Русалка (СИ) - Максонова Мария Страница 67

Кракен по моему велению незаметно последовал за ним и передал, как лекарь скорбным голосом рассказал, что не в силах быстро помочь госпоже Бороув, что лечение будет длительным, дорогим и болезненным, что его нельзя провести на корабле. Он сыпал разными терминами и сокрушенно качал головой. Капитан Пхимарс, Дорф и разделавшийся с проверяющим Рохеис внимали ему со скорбными лицами.

А я слушала передаваемое Кракеном и горько улыбалась. Люди везде одинаковы, не подмажешь — не поедешь.

Где-то на границе сознания брезжила мысль, что можно было бы попытаться все же договориться с доктором о реальном осмотре. Быть может, он сумел бы мне помочь или хотя бы определил, что со мной не так и почему я не могу, как древние русалки, становиться человеком… но нет, человеку, который готов продать свое слово за жемчуг, я не была готова доверить свои тайны. Даже под клятвой о неразглашении, ведь я еще не знаю, действует ли она нормально, или это просто красивый рисунок на руках у людей капитана Гарта.

И капитан с его людьми тоже… вроде бы они меня уважают, побаиваются, я привыкла называть их «своими» людьми, но… Нет, мы команда, пока не дойдем до ближайшего имперского порта. А потом — каждый сам за себя. И не надо тешить себя иллюзиями. Свои проблемы мне надо решать самостоятельно.

Глава 51

Разделавшись с чиновником, господин Рохеис, наконец, вынужден был покинуть корабль, о чем мне сообщил шпионящий Кракен. Я еще недолго посидела в своей комнате, изображая скорбь, а потом выехала в люди.

К моему удивлению, матросы сновали на берег и обратно с ящиками, выгружая какой-то груз.

— Разве господин Рохеис не говорил, что сперва ему придется поговорить с какими-то важными чинами, и только после он сможет продавать свои товары? — удивилась я, подъехав к Дорфу.

— Так то господин Рохеис, — махнул он рукой, — но корабль был не полностью загружен, так что капитан Пхимарс тоже кое-что захватил.

Я усмехнулась. Кажется, тут свои подводные течения наметились. Мне же следовало заняться своими делами.

— Господин первый помощник, вы не могли бы мне помочь? — спросила я официальным тоном.

Он явно удивился:

— Конечно, я к вашим услугам.

— Вы знаете халифатский язык?

— Конечно, я ведь учусь, чтобы сдать на патент для того, чтобы стать капитаном дальнего плаванья, — он гордо приосанился. Хм, кажется, в чем-то я его недооценила, я-то думала, что его фигура менее значима из-за того, что матросами больше управляет второй помощник.

— А вы не знаете, нельзя ли в городе где-то купить или заказать инвалидную коляску для меня? Понимаю, это дело сложное и небыстрое, но, к сожалению, этот чудесный ящик не подходит для путешествия по земле и до покупки инвалидной коляски я останусь пленницей этого дивного корабля.

Он нахмурился и кивнул:

— Я сделаю все, что в моих силах. Отправлю кого-нибудь из матросов, знающих халифатский, на рынок как можно скорее.

— Благодарю, — я сердечно пожала ему руку. — А что касается денег…

— О, не волнуйтесь… — возмутился он.

— Нет-нет, вы меня обидите! — возмутилась я. — Поверьте, я не настолько беспомощна. У меня есть кое-какие средства и я планирую получить еще больше в ближайшее время. Поэтому пожалуйста давайте условимся, что я верну вам деньги до последней монеты.

Он нахмурился, а потом кивнул:

— Как пожелаете.

Я подозрительно сощурила глаза — кажется, он решил обмануть меня и назвать минимальную цену. Ну, ничего, посмотрим еще, кто кого.

Остаток дня прошел довольно скучно. Я наконец-то могла обсудить с капитаном Гартом вопрос патентов, но, пусть это и было очень важно, город привлекал куда больше. Очень злила невозможность прогуляться по узким улочкам, пройтись по рынку. Уверена, здесь он такой же, как в земных восточных странах: шумный, яркий, красочный, расцвеченный запахами необычных пряностей и благовоний. А я должна сидеть на корабле, как в тюрьме.

Глупо, конечно, прежде я могла смотреть на людские города лишь из-под воды, все время боясь быть замеченной, и не испытывала такого нетерпения, как сейчас, оказавшись буквально в нескольких метрах от земли. Это глупо, но… Хотелось даже плюнуть на все и отправиться в путешествие прямо на ящике, но это было слишком глупо — пришлось бы сделать толстую подложку из воды, а поездка в таком виде по пустынному городу — весьма глупая идея, нет лучшего способа привлечь к себе ненужное внимание.

— Так что же такое патенты? — я заставила себя сосредоточиться на разговоре.

Матросы разошлись с палубы — не так уж много вез капитан Пхимарс «левого» груза. У него явно было все схвачено, я с любопытством наблюдала за тем, как он поприветствовал нескольких халифатцев местным традицонным поклоном и, смеясь, передал им груз.

— Каждый, кто хочет заниматься каким-то делом, должен удостоверить короля в том, что способен на это, а для этого все сдают экзамены. После сдачи получаешь патент.

— И каковы требования? — нахмурилась я.

— Самые разные. Все зависит от того, чем будет заниматься конкретный человек.

Если сложить все, что довольно путанно пересказал капитан Гарт, то выходило так, что, хоть жители Империи вроде бы и равны в правах, но некоторые «ровнее». Прежде я думала, что разделение идет только по имущественному цензу, но оказалось, что есть еще и проверка по уровню образования. Более того, в каком-то смысле отсутствие того или иного патента можно было сравнить с недееспособностью индивида, и это в целом всех устраивало.

Итак, самый низший уровень патентов был стандартным для всех. Принимали экзамен на него повсеместно и в любое время года. Это был минимальный экзамен на дееспособность и для его сдачи требовалось всего лишь умение написать свое имя, считать до ста, складывать и вычитать на пальцах. Этот патент давал возможность наниматься на работу и в услужение, а также поступать на учебу подмастерьем. Это было то минимальное образование, которое имел, например, Марус.

Такой патент получали не все, люди высокого статуса не сдавали отдельно этот экзамен, он засчитывался им автоматически при сдаче следующих. Крестьяне, работающие на земле, себя таким не утруждали, хотя в целом школы в селах существовали, детей учили читать и писать. Женщины практически не получали даже и этого патента, а значит считались фактически недееспособными. Только если девушка решила не выходить замуж за деревенского, а покинуть дом и пойти работать, например, служанкой, она сдавала эту проверку, и это считалось показателем ее ума (если, конечно, она не заканчивала свою карьеру подавальщице в трактире и проституткой по совместительству). Крестьяне-мужчины тоже часто не имели патента даже первого уровня, если не ездили со своим урожаем в город самостоятельно. Это было еще одно правило — патент требовался, чтобы стоять со своим товаром на любой деревенской ярмарке, кроме той, что в собственном селе.

При этом для того, чтобы торговать на рынке не в специальном ряду для деревенских, а встать среди серьезных купцов, требовался уже следующий уровень проверки знаний, там сдавали способность взвешивать на весах, считать с дробями, высчитывать скидки и подсчитывать налоги и сборы — в общем, уже другой уровень математики. Заодно нужны были минимальные знания законов, кое-какие понятия о географии, умение читать карту и еще что-то по мелочи. Причем, купеческие патенты имели еще и несколько уровней, чтобы открыть свой магазин, надо было знать еще больше, был отдельный патент, например, для тех, кто держит швейную мастерскую, другой — для тех, кто занимается обувью, третий для ювелиров, и так далее.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Сам капитан Гарт, как сын купца, сдал проверку на минимальный купеческий патент, который можно было в целом сравнить со средним образованием, но дальше пошел по иному пути развития. Для того, чтобы стать капитаном, он учился мореплаванью как теоретически, так и практически — проплавал несколько лет первым помощником на маленьком торговом судне, ходящем вдоль побережья Империи. Кстати, все полноправные матросы тоже сдавали свой экзамен после того, как отучились нужное время юнгами (кстати, хоть я и называла их «юнгами», на имперском это скорее было слово, аналогичное нашим «ученик» или «подмастерье»), только у них в этой проверке не было теории, только практическая часть, и это часто встречалось в прикладных профессиях — надо было показать свое мастерство на экзамене.