Линн Абби - Медный гамбит Страница 66

Слова перестали вытекать из него также внезапно, как и начали. Его голос, который поднялся почти до рева, внезапно исчез. Язык, без признаков жизни, улегся на дно рта. В домике внезапно воцарилась мертвая тишина. Все глаза смотрели на него, даже глаза Акашии. Все рты были молчаливо разинуты, даже рот Телами.

И он понял, с дрожью в коленях, что он не один. Сущность стража текла через него, как она текла через Акашию, когда та лечила, или когда она текла через Телами, когда та незримо для глаз летала с одного края Квирайта на другой. Это страж выбирал слова для его речи, это он решил говорить. Страж дал ему силу и убедительность, которые невозможно было игнорировать.

Он попытался было заговорить, объяснить всем, что случилось и извиниться, но страж закончил с ним. Его сушность стекла с него, оставив его сухим, прокрутилась как вода по его ногам, как вода или ветер. Только благодаря кулаку Йохана, который все-еще держал его за рубашку, он смог остаться на ногах.

— Я — я не — я кончил, — пробормотал он, прежде, чем Йохан тряхнул его.

— По моему он говорил хорошо, — сказал кто-то, чье лицо Павек не видел, а голос не узнал, но это был не друид.

Шепот наполнил домик, пробежал сзади него и по бокам, но не перед ним, так как ни Телами, ни Акашия не казались обрадованными его речью.

— Ты действительно хорошо говорил, — наконец сказала с поклоном старая женщина, ее холодный голос подтвердил то, что видели его глаза. — Но твой Звайн не самый обыкновенный житель Урика. Мы не сможем улучшить будущее Атхаса, если будем думать только судьбах сирот, живущих под улицами города, бегающих как крысы в поисках пищи и поддающихся искушениям.

— Звайн, — запинаясь начал Павек, стараясь найти слова, которые объяснили бы всем, насколько обычным был этот мальчик в жестоком мире Урика, так отличающимся от Квирайта.

— обречен, — закончила за него Телами, и, судя по ее осанке и блеску глаз, сейчас страж тек через нее. — Ничего нельзя делать для него. Мы должны думать о тех, кто выживет. Они — будущее. Ради них мы не сожжем наши кусты зарнеки. Но мы здесь не трусы, скрывающиеся от врага, с которым не в состоянии померяться силой. Мы вернемся в Урик. Мы изучим этот яд, Лаг, этого Верховного Темплара и его миньонов. И мы разрушим все его планы без-

Внезапно Телами упала, схватившись руками за живот и чуть не скатилась с кровати на пол. Акашию, которая сидела справа от нее, охватила паника, это было видно по ее лицу и голосу, но она отдавала точные и резкие команды: Освободить дорогу. Пусть будет больше воздуха! Принести воды! — и паники не было в ее руках, которые баюкали старую женщину, к которой все почтительно относились, как к Бабушке.

Павек выскочил из домика вместе со всеми, давая место ветру и свежему воздуху, и друидам, помчавшимся к колодцу с чашками в руках. Он притулился рядом с Йоханом, чья могучая рука крепко держала его за спину. Лично ему, как темплару, все представлялось ясным, хотя и мрачным: Страж Квирайта не одобрил план Телами и Страж Квирайта более могуществен, чем любой живущий друид. Возможно, как и сказал Йохан, страж в принципе не наказывает членов общины, и даже их главу, за неподчинение, как и Хаману может простить случайное ругательство своим именем, а рабовладельцы не обращают внимание на наглость своего живого товара; но на этот раз неподчинение дорого стоило Телами.

Прежде, чем прибежали друиды с водой, от тела Телами начал исходить пульсирующий свет. Мягкое желтое сияние окутало ее, поглотив и Акашию, даже кисти ее рук не были видны сквозь желтое облако.

Она умирает, подумал Павек, Квирайт забирает ее, как он забирает кости в ее роще. С ударом сердца он спросил себя, удовлетвориться ли страж одной старухой, или он потребует дополнительные жертвы за непослушание, за неподчинение Акашии. Потом сияние утихло, и его ум тоже успокоился.

Смущенная, ослепленная и мигающая, но в остальном невредимая, Акашия сидела на пустой кровати, освещенная солнечным светом Атхианского дня.

— Она исчезла, — прошептал кто-то, по виду фермер, глядя на нее.

— Исчезла, — повторил кто-то с другой стороны комнаты, на этот раз громко и отчаянно, так как мгновение неверия своим глазам закончилось печальной и невыносимой пустотой.

— Бабушка исчезла! — вырвалось из нескольких ртов и нескольких сердец — тяжелейшая утрата для фермеров и друидов, для Квирайта.

Случилось невообразимое. Эта немыслимая ситуация требовала быстрых и решительных действий. Акашия встала, бледная и потрясенная, но полностью осознающая свою ответственность. Павек, который стал спокойнее, вдруг почувствовал, как его ноги снова врастают в землю, когда она подняла руки, призывая стража и читая его сущность. В присутствии такого большого количества друидов, в таких экстраординарных ибстоятельстах, он почувствовал это, хотя ему и нехватало знаний и опыта понять сообщение, текущее через его тело и сознание.

— Нет, не исчезла, — объявила наконец Акашия, подчеркивая и последнее слово и отрицание. — Она перенеслась в тайник. Тайник атакован. Его оборона прорвана! Она ищет. Она нашла…

Ее голос превратился в рыдание и Акашия вылетела из домика. Остальные последовали за ней, как друиды так и фермеры, очевидно ее слова имели для них большое значение, чем для него. Он попытался догадаться, о чем идет речь, но на ум ничего не пришло.

Он схватил руку Йохана. — Что такое тайник? — спросил он, а дварф в тот же момент спросил его самого, — Кто прорвал его оборону?

Они поглядели растерянно друг на друга, ожидая ответа и слыша, как тревога несется по деревне. Квириты, которые не участвовали в собрании, пробегали мимо открытой двери, направляясь на юговосток: именно оттуда Павек вошел в Квирайт и с тех пор он не разу не был там, так как именно в этом месте соляная пустыня ближе всего подходила к деревне.

— Кто? — спросил Йохан, освобождаясь от хватки Павека.

— Без понятия, — отозвался Павека, пожимая плечами.

Он почувствовал что-то, и это было намного больше того, что почувствовал Йохан, но сейчас это прошло, и он не понял сообщения. Он стоял в дверном проеме. В деревне осталось только немного младенцев и их озабоченных мам, чьи лица смотрели на юговосток и было видно, что мысленно они сейчас совсем в другом месте.

— Да что это такое, тайник? Если бы я знал это, может быть-

Йохан выдавил его из домика Телами. — Это под землей, там хранятся созревшие семена зарнеки. — Он протиснулся мимо Павека и быстро пошел на юго-восток.

Не было никого, кто бы сказал ему, что делать, так что он пошел вслед за Йоханом, отставая на несколько шагов. Мерцающая белая бесконечная поверхность была видна издали, она окружала деревню с трех сторон. Совсем мало каменных глыб и скрюченных кустов были видны в пустыне перед ней. Ни один друид не мог вырастить рощу так близко к Солнечному Кулаку. Но Йохан продолжал идти, следуя за редкой линией квиритов, до тех пор, пока они не оказались в пустыне, где не было никаких ориентиров.