Дэйв Дункан - Воин поневоле Страница 66

Шонсу был выдающимся педагогом, Нанджи великолепным учеником. Увидев какой-нибудь прием один раз, он никогда его не забывал. Как перед грозой с каждой минутой увеличивается грозовая туча, так его умение с каждым днем возрастало, и во время тренировок Уолли все меньше и меньше приходилось сдерживать свою силу. Неплохо было бы найти еще одного партнера, но им обоим доставляло удовольствие хранить свою тайну.

Дни шли за днями…

Однажды вечером, когда учитель и ученик приняли ванну и чувствовали во всем теле приятную усталость, которая приходит после долгой и напряженной работы, Нанджи признался, что его мучают сомнения.

– Из всей охраны вы самый лучший учитель, – сказал он. – Вы показываете мне все эти удивительные приемы, а я, кажется, с того первого дня не сделал никаких успехов. – Он сердито отбросил полотенце.

– Нет, сделал! – Уолли засмеялся. – Я просто даю тебе все более сложные задачи!

– Да? – Нанджи удивился. – Правда?

– Да. Пойдем, сходим на площадку.

Они вышли на галерею и принялись наблюдать за тренировками.

В это время дня там сражались не более полдюжины пар, одни с наставниками, другие – сами по себе. Нанджи понаблюдал за ними, а потом с усмешкой повернулся к своему наставнику.

– Да ведь они едва шевелятся! – сказал он. – Словно черепахи!..

Уолли кивнул.

– За один день научиться невозможно, – заметил он, – все приходит постепенно. Но по сравнению с прошлым ты сделал огромные успехи.

– Смотрите, как он держит палец! – презрительно пробормотал Нанджи.

Вот одна пара закончила бой. Они стянули маски, и все узнали Горрамини и Ганири. Нанджи вскрикнул, глаза его засветились восторгом.

– Теперь я с ними справлюсь, мой повелитель!

– Возможно, – ответил Уолли, нисколько в этом не сомневаясь. – Только давай подождем еще немного.

Каждое утро Уолли приходил к Хонакуре, чтобы узнать о Мире что-нибудь новое. Он задавал ему вопросы и о Шонсу, но жрец знал о нем очень мало, и это Уолли расстраивало. Шонсу проделал длинный путь, но это еще не значит, что он пришел издалека. Хонакура утверждал, что его привела сюда рука Богини, и точно так же Уолли мог перенестись туда, куда бы Она посчитала нужным его доставить. Значит, все, что ему необходимо сделать, – это сесть в Ханне в лодку, и задание Богини – или же таинственный брат – будут ждать его в следующем порту.

– Есть одна вещь, которую вам следует знать, светлейший, – сказал старик, с трудом подбирая подходящие слова. – Демона, несомненно, наслала Сама Богиня, поскольку изгнание плодов не дало.

Эти вопросы немного смущали Уолли: ведь он сам и был этим демоном, и теперь ему пришли на память намеки бога о том, что Кто-то Сделал Неправильный Ход.

– Ну и что? – спросил он.

– Бывший владелец вашего тела, – ответил Хонакура, – то есть настоящий светлейший Шонсу… Он думал, что демона послали колдуны.

– Колдуны! – воскликнул Уолли в смятении. – Я не знал, что в вашем Мире есть колдуны.

– Я тоже не знал, – ответил Хонакура, и Уолли это очень удивило. – Есть, конечно, старые легенды, но паломники никогда не рассказывали о колдунах. Предполагают, что когда-то они были связаны со жрецами.

Уолли все это очень не понравилось. Может ли воин устоять против колдунов? Но в мире, где есть чудеса и боги, вполне могло существовать и волшебство.

– Получается, – сказал он, обращаясь в основном к самому себе, – что там, где есть воины, обязательно появятся и колдуны, так?

– Совсем не обязательно, – хмыкнул Хонакура. – Но я могу вам сказать вот что. Говорят, что они поклоняются Богу Огня. Их знаки – перья.

Почему перья? Этого не знал никто, и вскоре Уолли обнаружил, что о колдунах вообще известно очень мало. Нанджи, например, только сдвинул брови и сказал, что борьба с колдунами славы не принесет. Ему больше нравились героические поединки, о которых потом слагают песни. Возможно, он мечтает о великом эпосе: «Как Нанджи убил Голиафа».

Один из младших жрецов, которого назначил сам Хонакура, отправился с поручением к брату Нанджи. На следующее утро мальчик стоял на коленях у арок храма вместе с другими паломниками. Молодой человек, если только он не собирался служить в храме, обычно не заинтересовал бы жрецов, но к этому вскоре подошли и увели… Он вышел из храма через другие двери и вскоре уже сидел в маленьком дворике с Хонакурой и Уолли и поедал пирожные.

Он совсем не похож на Нанджи: невысокий и смуглый, с темными вьющимися волосами и беспокойным взглядом; даже общество двух Седьмых совершенно не смутило его. Уолли решил, что хорошего воина из него не получится, но Хонакура заверил его, что товарищей ему подбирают боги, и значит, раз Нанджи хочет, чтобы этот мальчик стал его первым подопечным, то так тому и быть.

Катанджи торжественно поклялся, что о своем подвиге он никому не сказал. Ему напомнили, насколько все это важно для Нанджи; ведь если меч попадет в руки Тарру, то он может убить Уолли, просто из злости или чтобы обезопасить себя. Потом настанет очередь Нанджи.

Катанджи получил контракт на ремонт ковров в одном из помещений, где жили жрецы. Если опять понадобится его помощь, то найти его будет легко. Сумма денег, которую запросил парень, Хонакуру явно смутила. Он взглянул на Уолли с печальным удивлением, но заплатить согласился, и Катанджи убежал, подпрыгивая на ходу.

Когда обо всем этом узнал Нанджи, он был вне себя.

– Твой отец будет рад, – сказал Уолли.

– Если только узнает, – злобно пробормотал Нанджи.

Уолли все еще не мог придумать, как им отсюда выбраться. Тарру обыскал казармы, но меча так и не нашел. Обследовать храм и все окрестные постройки ему едва ли удастся, так что придется подождать, пока Уолли не попытается уйти. Охрану у ворот усилили. У подножия горы он организовал засаду и послал новую группу людей к переправе.

Обо всем этом Уолли узнавал от рабов. Его разведывательные службы были куда лучше, чем шпионы Хонакуры. Рабы знали все, но жили, как правило, только своим, замкнутым обществом. Дела свободных их не интересовали, и поэтому они не принимали в них никакого участия. Но для светлейшего Шонсу было сделано исключение, и Джа сообщали все новости, которые она потом и передавала своему господину.

Тарру зашел в тупик, но тем не менее он продолжал принимать у воинов клятвы. К сожалению, рабов к этой процедуре не допускали, и Уолли не знал, кому еще можно доверять. Возможно, уже никому, даже младшим. Вероятно, кое-кто оказывал сопротивление, потому что рабам три раза приходилось смывать с пола кровь. В таком большом гарнизоне трудно было определить, кого именно не хватает, и вслух о жертвах не говорили.