Кристофер Сташеф - Мой сын маг Страница 68

Сэр Жильбер расправил плечи.

— Они действительно стремятся к стене! Мавры будут атаковать снаружи, а чудовища — изнутри!

Савл посмотрел в ту же сторону, куда был устремлен взгляд Жильбера, и увидел с десяток деревянных башен, катящихся к городу. Пехота шагала позади, и притом на приличном расстоянии.

— Почему они катятся? — задумчиво протянул он. — Быков что-то не видно...

— И сзади воины их не подталкивают, — согласно кивнул сэр Ги. — Они движутся сами по себе.

— Ну да, «авто-мобили», — ухмыльнулся Савл. — Что ж, на этот случай у меня пара-тройка заклинаний отыщется.

— Покуда ты будешь читать свои заклинания, я выведу отряд на бой с этими башнями, — решительно проговорил сэр Ги и сбежал по лестнице, крича:

— Эй, воины мои! По коням и вперед!

«Но что же такое знакомое распевала Химена, — задумался Савл. — Ведь прежде ей никогда не доводилось видеть таких тварей? Ну разве что в аквариуме, но...»

Одна из медуз взорвалась. Только этим словом и можно было описать то, что с ней произошло: в секунду тело твари раздулось, а потом лопнуло, словно пузырь из жевательной резинки. В следующее мгновение от медузы осталась только порванная, похожая на тонкую резину пленка на мостовой, испаряющаяся прямо на глазах. Савл, вытаращив глаза, смотрел на это место, слушая, как по всему городу раздаются хлопки.

А когда хлопки утихли, Химена довольно кивнула.

— Ни одному городу не пожелаю такой пакости.

Савл поежился.

— Это точно. Здорово поработали, леди Мэнтрел.

— Пустяки, — небрежно махнула рукой Химена. — Если тебе когда-нибудь доводилось стирать остатки жевательной резинки с ребячьей мордашки, ты бы понял, как это легко.

Теперь-то Савл догадался, почему песенка Химены показалась ему такой знакомой — слов он не понял, но мелодию узнал. Это была рекламная песенка.

А Химена не отрываясь смотрела на город.

— Но как все-таки к нам движутся эти башни?

— С помощью магии, вероятно, — проговорил Савл. — Либо так, либо там внутри люди — идут и тащат башню.

— Тогда башни не двигались бы так равномерно и гладко, — возразила Химена. — Давай-ка вставим им палки в колеса, а?

— Ладно, — с радостью согласился Савл. — Он поднял руки кверху и приготовился петь, но тут увидел сэра Ги, взбегавшего по лестнице к бойницам городской стены.

— Погодите, — сказал Савл. — Давайте-ка посмотрим, что задумал этот профессионал.

Химена обернулась, и брови ее сошлись на переносице.

— Почему он полностью не облачился в латы?

— Так он облачается только для ближнего боя, — объяснил ей Савл. — Когда ему предстоит столкнуться с мечами и копьями других рыцарей. В таких доспехах не побегаешь. Сейчас ему грозят лишь стрелы, и поэтому на нем — кольчуга и легкий шлем.

А сэр Ги уже ходил по стене взад и вперед, размахивал руками, указывая на башни, и расставлял лучников по местам. Луки защитников города озарились пламенем, и, описав в воздухе дуги, к башням врагов устремились огненные стрелы. Стрелы упали на тростниковые крыши башен, ударили по деревянным стенам и... погасли.

— Башни огнеупорные! — вскричал Савл. — Колдуны каким-то образом защитили их от огня!

— Если это сделано с помощью заклинания, я сумею его снять.

Химена подняла руки, лицо ее стало суровым, а с губ полились потоки испанских стихов.

Сэр Ги, вероятно, решил, что с первым выстрелом просто не повезло. Он махнул рукой, и к вражеским башням устремились новые огненные стрелы. Стрелы ударили по башням, погасли... но вспыхнули снова.

Химена опустила руки и довольно прошептала:

— Этого должно хватить.

Но пламя неожиданно угасло вновь.

Химена снова вскинула руки и, приказывая огню вновь возгореться, заговорила сурово, гневно. Пламя снова вспыхнуло — вражеские башни загорелись.

— Я должна непрерывно отражать их заклинания! — фыркнула Химена. — Даже полыхая, эти башни опасны для нашей стены! Останови же их, Савл!

Савл унял вспыхнувшее раздражение — он терпеть не мог, когда ему что-нибудь приказывали. Но сейчас было не до споров.

— Как скажете, леди Мэнтрел.

Он ненадолго задумался, а затем вынул из кармана моток бечевки и, завязав на ней узел, пропел:

Помолчим сейчас про танки,Про тугие паруса...У машины, у тачанкиПо четыре колеса.Быстро вертятся колеса,Быстро вдаль меня несут!Лошадям — овес и просо,Смазку надо колесу!А без смазки жизнь плохая,Не годится никуда;Вмиг мотор твой зачихаетИ затихнет навсегда.Ну а если кто задумалС колесом сыграть в серсо,Он, конечно, первым деломПалку вставит в колесо!Не одну — четыре палки!То-то удаль и краса!И тогда из строя выйдутВсе четыре колеса!

Неожиданно одна из полыхающих башен накренилась, за ней — другая. Медленно-медленно, одна за другой, осадные башни стали клониться к земле. Савл искренне надеялся, что на момент падения в башнях не будет людей.

— Отличная работа, — с сардонической усмешкой констатировала Химена и довольно сложила руки. Кивнув, она решительно добавила:

— Просто превосходная.

Савл прямо-таки встрепенулся от похвалы, но отвернулся, ругая себя на все лады: ему бы давно следовало избавиться от подобных щенячьих восторгов.

Мэт с отцом ушли на милю от лагеря махди, остановились на привал, завернулись в одеяла и легли спать. Проснулись они на рассвете, разожгли костерок и, вскипятив воду, всыпали в нее травы. Полученным настоем они запили сухари и сыр.

— Хорошо, что этот юноша не отнял у нас наши походные мешки, — отметил Рамон.

— Это точно. И я готов голову дать на отсечение: сейчас колдуны вовсю распекают его за это, — хмыкнул Мэт. — Они-то небось уверены, что мы удрали потому, что у нас при себе имелись всякие магические штуковины.

Рамон усмехнулся:

— Понятно. Значит, исчезновение наших мешков огорчает их так же сильно, как наше собственное.

— Естественно. — Мэт подлил отцу травяного чая. — А может, стоило бросить мешки там? Колдуны наверняка бы не меньше года пытались докумекать, какие такие заклинания мы можем творить с помощью одеял, деревянных мисок, сыра «бри» и сухарей.

— Что ж... — вздохнул Рамон. — Они этого не узнали, но и мы узнали не так уж много.

— Я бы так не сказал, — задумчиво протянул Мэт. — Мы знаем, что за спиной у колдунов имеется вдохновитель, а сами они стоят за спиной у махди.