Александр Прозоров - Врата смерти Страница 67

– Что такое «пельмени», боярин?

– Ничего другого все равно нет. Разве только рыбные консервы.

– Что такое «консервы»?

– Я тебе потом объясню.

Дождавшись, пока вода закипит, он высыпал в нее все купленные пельмени – холодильника среди имущества реставратора все равно не числилось, – подождал, пока в кастрюльке закипит снова, сыпанул соли, убавил огонь. Приготовил тарелки, кетчуп, открыл майонез. Хотел пригласить «присаживаться» – но стульев в квартире тоже пока не появилось.

– Тебя не удивляет существование стекол, Урсула? – поинтересовался он у девушки.

– У боярина такие же, – пожала плечами та. – Токмо над землей они совсем низко.

– О, пельмени повсплывали. Прошу к столу.

Молодые люди поужинали, после чего девушка быстро и привычно помыла тарелки и кастрюлю.

– Скажи, Урсула... А мыло в бутылочках тебя не смущает?

– Очень нравится, боярин! – улыбнулась та. – В гареме приходилось у ручья песком и жир, и гарь на горшках оттирать. С мылом же само все стекает: лишь капнешь маненько, и все! И огонь ваш гари не оставляет. И вода горячая. Мне так нравится мыть у вас посуду! Очень нравится.

– Что ты все «боярин» да «боярин»? – поморщился молодой человек. – Кириллом меня зовут.

– Да, господин, про то я ведаю.

– Вот и хорошо... Наверное, пора укладываться спать?

Вопрос был не простой. Ибо в квартире имелась только одна кровать – и больше ничего. Даже какого-нибудь матраца, чтобы бросить на пол.

– Да, боярин Кирилл. – Поняла гостья ситуацию или нет, но уходить она явно не собиралась.

– Тогда я в душ, и ложимся, – заявил молодой человек.

– Простите, господин, – кивнула девушка, сняла с себя полотенце и протянула ему. – Это единственное.

– Я знаю, – смущенно отвернулся Кирилл. – Я свет погашу, ладно? А то там окна напротив. И не называй меня господином!

– Слушаю, боярин.

– Лучше просто по имени...

Он щелкнул выключателем и ушел в «санитарную комнату». Струи горячей воды немного успокоили и расслабили его, хотя мысли продолжали метаться между «сном» и «сумасшествием». Но в любом случае скоро наступит утро, он проснется, и все эти невероятные истории останутся в прошлом. Даже из памяти, наверное, выветрится.

Он выключил душ, вытерся, вышел в тихую темную комнату, пересек ее, откинул покрывало и забрался под одеяло. Урсула еще с минуты наблюдала за огоньками внизу, крохотными человечками, бегающими по двору, маленькими, словно игрушечными, машинками. Оглянулась. Бесшумно подошла к постели, нырнула в нее.

– Так ты настоящая или нет? – прямо спросил ее Кирилл. – Не бойся, я тебя не трону.

– Я не боюсь, – покачала головой Урсула.

Невольница почти от рождения, воспитанная в гареме, она гораздо лучше молодого человека знала, как следует поступать женщине, разделяющей кров и пищу с мужчиной. И очень скоро Кирилл понял, что случившееся с ним сумасшествие – самое прекрасное событие в его судьбе. Поэтому, когда его разбудило слабое потрескивание – реставратор ничуть не огорчился. Такую галлюцинацию молодой человек был готов терпеть всю оставшуюся жизнь.

– Я делаю яичницу, – пояснила девушка, колдующая у плиты совершенно нагая. – Меня матушка боярина Олега научила.

– А в твоем... гареме яичниц разве не делали? – поднялся Кирилл, подкрался к ней, скользнул ладонями от бедер вверх, поцеловал в шею.

– Никогда, – покачала она головой. – У нас и штук таких вот железных никогда не бывало. Стряпухи варили, запекали, томили – сие завсегда. А жарить и не мыслил никто. Коли чего и жарили, так токмо на вертеле.

– Это верно, – прошептал Кирилл, продвигаясь губами все ниже и ниже. – Яичницу на вертеле не сделать... А что скажет твой боярин, коли я тебя ему не отдам?

– То не ведаю. Убьет, верно. Али виру потребует. Готово! – Девушка выключила газ и повернулась к нему. Радостно сообщила: – Можно кушать! Можно, я положу тебе в тарелку? Тогда потом ее можно будет помыть.

– Какие у тебя красивые глаза... Ух ты, разные! Один голубой... Другой зеленый... – Молодой человек коснулся губами сперва одного, потом другого.

– Ты не хочешь кушать?

– Горячая... Пусть остынет... – Кирилл увлек ее за собой к постели.

И разумеется, не рассчитал времени. К тому моменту, когда он все же вскочил и стал лихорадочно одеваться, уже откровенно опаздывая на работу, завтрак успел остыть. Впрочем, молодой человек, в секунду проглотив яичницу, ничуть не огорчился. У него колыхнулась было идея взять Урсулу с собой или оставить ей ключи. Но мимолетный взгляд, брошенный на одежду девушки, ответил на все вместо гостьи: ходить в таком костюме по городу было невозможно. Если, конечно, не хочешь в очередной раз иметь беседу с представителями МВД.

– Я... Урсула, ты оставайся, а я попытаюсь вырваться пораньше. Ага?

– Воля твоя, мой господин, – склонила она голову.

– Урсула, я же... – Кирилл запнулся, поняв, что времени на новые пререкания нет, торопливо поцеловал ее в губы и выскочил за дверь, уронив одно лишь слово: – Жди.

Он пулей пронесся вниз, прыгнул в машину и, на этот раз не прогревая ее ни секунды, сразу сорвался с места, благо к восьми утра парковка уже успела наполовину опустеть. Точно так же, выигрывая секунды, он мчался всю дорогу, пока не уткнулся передними колесами в тротуар перед парадным входом музея.

– Сегодня ты припозднился, – заметил Леша Егоров, скучая за загородкой у входа. – Пробки, что ли?

– Еще какие! – тяжело выдохнул Кирилл. – Целый час стоял.

– Бывает. Авария, наверно. Как вчера, долго милиция пытала?

– К концу дня отпустили.

– В новостях показывали, вечером смотрел. Кем девица, кстати, оказалась?

– Так и не призналась. Менты личность обещали установить.

– Да? А прокурорша по зомби-ящику сказала, что и искать не станут. Ущерба у нас в музее нет, значит, и искать незачем.

– Ну да, нету, – согласно кивнул Кирилл.

– А манекен?

– Какой?

– Ну, этот, татарский... Из которого она типа в человека обратилась. Это как теперь? Он ведь тоже денег стоит, на балансе состоит.

– Не состоит, – сообщил подошедший к вахте парень в синем халате. – Манекен был сдан на ответственное хранение, так и в журнале написано. И кое-кого убить мало за то, что эту девицу без спросу из запасника в зал вытащил.

– Это не моя идея, Аркаша, – мотнул головой Кирилл. – Директор приказал. Мы ведь имеем право выставлять экспонаты, что на ответственном хранении, правильно? Иначе зачем их брать?

– Верно-верно, – согласился парень. – Но только, когда хозяин с распиской придет, я его к тебе отправлю. Сам станешь договариваться.

– Хозяина как зовут, не помнишь?