Кирилл Алейников - Умирать вечно Страница 66
Кирилл Алейников - Умирать вечно читать онлайн бесплатно
ГЛАВА 22
Он помнил, как несколько пуль крупнокалиберного пулемета перебили ноги, затем руку, что сжимала автомат. До сих пор в ушах стоит тот треск выстрелов, до сих пор тело хранит память о той боли, что пришла вместе с ранениями от серебряных пуль. Он не успел воспользоваться уцелевшей рукой, чтобы перехватить автомат и направить его на цель.
Я должен был подохнуть в тот раз, но уцелел. Осознание такого чуда заставляло его верить в свою миссию. В миссию, какую дала ему судьба. Не предавший его Орден, не предавший его Актарсис.
Судьба.
Вот уже семь лет он шел по следу. Семь длинных лет, гораздо более длинных, чем прожитая ранее жизнь. А прожил он немало. И вот сейчас, наконец, по истечении этого периода ему удалось приблизиться к цели своей миссии очень и очень близко. Настолько близко, что периодически наваливалось тяжелое предчувствие, невесть что предрекающее. Он буквально улавливал в воздухе запах главного своего врага, того, кто повинен во всем. Уверенности, что он справится с миссией, конечно же, не было. Зато была всеобъемлющая жажда сделать это, дойти до конца пути и выполнить предначертанное.
Большое зеркало, чуть накренившееся, подернутое легкой пленкой пыли, отражало его. Иногда он невольно начинал любоваться своим телом, облегченно вздыхая при мысли, что перерождение застало его в самом лучшем, самом оптимальном возрасте. Ему было тогда двадцать шесть лет, и он был боевиком Ордена Света, когда попал в засаду. Подонки хотели переманить меня на свою сторону, инициировав. Думали, только лишь одной инициации хватит, чтобы охотник предал Свет. Но годы, отданные Свету и борьбе против сил Тьмы, не пропали даром. Он не стал перебежчиком, хотя легче было бы все же стать им. Он вернулся в монастырь, где воспитывался с младых лет, и покаялся во грехе, серьезном кровавом грехе. Настоятель монастыря, отец Кифиус, не стал прогонять проклятого навеки ученика, но принял его в свою обитель и научил многому, что не дается простым охотникам.
И вот теперь он вновь смотрел на свое отражение. Высокий, широкоплечий, темнокожий, с едва ли проклюнувшимися волосами на массивном черепе. Глаза пронзительны, губы плотно сомкнуты, прикрывают жемчужно белые зубы. Длинный кожаный плащ черного цвета и плотная куртка без рукавов под ним, частично выполняющая роль бронежилета, не в состоянии скрыть великолепные мускулы. А зеркало более не в состоянии скрыть отражение. Раньше, до великого момента Слияния, до обрушения Небес и Ада зеркало могло сокрыть кое-что. Не отражало оно некоторых…
Ныне же другие времена. Совершенно другие. И сейчас, вероятно, хуже…
Определенно, меня инициировали в самый лучший период моей человеческой жизни, подумал он, слегка ухмыльнувшись. Поправив полы плаща, он спрятал рукоятки пистолетов-пулеметов «Steyr» австрийского производства. Кроме «Штейров» он был вооружен двумя австрийскими же девятимиллиметровыми пистолетами «Glock 17», пристегнутыми в кобурах к прочному армейскому поясному ремню. В воротниках плаща и куртки укрылись небольшие, но чрезвычайно опасные в руках профессионала ножи для метания, такие же ножи, но чуть большего размера, держались в специальных ножнах-креплениях на обеих голенях.
Он повернул голову, и отражение тоже повернуло голову, выставляя на обозрение татуировку, выполненную в пол-лица. Рисунок изображал рельеф черепа и был крайне отталкивающим для всех. Лишний удар. Психологический. Многие теряли сознание только лишь при виде этой татушки. Многие кричали и бились в истерике, а последним образом, мертво впечатавшимся в их глаза, был образ этой татуировки. Но я сам ее никогда не видел. Ни разу, разве что на портрете одного из художников девятнадцатого века… Но то был неудачный портрет. Совсем неудачный…
Он вспомнил один из выставочных залов петербургской Кунсткамеры, огромного музея, хранящего более миллиона экспонатов. В том скромном, редко посещаемом туристами зале в самом углу с восточной стороны висел его портрет маслом на холсте. Портрет здоровенного негра с черным лицом трубочиста и черной же татуировкой. Сейчас он хмыкнул так же, когда позировал, и та ухмылка осталась на холсте. Эта — на зеркале. Теперь портрет сгорел вместе с музеем, вместе с миллионом других экспонатов. А он все еще жив, если можно так выразиться. Жив и имеет определенную цель, гораздо более важную, пожалу й, чем какая бы то ни было иная цель.
Затем он опустил взгляд. Прямо под зеркалом лежало мертвое тело охотника. Развелось этих охотников, точно крыс. То был охотник другого рода, не боевик Ордена, просто мародер, пытавшийся выжить в сложном мире постапокалиптической Земли. Мертвец был бел, белее мела или снега, что сейчас тихо шелестит, падая с тяжелых свинцовых туч. Судя по выражению лица, он умер в результате разрыва сердца от дикого ужаса. Кого увидел ты здесь, приятель? Уж не Дьявола ли во плоти? Абсолютно седые волосы скрывали верхнюю часть лица несчастного бедняги, но чернокожий боевик откинул их легким движением, поднял голову мертвеца за подбородок и приоткрыл тому левый глаз. Сетчатка так же оказалась совершенно белой, лишенной пигмента, как и кожа, как и волосы. Это какой же ужас надо пережить человеку, чтобы пигменты его организма полностью нейтрализовались?
Но чернокожий знал, что именно здесь произошло. Ему в том подсказывало шестое чувство, развившееся почти до абсолюта за годы, проведенные в Ордене.
Более ничего стоящего внимания в помещении не оказалось. Боевик вышел под хмурое небо, постоял немного, ловя лицом вмиг тающие снежинки. Впереди на вертолетной площадке, уже сменившей цвет с серого бетона на белое снежное покрывало, прогревались двигатели военно-транспортного вертолета UH-60 «Black Hawk», или «Черный ястреб». Немного в стороне от него расположились другие вертолеты американского и английского производства, принадлежавшие некогда английскому миротворческому контингенту. В частности, на летном поле разместились девять штурмовых вертушек AH-64 «Apache», одна из которых совсем недавно поднималась в воздух. Чернокожий боевик уже обследовал тот «Апач», не найдя ничего интересного кроме следов крови на месте второго пилота.
Со стороны «Черного ястреба» раздался возглас. Что ж, пора продолжать наш нелегкий круиз по Европе. Боевик пружинистым шагом направился к вертушке, инстинктивно вжимая голову в широкие плечи. Как только он запрыгнул в кабину, вертолет взмыл вверх. Секунду повисел над полем, потом залег на крыло и стал набирать высоту.
— Летим в Виссен, — бросил боевик.
Пилот кивнул. Обычный человек вряд ли услышал бы слова боевика, произнесенные под ревущим винтом и двигателями UH-60, не используя шлемофон. Но пилот давным-давно перестал быть человеком, инициированный демонической силой.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.