альтия попыталась найти какие-то слова, чтобы утешить Проказницу… И тут, перекрывая царивший на причале шум и гвалт, раздался повелительный рык:

— Эй, ты! Ты там! А ну отойди от корабля! Приказ капитана! Тебе не дозволяется на борт!

Альтия задрала голову, прикрывая ладонью глаза от яркого солнца. Она смотрела на Торка, притворяясь, будто не узнала его голос.

— Это общегородской причал, господин мой, — заметила она спокойно.

— А это не общегородской корабль. Так что проваливай, да поживее!

Каких-то два месяца назад Альтия выдала бы ему все что она о нем думает. Но время, проведенное взаперти, наедине с Проказницей, и особенно события последних трех дней сильно ее переменили. «Нет, не то чтобы у меня прибавилось благонравия, — подумала она отрешенно. — Просто гнев научил меня некоему спокойствию… жуткому спокойствию. Зачем тратить силы и время, попусту препираясь с мелким тираном, вообразившим себя великим начальником? Это всего лишь тявкающая шавка…» Сама же Альтия чувствовала себя тигрицей. Ниже ее достоинства было отвечать всяким дворняжкам. Она подождет… и однажды одним ударом сломает его жалкий хребет. Издеваясь над Уинтроу, скотина Торк подписал себе приговор. И, когда придет час расплаты, нынешняя грубость по отношению к Альтии вовсе не облегчит его участь…

Внезапное головокружение едва не застало Альтию врасплох: она осознала, что, покуда ее рука покоилась на досках обшивки, в ее голове были мысли Проказницы. А у той — ее собственные. Сообразив, к чему это может привести, девушка запоздало отняла ладонь. Ощущение было такое, словно она вынула руку из прохладной патоки, куда та была погружена по запястье.

— Нет, Проказница, нет, — тихо проговорила Альтия. — Не позволяй овладеть собой моему гневу. И отмщение оставь мне. Не оскверняй им свою душу. Ты слишком велика и прекрасна… Это было бы недостойно тебя.

— В таком случае, — столь же тихо и горестно отвечала Проказница, — этот человек недостоин ходить по моей палубе. Почему я должна терпеть паразитов вроде него, в то время как тебя выгоняют на берег? Только не говори мне, что подобное обращение с родственниками — в обычае семейства Вестритов…

— Нет, нет, конечно, это не так, — поспешно заверил ее Альтия.

— Я сказал, пшла прочь! — снова гаркнул Торк с палубы над ее головой. Он свешивался через фальшборт, потрясая кулаком. — Катись, говорю, подобру-поздорову, пока я не спустился!

— Ничего он мне не сделает, — сказала Альтия кораблю.

Но в это самое время откуда-то изнутри приглушенно долетел испуганный крик и мгновением позже — тяжеловесное БУХ! На палубе разразились цветистой бранью, истошно завопил Торк… Отчетливо донесся недоумевающий голос молодого матроса:

— Лебедка с бимса[38] свалилась, господин помощник! Клянусь, при начале работы мы надежно закрепили ее!..

Голова Торка, маячившая над фальшбортом, исчезла, и Альтия услышала его топот. Еще было бы ему не умчаться бегом! Разгрузка Проказницы застопорилась, половина команды смотрела, разинув рты, на расплющенные корзины и безнадежно рассыпавшиеся орехи.

— Это, — мило заметила Проказница, — займет его на какое-то время, не так ли?

— И все же мне придется уйти, — заторопилась Альтия. В самом деле, пора было уходить, иначе придется расспрашивать Проказницу, не ее ли следует благодарить за столь вовремя обрушенную лебедку. Уж лучше носить в себе ничем не подтвержденные подозрения… — Ты береги себя, — сказала она Проказнице. — И, пожалуйста, присмотри за Уинтроу…

— Альтия!.. Ну а ты-то вернешься?

— Конечно, вернусь. Просто мне надо срочно кое о чем позаботиться. Но с тобой я перед отплытием еще обязательно повидаюсь!