Марина Колесова - Чародейка. Власть в наследство. Страница 68

— Что ты хочешь знать?

— Все, что знаешь ты.

— Хорошо, я расскажу тебе, — Виард тяжело вздохнул и вновь сел за стол, — садись, история будет долгой…

Къяра вернулась к столу и вновь села напротив воина, мрачно проговорившего:

— Застольем все не закончилось, с пьяного застолья все началось…

Он помолчал немного, переносясь мысленно в то время, и начал свой рассказ:

— Я тогда был наемником Маграта и после очередной моей удачной вылазки, он одарил меня особенно щедро. Я устраивал пиры и застолья такие, что он не брезговал ими сам… И вот на одном из таких пиров, когда все уже изрядно набрались, за исключением конечно его, ты знаешь, он практически не пьет, однако веселью не мешает… потянуло кого-то за язык сказать, что наши женщины чрезвычайно хороши… Я тут же брякнул что хоть и хороши, а небось в гареме Владетеля получше будут… Маграт ответил, что хоть сейчас отдаст мне весь гарем, если я ему привезу всего лишь одну. Ну и я, конечно же, согласился. А чего не сделаешь по пьяни… Маграт тут же приказал привести всех женщин гарема, и гульба пошла полным ходом… И только потом я узнал кого он имел в виду. Мало того, что Алика была дочерью могущественного треольского мага Ореста, так она еще и сама была магом. Не таким конечно как ее отец, но и не из последних… Я впал в уныние, но Маграт заявил мне, что всю магическую дребедень берет на себя и у него есть план. Вот в соответствии с этим планом мы дождались, когда Орест покинул свой дворец и уехал на несколько дней. Тогда я, взяв с собой браслет Рогнеды, который мне дал Маграт… надеюсь, ты знаешь, что это такое? — Виард вопросительно взглянул на Къяру.

— Он не дает использовать магию сфер.

— Так вот, я, взяв его с собой, отправился ночью во дворец Ореста. Тихо сняв всю охрану, я ворвался в спальню Алики. Она спала, и практически ничего не успела предпринять до того, как я надел на нее браслет Рогнеды. Я оглушил ее служанку, пытавшуюся позвать на помощь, связал Алику и заткнул ей рот. Затем я унес ее, перебив по дороге всех, кто пытался мне помешать. В соответствии с планом, я с Аликой пару дней кружил в окрестных лесах, иногда оставляя в условленных местах то ее шарф, то клок одежды, и только после этого отправился в обратный путь. Зачем это надо было Маграту, не знаю, но только когда мы добрались до его дворца, острия пик у ворот были украшены головами Ореста и его ближайших военачальников…

Виард помолчал немного. Было видно, что воспоминания ему даются нелегко. Когда он заговорил вновь, в глазах его появилось выражение неизбывной тоски:

— Алика действительно всю дорогу плакала и молила меня снять с нее браслет, который, как ты знаешь, может снять лишь тот кто надел… молила отпустить ее, обещая все, что я только пожелаю. Но я не мог ее отпустить, я поклялся ее привезти… Когда она увидела у входа во дворец голову своего отца, она потеряла сознание, я на руках внес ее во дворец и отдал ее бесчувственное тело Маграту.

Виард тяжело вздохнул, заново переживая события того времени и, покачав головой, продолжил:

— Я тут же уехал. Владетель не возражал и сразу отпустил меня, и я почти десять месяцев мотался по пределам, пил запойно, брался за самую невыполнимую работу, надеясь что меня угробят в какой-нибудь переделке.

— Почему?

— Ты еще спрашиваешь почему? Да влюбился я в Алику без памяти. Жить я без нее не мог…

Виард замолчал.

— И что было дальше? — нетерпеливо спросила Къяра.

— Дальше… а дальше мне приснился сон. Странный сон. Я увидел Алику, она смотрела на меня и плакала, а потом опустилась на колени и произнесла: "молю, вернись и помоги мне!". Этот сон мне стал сниться каждую ночь. Что это было не знаю…

— Это магия земли. Она хотела, чтобы ты видел этот сон.

— Возможно… Тогда я не знал этого, но все равно не выдержал и вернулся. В тот же вечер мне передали записку от Алики, в которой она просила помочь ей бежать. Я сделал все, что она просила… Когда Маграт уехал, я пробрался во дворец, нашел Алику и снял с нее браслет Рогнеды. После этого она сделала нас невидимыми для стражи, и мы прошли в одну из опочивален, где в колыбели лежали две крошечные малютки.

— Детей было двое? — удивленно переспросила Къяра.

— Да. Я же сказал, — раздраженно подтвердил Виард и продолжил, — Она взяла детей, и мы перенеслись из дворца, даже не знаю куда… в какую-то пещеру. Там Алика попросила меня развести огонь, а сама положила детей на пол и распеленала их. Я понял, что это две девочки, очень похожие друг на друга и различающиеся только цветом волос. Когда я развел огонь, Алика достала браслет Рогнеды и, создав длинные щипцы с деревянными ручками, взяла ими браслет и раскалила его над пламенем костра. Потом она быстро надела его на руку светловолосой малютке. Раздался страшный крик, и Алика склонилась над ребенком, произнося какие-то заклинания… Это было ужасно. Я не знал что делать: то ли отбирать у нее орущего младенца, то ли не вмешиваться. Я решил, что она — мать, и лучше знает, что делать с собственными детьми. К тому же ребенок быстро успокоился, Алика видимо сняла заклинаниями боль. Однако сама она очень устала: была вся бледная как полотно, и руки у нее тряслись. Она сняла браслет с ребенка и протянула мне, прося раскалить его снова. Я взял щипцами браслет и поднес к пламени костра. Когда он раскалился, я протянул ей щипцы, но она не успела их взять. Потому что в это самое мгновение в пещере появился Маграт. Он резко взмахнул рукой, и Алика, хрипло вскрикнув, как подкошенная упала на пол, а я так и застыл со щипцами в руке, не в силах даже пошевелиться. "Дрянь!" — прошептал Маграт, наклоняясь над Аликой. Потом он взял на руки малышку, которой Алика не успела надеть браслет и, покачав головой, произнес: "Прости, моя маленькая наследница, я чуть было не опоздал".

— Так… теперь понятно, почему я ничего не знаю ни о матери, ни о сестре… — прокомментировала Къяра, — И как ты сумел выкрутиться из столь сложной ситуации?

— А никак… С ребенком на руках Маграт повернулся ко мне, и я провалился в какую-то черную бездну. Очнулся я уже в подвалах Маграта, закованный в цепи. Я знал, что меня ожидает за попытку побега с его супругой, и каждый день ждал пыток и казни, но Владетель не торопился. Пришел он ко мне лишь через несколько месяцев. Войдя, он подождал, пока я опущусь перед ним на колени, и бросил передо мной ошейник с шипами, наподобие тех, что надевают на злобных и неуправляемых собак. А потом спросил: надену ли я его сам или ему звать палача. Я надел его сам, и сам затянул так, что от боли темнело в глазах. После этого он коснулся его, и ошейник превратился в эту тонкую цепочку, — воин рукой коснулся цепочки, охватывающей его шею.