Дмитрий Кузьмин - Лис. Сказания Приграничья (СИ) Страница 66

Вождь кочевников призадумался — вроде бы старик, так он всегда думал. Но поверить в то, что шаман уже доживает свой век, мешали глаза. Они яркими искрами светились на изношенном лице, выдавая острый молодой ум.

— Я рад, что мы наконец-то сможем положить конец этой глупой войне, начатой нашими предками, давно забытой нашими детьми, — степенно продолжил приветствие шаман. Вандера передернуло — ну же, ближе к делу. Кочевник не любил долгие прелюдии и выжидания, считая, что они только вредят. Но знал, что эльфы не могут обойтись без небольших переговоров, даже если все решено.

— Забудем о войне и мы. Я рад, что народ эльфов выразил почтение вам, а не действующему правителю. Это верный поступок. Пора эльфам вернуться на землю, а вы возглавите их ход, Неназываемый! — проговорил Энд, делая небольшой шаг вперед.

— Благодарю тебя, хранитель магии степи! Я уверен, что твой немногословный повелитель поддержит нас! — ответил эльф шаману и потянулся ладонью к одной из многочисленных складок плаща.

Вандер переступил с ноги на ногу. Ну же, скорее! Вождю кочевников было неловко, но он понимал — в деле переговоров его близкий друг шаман сильнее косноязычного степняка. Поэтому и приказал — разговаривать будет Энд, а Вагнер лишь изредка встревать и поправлять, если дело пойдет не так, как нужно. Так и развивались отношения с эльфами до сегодняшнего дня, и Энд стал намного ближе к верховному шаману. Намного ближе, чем этого хотелось бы Вандеру. Но вождь кочевников ничего не мог с этим поделать, и мог лишь слушать обмен любезностями, кляня себя за косноязычность.

Наконец, шаманы закончили обмен восхвалениями. Вандер почувствовал, что волнение проникает в его душу. Шаман достал из плаща руку. Продемонстрировал лежащий на ладони камень. Артефакт светился мерным изумрудным цветом. Верховный шаман сделал шаг, вложил камень в углубление на постаменте.

— Что он делает? Что умеет? — не сдержался и спросил Вандер. Энд, стоящий за спиной шамана, округлил глаза. Плевать. Вандер должен был спросить.

— Любой камень дарует самое главное — испытание, которое позволяет носителю преодолеть себя. А уже его свойство, которое проявляется после — результат слепой удачи, — чуть улыбнулся верховный шаман. Вандеру не понравился ответ эльфа, но он смолчал. Смотрел на три камня, лежащие острыми концами друг к другу, и понимал, что никогда не узнает ответ на свой вопрос. Никогда он пройдет еще одно испытание и не овладеет еще одним заклинанием. Они выбрали другой путь. Шаманы сошлись к постаменту.

— Приступайте, — приказал Вандер. Голос вождя звучал с хрипотцой, выдавал волнение. Кочевник замер, прислушиваясь к себе. Беспокоит что-то? Волнует? Уже хотел отрицательно покачать головой, но понял, что смущен. Что идет не так?

Шаманы, кочевник и эльф, окружили постамент. Держа руки ладонями вниз над артефактами, так, что их вытянутые пальцы едва не соприкасались, шаманы начали бормотать заклинания. На языках, которые уже давно умерли, и возрождать их — значит, возмущать богов. Один говорил нараспев, мягко, слова были похожи на журчание ручья — древнеэльфийский. Изо рта Энда вылетали рубленные, напоминающие карканье фразы — язык степных поселенцев, первых, кто пересекал Приграничье вдоль и поперек.

Что не так. Но что?

Вандер замер. Точно. Как же он не заметил раньше? Возбужденный мозг кочевника работал втрое быстрее обычного, степняк подмечал детали, на которые раньше не обратил бы внимания. Вот шаманы подходят к артефактам. Протягивают руки. И только тогда Вандер командует начать ритуал. Ладно верховный шаман эльфов — он лишь выразил готовность приступать. Но Энд? Он начал ритуал, подчинившись эльфу, а не Вандеру!

Вождь кочевников переминался с ноги на ногу, глядя на спину старого друга и лихорадочно перебирал в голове варианты. Что делать? Остановить ритуал? Пока что идет песня, это возможно, но еще несколько мгновений и от него уже ничего не будет зависеть. Или не стоит? Ведь Энд — это старый друг, преданный шаман, которые признал его, Вандера, право повелевать.

Вандер тряхнул головой, сжал кулаки так, что нестриженые ногти до крови прошили грубую мозолистую кожу на ладонях. Нет, все это лишь часть испытания. Энд говорил, что сомнения будут одолевать, и нужно справится с ними до последнего слова песни. «Но он не говорил, что ты будешь подозревать измену», — скользнула подлая мысль.

Вдох. Выдох. Вдох. Вождь кочевников тяжело задышал, помассировал грудь, наплевав на властную позу, стараясь восстановить нормальный ритм сердца. Нет, все это сомнения. Нужно успокоиться, прийти в себя. Вандер посмотрел на спину шамана. Там кровоточил его автограф, которые еще неделю будет жечь, напоминая о проступке. Нет, Энд не мог. Нужно просто поверить шаману, который через несколько минут сделает его властителем Приграничья. Нужно довериться.

На постаменте, под руками шаманов, появился первый росток пламени. Он возник из камня кочевников — сначала маленький, словно травинка, но с каждой секундой становившийся все больше и больше. Огонь набирал силу. Вандер не мог оторвать взгляд от артефакта. Ну вот, теперь на карту поставлено все, что у него есть. Но и выигрыш велик.

Биение сердце замедлялось. Вандер высоко поднял голову, посмотрел вокруг. Там, внизу, столпились кочевники, ожидающие его славы. Верящие в него. Во время ритуала нельзя испытывать сомнения. Только уверенность.

Вандер глубоко вздохнул. Почувствовал, как тревога отпускает. Словно стальной ошейник, сжимающий виски, порвался, освобождая мысли. Энд предан, внушал себе Вандер. Он сделает все так, как нужно. Ты хороший командир, ты воспитал друга так, что он не предаст. Энд — твой верный пес. Или нет?

Пламя под руками шаманов выросло. Облизывало пальцы магов, забирая с них влагу и превращая кожу в жесткую черную корочку.