Филип Фармер - Хэдон из Древнего Опара Страница 66

Оставшиеся дома стояли мрачно и молчаливо. Их обитатели либо убежали, страшась вулкана, либо в страхе попрятались внутри, надеясь на то, что гибель пройдет стороной.

Кебивейбес высказал предложение найти пристанище в каком-нибудь доме и отдохнуть там. А наутро они могли бы продолжить свой путь. Хэдон сказал, что не следует останавливаться по крайней мере до тех пор, пока они не доберутся до подножия гор. Вскоре группа вышла на дорогу, ведущую в глубь суши от моря, и Хэдон повел людей по ней. На рассвете они все еще с трудом тащились вперед. Хэдон на руках нес спящего ребенка. Миновав несколько фермерских домов, Хэдон свернул на разбитую, в рытвинах дорогу к дому на отшибе, далеко за основной дорогой. Выбор оказался неудачным; на него бросились две огромные рычащие собаки. Он едва успел опустить Абет на землю и вынуть меч. Одна собака остановилась; другая прыгнула на Хэдона. Он в воздухе отрубил ей голову. На нижнем этаже бревенчатой хижины открылись деревянные ставни, и показалось темное лицо.

— Подзовите вашу собаку или я убью и ее тоже, — крикнул Хэдон. — Мы не хотим причинить вам никакого вреда. Мы лишь беглецы, пытающиеся скрыться от гнева Кхо, и нам необходима пища и отдых. Это все, что мы просим.

— Убирайтесь прочь! — рявкнул фермер. — Или мои сыновья убьют вас!

Авинет выступила вперед:

— Ты отказываешь в гостеприимстве своей королеве?

Хэдон про себя выругался, но вслух мягко сказал:

— Тебе не следовало этого делать, Авинет! Теперь это станет известно всем!

Фермер бросил на него сердитый взгляд:

— По мне, так ты одна из этой компании бродяг. Не пытайся дурачить меня, женщина. Я, может быть, и деревенщина, но не идиот.

Хэдон взглянул на высокий тотемный жезл вблизи дороги.

— Кебивейбес, ты член тотема Зеленого Попугая. Обратись к этому человеку, он должен помочь одному из людей, принадлежащих к его тотему.

Бард, грязный, нагой и трясущийся от утомления и голода, проговорил слабым голосом:

— От имени птицы, являющейся нашей покровительницей, я прошу тебя, фермер, оказать нам гостеприимство! И от имени закона, который требует, чтобы ты предоставил странствующему барду пищу, питье и место под крышей твоего дома!

— Когда божества ссорятся меж собой, для смертных не существует закона! — прокричал в ответ фермер. — Так или иначе, откуда мне знать, не врешь ли ты?

— Я, твоя королева и верховная жрица, требую, чтобы ты принял нас как гостей! — произнесла Авинет. — Не хочешь ли ты навлечь на ваши головы гнев Кхо?

— Громкие слова! — отрезал фермер. — Вы лжете! Да к тому же, даже если ты и королева, что ты делаешь здесь? Теперь страной правит Ресу, а ты рабыня Минрута! Возможно, если я выдам тебя ему, он наградит меня!

— Этого я и боялся. — Давайте уйдем отсюда, пока он не осуществит идею выдать тебя, польстившись на деньги и почести.

— Они не осмелятся тронуть меня! — воскликнула Авинет. — Я верховная жрица! Моя персона неприкосновенна!

— За тебя дадут огромную сумму, — беспокоился Хэдон. — А что ты беженка, подтверждает, что у тебя нет власти. А что до него, то он будет чувствовать себя в безопасности под эгидой Ресу и Минрута. Давайте возьмем одну из его коз и отправимся дальше.

— Я не стерплю оскорбления! — вскричала Авинет.

— Ты сможешь наказать его, когда будешь в состоянии сделать это. Смотри правде в глаза.

Дверь в дом повернулась на бронзовых петлях и отворилась. Фермер в сопровождении шестерых мужчин вышел наружу. Это был невысокий, но мощный мужчина, примерно пятидесяти лет. Четверо юношей, очевидно, его сыновья, стояли сбоку от него. Еще двое — высокие худые мужчины, по предположению Хэдона, его наемные помощники. Все держали круглые деревянные щиты, обтянутые бычьей кожей, и короткие мечи листообразной формы.

— От имени Ресу и короля королей мы призываем вас сдаться! — провозгласил фермер.

— Вас семеро мужчин против четырех мужчин и двух женщин и ребенка, — ответил Хэдон. — Но я нуматену и не нуждаюсь в том, чтобы мне помогали сразиться против семерых неотесанных мужланов.

Это была ложь. Хэдон официально не был посвящен в разряд нуматену, но само название нуматену наверняка должно было испугать этих крестьян.

Был единственный способ выяснить это. Хэдон вызвал громкий крик из опаленного горла и силу из ослабевших мускулов. Он пошел в нападение, держа перед собой меч двумя руками. Крестьяне остановились, широко раскрыв глаза, а двое мужчин убежали за дом. Зачем им вставать перед лицом того, что выглядит как верная смерть, за семью, которая заставляла их работать сверх меры и притом неважно кормила?

Как бы ни был силен их первоначальный дух, отец и сыновья были потрясены бегством своих работников и этим юношей, выглядевшим так, будто он намерен свирепствовать подобно леопарду среди овец. Они убежали в дом или по крайней мере пытались сделать это. Слишком узкий дверной проем не позволял войти двоим. С криками, словно обезумев, они одновременно втискивались в дверь, что при других обстоятельствах выглядело бы комично. Хэдон махнул рукой. При желании он мог бы без труда расправиться с этой публикой, — но он уже устал от кровопролития. Хэдон засмеялся и, а потом крикнул:

— В сарай!

Путники взяли там несколько недавно снесенных утиных яиц и козленка на привязи и двинулись вверх, к дороге. Авинет, пребывавшая в ярости, требовала сжечь дом, а крестьян зарезать.

— Не следует оставлять никаких свидетелей!

В этом Хэдон был согласен с ней, но промолчал. Конечно, фермер скорее всего расскажет людям короля, в каком направлении они пошли, но к тому времени группа уже будет в горных лесах, а может быть, и за горами.

Вплоть до полудня, часто останавливаясь, они продолжали идти. Расположившись у чистой горной реки, они зарезали и приготовили козленка и выпили сырые яйца. Потом отведали ягод, которые нашла Абет рядом, в кустарнике. Все, кроме Хэдона, уснули.

Прошел час. Хэдону с трудом удавалось не сомкнуть веки. Солнце жарко припекало, но в тени рощицы, укрывавшей их, дул прохладный ветерок. Хэдон подумывал, не разбудить ли Хинокли, чтобы тот сменил его на посту, но тут увидел, что Лалила села. Она зевнула, тревожно взглянув на него, и поднялась.

— Ничего, если я выпью воды?

— Никого не видно, — ответил он, — иди.

Она спустилась по крутому, покрытому травой холму к ручью, который протекал у его подножия. Хэдон наблюдал за ней, пока она пила и смывала пыль и грязь Ее длинные желтые волосы и фигура были и впрямь поразительно красивы, а ее мягкий, но сильный характер вполне соответствовали ее красоте, подумал он. Синяки на ее лице приводили его в ярость. Следует ли ему спросить ее об их происхождении, или она бы предпочла не говорить на эту тему?