Екатерина Лаврова - Птичка в клетке (СИ) Страница 67

     Я подошёл ближе, сел рядом, Карон тут же поморщился от запаха моей и чужой крови, которые переплетаясь, создавали отвратительный аромат. Вновь перекинувшись, поймал на себе снисходительный взгляд всё это время молчавшей валькирии, улыбнулся, насколько это было реально, а потом, ощутив на себе действие её магии, успокоился и привалился к стволу огромного дерева, рядом с Кароном.

     Когда процедура лечения закончилась, до обеда оставались считанные часы, и быстро перекусив, мы, сильнее погнав коней, направились в Селер.

     Город Лазаря встретил нас вечером, когда маг уже давненько поглядывал в небо, готовый вот-вот накинуть на нас заклинание от Теней. Таверна, о которой упоминал Данат, отыскалась совсем рядом с западными воротами города. Город, особенно в свете вечерних огней, потрясал своей красотой! Везде, где только хватало взора, тянулись высокие шпили изувеченных лепниной башен, покрытых мелкой крошкой блестящих камней и драгоценных металлов. Все улочки были вымощены прочными горными пародами, маленькие каналы перекрывали мосты, то тут, то там мелькающие между улицами. Вода в каналах тихо журчала, изредка натыкаясь на борт какой-нибудь мимо проходящей лодки купца, или же просто гостя Селера. Все здания тянулись к небу, подсвеченные магическими фонарями, оттеняли собой изумительной красоты фонтаны, где вода бьёт из пасти льва, которому отважный воин разрывает глотку…

     Город, в котором присутствует будто сама сила Лазаря, его естество, будто он не сгинул тогда, в Зубастом ущелье, а сейчас, жив, тут с нами, воплотился во всех этих маленьких каналах, речушках, изумительной красоты зданиях, в это звёздной ночи, что так гармонично укрывает город от, кажется, самого Сарка…

     Тут же и невольно задумываешься, кто был этот самый Лазарь, что его любимый город так привлекает, манит, но в тоже время выставляет себя монолитом, нерушимой крепостью, скалой, но готовой в любой момент защитить своими мощными, каменными стенами, своей Лазаревой силой, могуществом, которым наделили Селер Святой Лазарь? Неужели существо, просто приведшие из других миров другие расы обладало такой силой, которая и сегодня, через тысячи лет находит отголоски в наших душах!? А, кажется, таким и был Лазарь, за такую силу, такое могущество его прозвали Святым и только поэтому Селер сейчас стоит, стоял и тогда, когда шла Орденская война, и тогда, когда Саркова буря бушевала в Мире, так и не решившаяся сравнять это удивительное место с землёй.

     Кажется, тут и жители были счастливее, и резервы наполнялись быстрее, и аромат в воздухе летал такой, словно мы находимся где-то в Эльфийском лесу, а никак не в Подгорье. Кажется, этот город вполне мог бы сойти за столицу гномов, но кто-то другой, решил выбрать для этого Питию, которая более пятидесяти лет назад, когда я ещё передвигался по Миру свободным асуром, не колыхнула во мне не единого чувства.

     Сандра с таким же непередаваемым восхищением оглядывалась по сторонам, по улочкам, которые уже не кишили прохожими, даже позабыв про Теней. Карон вёл валькирию под руку в таверну, а она, даже и не заметила, как я забрал из его рук узду рыжего скакуна.

     В таверне было тихо, не многочисленные постояльцы мирно беседовали, вот только не давала мне покоя одна персона, явно знатного рода, забившаяся в угол, в компании какой-то высокородной девицы и знакомого мне дракона…

     Это был Данат. Его выдавал лазурно-голубоватая светлая мантия, начищенные (спрашивается куда?) доспехи, с его родовым гербом на груди. Высокородная ухмылка, тронувшая щёки, серебристые когти, как у всех асуров, рога, крылья, глаза, нетленно прозрачные, невесомые, голубые, лишь изредка переливающиеся перламутром.

     - Ридак?! – Выдала Сандра, оглядевшись в таверне, и тоже задержавшая свой взгляд  на этом, забитом в угол, столике.

     Троица за столом обернулась и я, наконец, смог разглядеть третью персону, так грациозно держащую столовый прибор в руках, это была Заилза, асура рода Рогнерра, кажется, ещё даже не принявшая титул лэры, или графини. Впрочем, если уж она пассия Даната, то ей вовсе не нужны никакие титулы. Она была красива, даже для ветви рода Рогнерра, которая много раз перемешивалась с Дэйли, и теперь её рога и крылья не были пламенно-оранжевыми как у лэра Эльрона (между прочим, чистокровного наследника Рогнерра, чья крови никогда не смешивалась с другой асурьей), а желтовато-серебристой, каких цветов и стихий нет в асурьих родах. Ни одна из стихий в ней присутствующих ей не подчинялась полностью, лишь наполовину, да и то, не факт. Сейчас она отдалась роду Асвал, его наследнику, чтобы в детях своих частично примешать и воздух, чтобы уж наверняка лишить отпрысков властью над стихиями, так же как когда-то хотела отдать себя роду Харни, конкретно мне, конкретно ещё до войны…

     - Граф Самаэль, рановато! – Воскликнул Данат, поблёскивая светло-голубыми глазами, и указывая мне на стул напротив него. А Заилза с Ридаком, безошибочно угаданным Сандрой, тоже недоверчиво на меня покосились, но промолчали, лишь сдавленно улыбнувшись, будто тут не наследник рода Харни перед ними, а какой-то заблудший бедный и грязный человечишка, получивший снисхождение от их повелителя и кумира!

     Тьфу!!!

20 глава

     Кассандра

     Самаэль подобрался, напрягся, гордо вскинул голову и сел, на предложенное, по всей видимости, Данатом, место. Меня за руку дёрнул Карон, мол, не садись, встань и стой, потом аккуратно, незаметно, передвинул мою руку на рукоять Ненависти. Таки стояли, как охранники, закрывая собой спину и крылья Самаэля.

     Столик, за который пригласили асура, стоял в углу, а Данат, Ридак и ещё одна красивая асура, сидели спиной к стене и могли видеть всё происходящее за спиной Самаэля, чего не мог делать сам асур.

     Ридак самый первый привлёк мой внимание. Точнее его золотистая рубаха и светлые волосы. Гадкий дракон! Теперь понятно, почему он хотел отравить Самаэля, и почему сейчас злобно смотрит на меня, косясь на свой обрубленный палец! Кстати, думаю, стоит попросить Карона, помочь мне  сделать из этого когтя какой-нибудь амулет, охранный или же накопительный, драконьи когти большая редкость, встречается даже реже чем чешуя, а реже когтей встретить можно только зубы. Точнее клыки. Но, думается мне, если этот нахал ещё раз позволит себе угрожать мне или Самаэлю, то уж точно лишится пары зубов, пускай даже в человеческой ипостаси!

     Как-то оценивающе на меня смотрела эта асура, словно на соперницу за право обладать Самаэлем. Но она очень откровенно льнула к Данату, не менее томные взгляды бросала и на Самаэля, да и в Ридака не скупалась стрельнуть красивыми, жёлто-серебристыми глазами. Только вот эти глаза, да и вообще её масть, были какими-то блёклыми, словно выцветшими от времени красками. А вот у Даната, у которого масть сама по себе имела светлый оттенок, такого впечатления не создавалась. У Самаэля и Даната крылья, рога, глаза и волосы, будто изнутри переливались и блестели всеми оттенками их масти, чего не сказать про эту асуру, от каждого взгляда которой по Самаэлю разливалась нега какого-то упущения, горечи и, как ни странно, ярости. Что их связывало, связывает, я могу только гадать…