Юлия Фирсанова - Точное попадание Страница 67

— А тятька тех ребятишек как же? Вы до них не добрались? — осторожно спросила добросердечная женщина.

— Добрались, мужик теперь совершенно здоров, не тревожься, — зевнула я и отключилась с чувством выполненного долга.

Не знаю уж, кому довелось тащить меня в комнату, Лакс ли, бедолага, надрывался, или я так и спала в воде, пока не вернулся штатный носильщик Кейр, однако поутру (солнечные лучики уже бодро сочились из окна и рисовали на полу кривоватые классики) я проснулась в своей комнате, заботливо укрытая одеялом. Выстиранная и совершенно сухая одежда лежала на стуле рядом. Уютно свив в ней норку, сопел Фаль, временами вытягивая во сне крылышки, как кошка лапки. Все происшедшее вчера вечером уже не казалось чем-то страшным, оно превратилось в приключение, о котором так интересно читать в авантюрном романе. Мысли ползали в голове с ленивой неторопливостью.

Глава 15

Снова в путь, или О новых друзьях и старых врагах

Стук в смежную дверь возвестил: кто-то решил, что мне пора просыпаться. С явной неохотой нежная дрема выпустила меня из коготков.

— Чего, Лакс? Уже пора собираться в путь-дорогу? — спросила, зарываясь в одеяло до самого носа.

Вор вошел в комнату и с порога, стараясь, чтобы это выглядело небрежно и весело, а вовсе не тревожно, спросил:

— Ну как ты сегодня?

— Как Колобок с похмелья, — чуток подумав, призналась я, выпростав из-под одеяла руку и подперев голову.

— Кто? Почему? — не понял Лакс, не знакомый с русским народным творчеством, но почему-то всполошился.

— Колобок — это такой живой шарик из теста, а с похмелья ему особенно тяжко приходится, ибо состоит сия сказочная тварь из одной только головы, а потому после выпивона у нее болит абсолютно все! — торжественно просветила я приятеля.

Вор не удержался и, растеряв внутреннюю обеспокоенность моим потенциально болезненным состоянием, заржал в голос. Фаль, подхваченный звуковой волной, взвился с места кометой и заметался под потолком, пытаясь сообразить, кто он, где и что надо делать. Однако, убедившись, что я рядом, тут же успокоился и шмякнулся на кровать.

— Завтрак на столе, вещи Влариса уложила, — отсмеявшись, сказал Лакс.

— Завтрак — это хорошо, — важно кивнула сквозь зевоту. — Пожалуй, я даже не потребую его в постель.

— Тогда поторопись, пока Кейр не слопал все. Кажется, они в Патере палача вовсе не кормили, наверное, чтобы злее был, — коварно заключил парень, прикрывая дверь.

Прежде чем дверь коснулась косяка, рыжая молния, запаниковавшая при мысли об уничтожаемой без нее еде, юркнула в щель. Да, если мне хочется перекусить, и правда самое время вставать. Как кушает Кейр, я не знаю, зато насчет Фаля никаких иллюзий не имею. Малютка пожрать горазд.

Мысленно вздыхая над изувеченным телом и кляня себя за то, что не додумалась потребовать паланкин и носильщиков, сползла с ложа. Более хреново чувствовала себя только в бытность свою абитуриенткой института на второй день после прополки свеклы, когда неожиданно узнала много нового о строении собственного тела, каждая мышца которого сочла своим долгом пожаловаться владелице на варварское обращение. Натягивание шмоток оказалось еще одним издевательством из разряда применяемых в застенках инквизиции. Спроси меня кто о чем угодно, призналась бы моментально в самых страшных грехах, только бы организм перестал болеть. Поплескав на лицо водой, медленно и вальяжно, потому как быстро и бодро не получилось бы и за все сокровища мира, вышла к трапезе, раздумывая, на самом деле здешние дворяне такие важные, как кажется, или у них просто все болит?

А Лакс, сволочь, обманул! Столько, сколько Влариса и Самсур выставили на два сдвинутых стола, никто, даже ватага Кейров и Фалей, слупить была не в состоянии. Еды оказалось не просто много, ее объемы были поистине колоссальны, словно трактирщики взяли семейный подряд на наше убийство путем закармливания и доведения до заворота кишок.

Молча, без единого стона (зацените мое великое мужество!) я рухнула на скамью между Лаксом и Кейром, сделала пару-тройку вдохов а-ля йог, унимая бунтующие части организма, и почти весело заявила:

— Всем привет!

Сосредоточенный жующий Кейр кивнул в ответ и наколол на нож очередной кусок мяса с блюда, на котором пасся и Фаль. Сильф проводил возмущенным взглядом уплывающий из-под носа поджаристый ломоть, на который сделал стойку, но, увы, зачавкал другим. Я огляделась, взяла намазанный маслом кусок хлеба. Не то чтобы мне не хотелось ничего другого, вот только тарелка с хлебом была ближе всего. Хлопотливая, будто пчела, трактирщица бухнула на стол передо мной большую кружку какого-то пахнущего травами горячего напитка. Пригубив и одолев половину бутерброда, усовершенствованного за счет ломтя сыра и ветчины, я небрежно спросила, заводя светскую беседу:

— Как жизнь, Кейр?

— Прекрасно, — усмехнулся бывший палач, пожалуй, с несколько наигранным цинизмом. — Вы платите, я защищаю и убиваю.

— Не пытайся казаться хуже, чем ты есть, — улыбнулась я в ответ. — Вчера ты кинулся на зов о помощи, вовсе не думая о деньгах.

— Да, — согласился мужчина, пододвигая к себе тарелку с маленькими горячими колбасками и вновь забирая самую аппетитную, и опять именно ту, на которую положил глаз гурман-сильф. — Это я точно не подумавши сделал.

Лакс фыркнул, наблюдая за борьбой человека и мотылька, и рассмеялся весело, когда блюдо с колбасками, к коему потянулся телохранитель, отъехало само по себе с точки зрения Кейра, а на наш взгляд движимое энергией сильфовых крыльев.

— Ветки-палки, — ругнулся экс-палач при виде того, как одна за другой три колбаски по частям растворились в воздухе, отправившись в живот проглота-сильфа. — Это ваш дух старается?

— Завтрак — главная трапеза дня, требуется хорошо подзаправиться, — наставительно заявила я, прихлебывая чай. — Впрочем, у Фаля каждая из трапез — самая главная!

— Это точно! — на долю секунды оторвавшись от еды, согласился мотылек, довольный тем, как я, тупое человечище, врубаюсь в проблему.

Кейр только потряс головой. У мужика, как и у меня в первые часы знакомства с магическим дружком, никак не совмещались в голове объемы поглощаемых продуктов и размеры тщедушного тела. Зато теперь возникла довольно стройная теория, которой я поспешила поделиться с собеседниками:

— Фаль невелик ростом, но очень быстр и непоседлив, поэтому сил для движения, особенно для полета, ему требуется много, гораздо больше, чем нужно было бы человеку тех же габаритов. По сравнению с сильфом мы двигаемся так, будто в киселе застряли.