Королева отступает последней - Валерия Михайловна Чернованова Страница 67

Да, именно это я и должна была сейчас выкрикнуть. Оттолкнуть его, возможно, даже уйти. Дать понять, раз и навсегда, что я не предам своё имя, не стану дезертиром. Это же позор. Бесчестие! Духи проклянут меня, а вместе со мной и Рифера. Если тот вдруг согласится.

Это были бы правильные слова, но...

Но вместо этого я стояла и молчала. Смотрела в глаза мужчине, ради меня готового отказаться от всего, что ему дорого и привычно, от целого мира, и чувствовала, как под ладонями быстро, рвано бьётся его сердце.

Сердце воина.

Сердце настоящего героя.

— Не спеши с ответом, подумай, — закончил он тихо. — Только об этом тебя и прошу.

— Не буду думать, — покачала я головой, а заметив, как гаснет надежда в его глазах, приподнялась на носочках и потянулась к его губам. — Я готова... хочу убежать!

* * *

Гонец застал его в пути. В отвратительном настроении, отражением которого была такая же отвратная погода. Дороги размыло из-за непрекращающихся ливней, поэтому императорский кортеж почти не двигался. В какой-то момент его величество даже пожалел, что сам отправился к джаровой жене. Проще было доставить Найферию в Леонсию, но он не желал видеть её во дворце и уж тем более не мог допустить, чтобы она оказалась рядом с его детьми.

Нет, такого удовольствия он ей не доставит. Больше Найферия не увидит ни Элестрен, ни Дженну, ни уж тем более свою любимицу Кайяну.

— Никогда и ни за что, — пробормотал Адальгер и кивнул стражнику, позволяя промокшему насквозь посланнику приблизиться к экипажу.

К досаде Великого, поездка оказалась напрасной. Упрямица не соглашалась на развод, стойко терпела любые «убеждения». В конце концов, чаровикам пришлось остановиться. Какое бы наслаждение ни доставляла ему мысль о том, что лучшая смерть для вероломной дряни — под пытками, допустить он этого не мог. Овдовев, будет вынужден целый год носить траур.

Целый год... Слишком долгий срок. Лайрой Ноэро хотелось обладать как можно скорее. Да что там... Он готов был жениться на ней хоть сегодня! Сейчас! Чтобы потом, на брачном ложе, отпраздновать очередной свой триумф.

Адальгеру Регенштейну было противно само слово «поражение». Он никогда его не произносил, остерегался упоминать его даже в мыслях.

Победа. Только победа.

Всегда и во всём.

— Ваше величество!

Император жестом остановил гонца, намеревавшегося забраться в экипаж. Мокрый плащ льнул к его долговязой фигуре, полы широкополой шляпы отяжелели и провисли от влаги. Поняв, что погреться не выйдет, мужчина выпрямился и отдал правителю честь, после чего замер, стараясь не дрожать под пронизывающими порывами ветра.

— Говори, что стряслось. — Его величество махнул рукой.

Раз не стали дожидаться его возвращения, значит, новость не только срочная, но и важная.

«И наверняка препоганая, — мрачно отметил он про себя, вглядываясь в лицо солдата. — Да, наверняка».

— Касательно шиари Ноэро... — начал тот, и Адальгер мгновенно напрягся. Помрачнел.

Несмотря на отвратительную встречу с упрямицей-женой, он не собирался впадать в отчаянье. Ни на минуту не сомневался, что развода так или иначе добьётся. И после этого сразу сыграет свадьбу. Оставалось только определиться, идти ли ему по стопам Холланда и провести обряд, о котором его люди уже успели разузнать, или же не строить из себя героя и понапрасну не рисковать. Варианты имелись, был выбор — это-то и помогало ему сохранять последние крупицы выдержки. Хоть оставаться невозмутимым после того, как так ничего и не добился от этой суки, интриганки-жены, было непросто.

Почти невозможно.

— Говори! — в голосе императора зазвучали нетерпение и сталь.

— Шиари Ноэро тайком покинула академию и провела вчерашний вечер... — посланник снова помедлил. — С генералом Эскорном, — закончил он еле слышно, с опаской наблюдая за тем, как меняется выражение лица императора.

— Что значит: провела вечер?! — не сказал — прорычал тот не хуже хищника, льва, в которого сейчас под воздействием эмоций мог запросто обратиться. — Где. Она. Была?!

— Ничего не было, — поспешил пробормотать солдат. — Они ездили на цирковое представление в парк Августины, а после... гуляли.

— Гуляли?

— Был... поцелуй, — ещё больше побледнел под взглядом императора солдат и, позабыв, что собирался не дрожать, испуганно прошептал: — Один. Всего один! После этого он отвёз девушку обратно в академию.

Проклятый, проклятый Вейнанд!

Будь мерзавец сейчас здесь, придушил бы голыми руками. Растерзал бы клыками!

Его величество сжал руки в кулаки под складками тяжёлого, длиннополого плаща и, с трудом с собой совладав, отпустил гонца.

Дверца захлопнулась. Экипаж вскоре тронулся.

— Вейнанд, Вейнанд, что же ты никак не успокоишься? — со злостью процедил его величество. — Уже давно должен был понять, что эта шиари — не твоя. Не была твоей и никогда не станет. Она моя... Моя! А тебе самое место на плахе. За измену. За предательство! Но Лайре это наверняка не понравится, — пробормотал он задумчиво. Нахмурился и продолжил, мысленно проклиная влюблённого идиота: — Да и я не хочу выглядеть в глазах подданных жестоким ревнивцем. Другое дело — милостивым и всепрощающим правителем. Эскорн давно рвался обратно на фронт, значит, туда мы его, простив, и отправим. А там уже... Война не щадит даже лучших из нас. Что ей какой-то генерал...

 Глава 21

Лайра Ноэро

Началась новая учебная неделя. Новая и... последняя. Для нас с Рифером в академии.

Генерал не переставал удивлять. В самом лучшем смысле этого слова. Мало того что пообещал взять всю подготовку к побегу на себя, так ещё и заверил, что сам поговорит и с Рифером, и с Тессой.

— Что, если они не согласятся? Если испугаются или откажутся предавать императора?

— За это не переживай. Я сумею их убедить. Вообще ни о чём не переживай, — с улыбкой заверил генерал.

Легко сказать, не переживай...

Я и сама до сих пор не верила, что сказала «да». Какая-то часть меня, наверное, по-прежнему сомневалась. Лайра Ноэро — дезертир? Беглянка? Постыдные слова, которые уже точно раз и навсегда опорочат имя Ноэро. Впрочем, скоро Ноэро перестанут существовать. Нам придётся отказаться не только от наших жизней, но и от нашей славной фамилии. Наших земель. Наших рудников.

Скоро у нас не будет ничего.

Зато я... мы все... станем свободны. Мне не придётся превращаться в выдрессированную убийцу, и никакие правители